Но я не остановилась. Не могла.
Разрушение.
Я схватила лампу с тумбочки и бросила ее через всю комнату. Электрическая лампочка разбилась при ударе о стену. Мне нужно разрушать. Все, что я сделала в чистой и аккуратной комнате, больше не существовало. Все ушло. Ничто не будет идеальным снова. Мой мир только что поломали, и я истекала кровью.
Это больно. Господи, как больно.
Направляясь к шкафу, я споткнулась об одеяло и упала на колени. Это не остановило меня… физическая боль — ничто, по сравнению с эмоциональной болью, разрывающей на части. Я поднялась и бросилась к шкафу, открыв рывком дверки.
Я сорвала одежду с вешалок — красивые нежно-желтые платья, белые, черные. Затем одноцветные блузки с пуговицами и черные брюки. Пустые вешалки качались туда-сюда на металлической перекладине, каждая вещь была сброшена на пол. Когда шкаф опустел, я подняла все, до чего дотянулась и начала рвать. Пуговицы оторваны. Шелк и нейлон порваны, рукава отдельно от основных частей — как и я. Разорванная на части.
Я беспорядочно дергала и тянула все, что могла ухватить.
Ломать.
Рвать.
Разрушить все. Уничтожить.
Закончив, я тяжело дышала. Ничего не осталось целым. Совсем как я. Мне ничего не осталось, кроме как сбежать.
Беги.
Беги.
Беги.
Я выбежала за дверь. Не могла дышать. Мне надо было выбраться отсюда. Подальше от этого разрушенного идеального мира.
Он ушел. Коннор ушел.
Мой ум был в смятении и ярости.
Побег.
Я даже не видела его, мой взор застилали слезы, гнев, боль. Он блокировал дверной проем, его широкое тело преградило мне путь.
Я все равно побежала, пытаясь обойти его.
Он поймал меня за талию одной рукой, и ноги оторвались от пола. Я кричала и извивалась в его захвате, как тряпичная кукла.
— Джорджи, посмотри на меня.
Я пиналась и вопила, стараясь вырваться, но не могла освободиться. Я знала, что никогда не буду снова свободной. Мой брат. Мой лучший друг. Был мертв.
— Отпусти. Отпусти. Отпусти.
Беги. Прочь.
— Посмотри. На. Меня.
В этот раз его голос прервал мой отчаянный порыв к бегству, и я прекратила биться, обращая взор к непоколебимому выражению глаз.
Как он мог стоять здесь? Он только что разрушил мою жизнь, жизнь моей семьи. И он стоит здесь, смотрит на меня без тени сочувствия.
— Я ненавижу тебя.
— Ты собираешься остановиться?
Грудь вздымается, сердце стучит, я осознаю, что Дек наблюдал, как я крушила все в комнате. Он ничего не сделал, чтобы остановить это. Единственное, что я знала об этом человеке, он непоколебим. Коннор всегда говорил о Деке как о лучшем, лидере взвода, потому что не имеет значения, какое дерьмо случится, Дек никогда никому не поддастся. Он стоит на своем несмотря ни на что, и он не отпустит меня до тех пор, пока я не подчинюсь его воле.
Я прекратила бороться.
Он подождал секунду, затем отпустил меня. Потом потянулся к заднему карману и вытащил маленькую книгу с потертыми краями в кожаном переплете и треснувшим корешком.
— Коннор хотел бы, чтобы он был у тебя.
Я не двигалась, уставившись на то, что, я знала, было дневником Коннора. Дек схватил мое запястье и сунул его в руку, жесткая поверхность внезапно ударила ладонь.
Имя Коннора написано наверху знакомым небрежным почерком.
Я почти упала, но Дек не позволил мне, схватив за руку. Он проводил меня в мою комнату, я не возражала. Все, что я делала, это смотрела вниз на книгу в переплете. Последняя частичка моего брата. Но этого никогда не будет достаточно.
Почувствовала мягкость матраса, когда Дек заставил меня сесть. Затем пол заскрипел, он направился к выходу.
