С приёмными родителями у нас сложились хорошие отношения. Не сказать, что очень доверительные. Скорее уважительно-почтительные. Я их называла мамой и папой, Диего по имени. Почему? Как-то он сказал мне, что помнит наших настоящих родителей, в отличии от меня, и не может называть других людей «мама» и «папа», хотя безгранично уважает их.
Спустя три года я с мамой уехала в Австралию. Так уж получилось, что мы не могли переехать всей семьёй. Нужно было выбирать, потому что у Диего начала складываться карьера боксёра и было невозможно сдёрнуть его с места, а мне предложили место в Сиднее, заметив на одном танцевальном Чемпионате. Поэтому мы разделились и Диего остался с отцом здесь, а мы с мамой уехали покорять Австралию с латиноамериканскими танцами.
В итоге до семнадцати лет я пробыла вдали от любимого брата. Я ужасно по нему скучала. Несмотря на наличие приёмных родителей, ближе Диего у меня нет никого. Он моя родная кровь и тот человек, благодаря кому я не умерла с голоду, научилась читать и писать, пошла в школу, выступала в лучших нарядах, которые ни разу не дешёвые. Он занимался мной постоянно и его слово для меня всегда было решающим.
— Ты невозможная красотка, Габи, и никакие лишние килограммы тебе не страшны. У тебя их просто не может быть, — заключила Джойс, положив мобильник на скамейку, и начала делать разминку.
— Я ем всё подряд. Пью литры сладкой газировки. Перед сном съедаю орешки в шоколадной глазури, а завтракаю пончиками. Ты уверена, что я красотка?! — задыхаясь, уточнила у своей слишком любящей меня подруги, пока продолжала активно приседать.
Правый тазобедренный сустав у меня травмирован и периодически напоминает о себе тупой, ноющей болью. Вот и сейчас он явно был недоволен моей тягой к задиранию ног и внезапной повышенной активностью. Но не даром ведь говорят: дурная башка ногам покоя не даёт.
Моя башка очень дурная. Это факт.
— Ты всё равно невероятно притягательная, Габи, — улыбнулась стройная Джойс.
Она раньше была слишком худенькая, кожа да кости. Но, как я поняла, это было из-за тех условий, в которых она жила. Сейчас Трэвис следил за разнообразием её рациона, постоянно чем-то подкармливая, но она всё равно очень стройная. Аж завидки берут. Я тоже была худышкой во времена танцев.
— Джойс, ты настоящая подруга, — подмигнув ей, вытерла лицо полотенцем. Подул ветер, охладив взмокшую футболку и я накинула сверху тренировочную куртку. — Как у вас с Трэвисом? Детишек не планируете? А то Бибер сейчас всех подобьет на продолжение рода, — рассмеялась я и отпила воды.
— Детей?! — переспросила она, делая наклоны в сторону. — Нет, пока не планируем. Мы откладываем деньги на свой собственный дом. А потом уже посмотрим. Хотя Трэвис недавно сказал, что не прочь однажды увидеть, как я кормлю ребёнка грудью, — улыбнулась она, рассмешив меня.
Я с детства мечтала стать мамой. Постоянно играла в куклы, которые находил Диего на помойках и приносил мне, или покупал на деньги со своих боёв. В общем, я обожала наряжать их в разные тряпки и баюкать как маленького ребёнка. В моём представлении три ребёнка — это идеально. Желательно с небольшой разницей в возрасте. Правда отца для своих детишек пока не встретила. Вокруг одни дебилы, ей-богу! Только мои любимые друзья адекватные. А вот остальные… Мальчики-переростки. Им самим только грудь и подавай.
— Блин, Итан такой классный… — мечтательно протянула я, посмотрев вперёд на океан и сделав небольшую паузу в тренировке. — Повезло же нашему Биберу.
— Да, он на седьмом небе от счастья, — согласилась Джойс, сев на скамейку и вновь уставившись в телефон. — Трэвис пишет, что скоро приедет.
Я чуть не рассмеялась. Разумеется, он приедет. Он даже обещанных полчаса не даст мне провести наедине с подругой.
— Вы с Трэвисом теперь неразлучны, словно два сиамских близнеца, — прокомментировала я, потянувшись.
— Есть такое, — прищурившись от слепящего солнца, с тёплой улыбкой ответила она. — Сначала мы просто не могли отлипнуть друг от друга, потом он переживал насчёт моего отца и сопровождал на все слушания по его делу, а теперь мы просто не хотим расставаться. Вместе мы сильнее.
