— Ты родила ребенка от Юсупова и молчала? — гневно спрашивает отец.
— Если ты забыл, я ушла из дома и никто из вас не интересовался моей судьбой.
— У тебя ребенок от Юсупова, — повторяет он, будто я могла об этом забыть.
— Я пришла за помощью, — решаюсь сказать ему, хотя это очень сложно.
— Я помогу, конечно, — кивает отец. — Одень сына понаряднее, поедем знакомить его с Юсуповым старшим, пусть знает, что у него есть внук.
— В этом заключается помощь? — язвительно спрашиваю я. — Присосаться к чужим деньгам?
— Если ты не заметила, мы не живем так, как раньше.
— У вас прекрасный дом, — замечаю. — И домработница. У мамы хорошие украшения. Вы не бедствуете.
— Но и не живем, как раньше.
— Я тоже не живу, как раньше, — возражаю отцу. — Все меняется.
— Юсупов старший поможет. Он давно внука хотел, а тут ты с сыном своим. Он примет ребенка и обеспечит тебя. Или ты чего ждала? Что я возьму на себя заботу о троих детях?
— Откуда ты узнал? — спрашиваю у него, а сама прикладываю руки к животу.
— Узнал что…
Между нами повисает пауза, во время которой я понимаю, как сильно проговорилась. Я не хотела сообщать им о своей беременности. Хотела только помощи Алинке и все.
— Поверить не могу! — восклицает отец. — Ты маму до нервного срыва доведешь! Я не понимаю, ты что о существовании презервативов не знаешь?!
— Прекрати! — сжимаю кулаки и встаю с кресла, где сидела сжавшись под его грозным голосом. — Перестань разговаривать со мной, как с маленькой. Я все прекрасно понимаю и хочу этого ребенка, потому что он тоже от Юсупова.
— Нет, ты глянь, — язвит отец. — Ты ушла из дома, сменила фамилию, чтобы не быть Оболенской, ни разу не позвонила, потому что я тебя отправил к Юсупову, а через пять лет я узнаю, что у тебя сын от него растет. А теперь ты заявляешь, что ждешь второго тоже от него, еще и ребенка хочешь! Уходила-то ты зачем, Варенька?
— Пошел ты! — не выдерживаю и пулей вылетаю из кабинета.
Не могу я! Не могу ни слушать его, ни разговаривать с ним. Какая же он… мразь.
Слезы сами наворачиваются на глаза, я стираю их тыльной стороной ладони и пытаюсь унять злость. Идти прямо сейчас нам некуда. До утра придется остаться здесь, а там заберу детей и мы уедем. Проще помощи у Юсупова старшего попросить под страхом и риском, чем у собственного отца.
Только теперь я вдруг начинаю думать, почему папа так сильно меня ненавидит? За что?
Глава 3
— Ну ты же знаешь папу, — мама пытается меня успокоить и уговорить остаться. — Он подумает, отойдет и решит твою проблему.
— Под Юсупова старшего подложит? — не без издевки говорю я.
— Варвара! Прекрати мне это!
— А как мне прекратить, мама? Сначала он отправляет меня к мужику в постель и наставляет быть послушной, а потом спрашивает, как я посмела скрыть его ребенка!
— Мальчик ребенок Юсупова? — ахает мама.
— Кирилл, мама. Его зовут Кирилл, а не мальчик. Он твой внук вообще-то.
Наверное подсознательно я ждала, что мама извинится. Папа никогда этого не сделает. Не признает вину и не скажет, что накосячил, но мама. Неужели она тоже думает, что это в порядке вещей? Впрочем, какие доказательства кроме того, что она меня не искала, мне еще нужны? Отец ее любит, и у нее точно была возможность меня найти. Желания не было.
— Я просто… не привыкла. Ты пойми меня, еще вчера где-то там у меня была взрослая дочка, а сегодня внук. И еще один ребенок, которого взяла моя дочь. Как мне реагировать? Но я постараюсь привыкнуть.
— Ты верно заметила, мама. Где-то там была дочь. Не стоит, мама, ломать свою жизнь. Мы завтра все равно уезжаем. Будете жить, как прежде.
— Ты упряма, как и твой отец! Ну зачем куда-то ехать? Мы ведь можем договориться. Я попытаюсь подружиться с твоим сыном. И с девочкой этой тоже.
— С Алиной, мама. Их зовут Кирилл и Алина. И не надо с ними пытаться дружить. Мы правда уезжаем. Я вдруг поняла, что вы совершенно чужие мне люди. Раньше были самыми близкими, а потом как-то отдалились. Но за пять лет молчания это нормально.
— Я пыталась тебя найти, — делает попытку оправдаться мама.
— И что? Не вышло? Так я вроде не в другую страну переехала.
Мама поджимает губы. Обижается, что я ее обвиняю. Демонстративно дуется и складывает руки на груди. Раньше я бежала к ней извиняться, хотя редко была виновата, а сейчас просто смотрю на ее действия с улыбкой.
Я повзрослела. У меня у самой двое детей и через каких-то полгода родится третий. Мне никогда не придет в голову обижаться на них, потому что я не права. Совесть не позволит так сделать. Мой ребенок не должен чувствовать свою вину в моих ошибках. Мама же с радостью перекладывает свои косяки на мои плечи, да еще и успевает обидеться, что я так резко с ней разговариваю.
Увы, на нежности меня не хватает. За то время, что мы видимся, мама по имени даже своего внука назвать не может. Про Алинку я молчу. Ее она воспринимает, как ребенка, которого надо сдать куда-нибудь. А это я еще ничего не сказала про ее диагноз. Не успела просто. Наслушалась всякого в свой адрес и поняла, что так и не скажу.
— И куда ты пойдешь? — спрашивает мама спустя пару минут “обидок”.
Видимо, понимает, что я не собираюсь бросаться ей в объятия и успокаивать. Я сильно изменилась, выросла, родила ребенка. Для меня эта обида показушная и реагировать на нее я не стану.
— К старшему Юсупову. Избавлю отца от необходимости участвовать в этом.
— Зря ты сама к нему собралась. Он и слушать тебя может не станет. Отец умеет договариваться.
— Умеет, — хмыкаю я. — Просто боюсь, что он снова договорится не о том.
После этого я ухожу из кухни и иду в спальню, которую мне выделили с детьми. Кирилл и Алинка крепко спят, а я наспех принимаю душ и присоединяюсь к ним. Осталась сегодня без ужина, потому что кусок в горло не полез. Теперь корю себя за это. В моем положении нельзя так относиться к организму.
Пообещав себе позавтракать, засыпаю.
Утром меня будит Кирилл. Залезает ко мне на кровать и обнимает за шею. Я до сих пор не поговорила с ним об отце, но он уже и не спрашивает. Воспринял отсутствие Дамира, как должное.
— Я хочу домой, — скулит сын. — Мне тут не нравится.
— И мне не нравится. Но домой пока поехать не можем. Скоро поедем, обещаю.
Для начала мне нужно решить, как быть дальше. Где взять денег на лечение Алинки. Это главное. Я пока не уверена, что отец Дамира станет так просто мне помогать. То, что я родила его сыну ребенка, а ему — внука еще ничего не значит. Хотя больше всего я боюсь реакции Наташи на мое появление в жизни Юсупова старшего. Я не хочу денег Дамира. Точнее, не хочу забирать их у Наташи. Она отчетливо дала мне понять, что тогда случится.
И я сомневаюсь, что Юсупов старший мне поверит.
Утром мы с детьми спускаемся на завтрак. Я надеюсь, что как обычно не застану отца, но он сидит вместе с мамой за столом. Не едят. Просто сидят, хотя завтрак стоит перед ними на тарелках.
— Мы вас ждем, — сообщает мама. — У папы предложение есть.
Я рассаживаю детей за столом, помогаю им с завтраком и перевожу взгляд на отца. Надеюсь, у него ума хватит не выражаться при детях. И говорить не на повышенных тонах. В противном случае я заберу детей сегодня же и уеду.
— Вчера я… перегнул, — говорит он, чем сильно меня удивляет. — Я хочу тебе помочь. Юсупов старший мужик не простой, хотя добрый. Одной к нему идти не стоит — он тебе не поверит, еще и со мной отношения испортит. Мы вместе пойдем. Я встречу ему уже назначил. Девочку оставишь с мамой, а сына возьмешь. Познакомим деда с внуком.
— А ты, папа? Не хочешь хотя бы посмотреть на него?
Глава 4
Всю дорогу, что мы едем к Юсупову старшему, я молчу, потому что затаила обиду на отца. Он так и не познакомился с внуком, будто Кирюша и не его вовсе! Даже не посмотрел на него, когда я сделала ему замечание. Пожал плечами и стал есть, как ни в чем не бывало.