Не так давно её отца осудили и посадили на семнадцать лет за домашнее насилие и грязные делишки с полицией. Трэвис действительно очень внимательно относился к ней на протяжение всего дела. Как-то она рассказала мне, что пока шло следствие он по ночам катал её на своей ракете, отвлекая от ненужных мыслей. При этом сажал за руль! А это для нашего гонщика просто нонсенс, он никого и никогда не пускал за управление своей священной коровы. Но только не Джойс. Ей он разрешает абсолютно всё.
Через десять минут наши занятия были нарушены вторжением очень симпатичного парня с невероятным синим оттенком глаз.
— Хэй, девчонки, как вы тут? — подойдя к Джойс, наклонился и расплылся в довольной улыбке. — Я скучал, Волчонок.
Затем подхватил её и прижал к себе. Джойс обняла его за шею и прижалась к нему всем телом.
Такие милые и влюблённые. А как у них всё начиналось?! Он ведь чуть не утопил мою подругу! Придурочный!
— Мы-то хорошо. А ты вечно не даёшь нам даже полчасика, чтобы пошляться по городу, — упрекнула его, вытирая лоб полотенцем.
Кажется, на сегодня спорта достаточно. Надо начинать постепенно. Сначала десять минут, потом пятнадцать, потом… Ну, вы поняли. Понемногу надо, чтоб организм привыкал и не сошёл с ума от перегрузок.
— Нефиг шляться одним по улицам. Мы вам для чего нужны?! Зря что ли мышцы свои холим и лелеем?! — усмехнулся Трэвис, глядя на меня и поглаживая Джойс по спине.
— Как скажешь, Джойстик, — поддела его, вспомнив новое прозвище, придуманное Бибером.
У нас вообще своеобразная компания. Благодаря Джастину у каждого парня было прозвище. Моего брата все называли Рэмбо. Нэйта все называли по имени кроме самого Джастина. Но у них своя история и они обожали придумывать друг другу разные клички. Трэвиса называли неандертальцем, питекантропом и теперь Джойстиком. Только девочек Бибер не трогал, называя всех Крошками.
— Чёрт бы побрал этого Полтоса с его фантазией, — рассмеялся Трэвис и наконец поставил на ноги Джойс. — Вы всё или ещё позанимаетесь?
— Видимо всё, — вздохнула я, мечтая зайти в кофейню и купить пирожные с кофе.
Что, зря занималась что ли?! Надо поощрить себя за такую активность.
— Тебя подвезти? — спросил он, развернув Джойс спиной к своей груди и водя своей щетиной по её щеке. Джойс прикрыла глаза, тяжело дыша.
— Я буду лишней, — подмигнула ему, закинув на плечо сумку и схватив бутылку воды со скамьи.
— Кстати, Габи, что ты решила насчёт конкурса талантов? — вспомнила Джойс о том, о чём мы уже месяц спорили.
Она утверждала, что я просто обязана поучаствовать в нём. Конкурс был среди учащихся в нашем колледже и давал дополнительные рекомендации к личному делу для тех, кто по итогам войдёт в пятёрку лучших. А это только увеличивало шансы на благополучный трансфер в Университет. Мы с Джойс учились на втором курсе колледжа в Калвер-Сити и планировали таким образом перевестись в универ. Поскольку с учёбой у меня было так себе, то этот конкурс мог бы очень помочь мне.
Но.
Во-первых, одна я не танцую. А если и танцую, то не хочу, чтобы меня оценивали. Одно дело в баре подрыгаться, а другое на конкурсе.
Во-вторых, я не хотела танцевать на публику. Просто не хотела.
— Ничего нового, — пожала плечами, следуя за сладкой парочкой в сторону их авто. — Не буду.
— Но Габи! — воскликнула Джойс, покосившись на меня. — Ты же так любишь танцы! Ты же профи.
— Я в прошлом профи. В настоящем я пожиратель пончиков, газировки и орешков в глазури, — защищалась от её вечных доводов.
Я не распространялась насчёт своей травмы, кто её мне нанёс и что это значило для меня на самом деле.
Подойдя к Nissan GTR r35, Трэвис оглянулся и ещё раз уточнил у меня:
— Точно не надо отвезти?! Мне не сложно, ты же знаешь. Две минуты и ты будешь дома.