Я взглянула вверх на удаляющуюся фигуру.
— Мне было хотелось, чтобы это был ты, а не он.
Он не отреагировал на мои слова, и, в действительности, я ничего не ждала. Это просто вырвалось. Я так сильно ненавидела, что Дек был здесь вместо Коннора. Ненавидела, что он мог вернуться к своей семье, смеяться и обнимать их, а мой брат — нет.
Он повернул голову и встретился с моими глазами. На секунду я подумала, что увидела сожаление, которое могло мне почудиться, так быстро это произошло. Или, возможно, я надеялась увидеть эту эмоцию у лучшего друга моего брата.
— Да.
Его шепот был едва различим, когда он закрыл дверь, затем я услышала уходящие твердые шаги.
Передняя дверь открылась, скрип сетчатой двери. А затем обе закрылись.
Я не имела понятия, почему сделала это, но подошла к окну, раздвинула белые прозрачные занавески и наблюдала, как он идет вниз по дорожке. Даже через стекло ощущалась напряженность в его спине и твердость шага.
Он остановился у машины и застыл на секунду. Я не могла видеть его лицо, или то, что он делает, пока он не ударил обоими кулаками по крыше машины. Затем голова опустилась вперед, плечи ссутулились.
Мои пальцы сжали тонкую ткань занавесок, и я не осознавала, насколько сильно, пока они не сорвались с карниза и не упали на пол, оставляя окно открытым.
Как будто услышав это — но я знала, что это невозможно — Дек повернулся. Наши глаза встретились. Казалось, что он мог видеть меня насквозь. Я чувствовала себя обнаженной и беззащитной, не способной отвернуться, пойманной в ловушку. Он создал эти раны. Раны, которые никогда не исцелить. Сейчас Дек — часть мрака внутри меня, от которого не убежать.
Его кивок был едва заметен, когда он разорвал связь и открыл дверцу машины.
Я смотрела, как он садится на место водителя.
Двигатель ожил с громким урчанием.
Жизнь. То, что Коннор потерял.
Я отвернулась сразу, как только услышала визг шин на улице.
Мой идеальный мир только что был брошен в разрушительный хаос.
ГЛАВА 1
Джорджи
— Райли, смотри! Идеальный кексик здесь.
Райли фыркнула и посмотрела через плечо на парня, выходящего из своего голубого Лексуса.
— Джорджи, твой идеальный — Дек Райан, а это, определенно, не он. Кроме того, Тристан — высокомерная задница и у него ничего нет, кроме идеального тела и денег. Всего лишь мясной рулет.
Она нажала кнопку на капучинаторе, и послышалось шипение. Воздух бил струей, вспенивая молоко.
На двери звякнул колокольчик.
Я провела языком по верхней губе и подошла к кассовому аппарату, положила руки на стойку, наклонившись вперед так, чтобы подчеркнуть свою грудь. В ней не было ничего особенного, но она была моей, и я знала, как ее использовать, когда нужно.
Тристан был одет в свой обычный дорогой деловой костюм, который облегал его изумительные формы, как вторая кожа. Еще несколько недель назад, когда он начал приходить сюда, у него была палка в заднице. Он почти не смотрел на меня и совершенно точно не реагировал на мой флирт. Это было проблемой, потому что мне нужно было, чтобы он смотрел на меня, хотела я этого или нет.
Я заигрывала со всеми горячими красавчиками для видимости, но этот парень… особенный. Мне нужно было привлечь его внимание, и неделю назад я получила его. Теперь он флиртовал со мной, и подозреваю, что вскоре получу номер его телефона и приглашение на свидание.
Тристан направился ко мне: высокий, подтянутый, с уверенностью, сквозившей во всем. Его внешность соответствовала властному характеру: короткие черные волосы дополняли темные брови и квадратную челюсть. Определенно, привлекательный на вид, за исключением его властности, пугающей большинство женщин до чертиков. К счастью, я не относилась к большинству.
— Тристан, ты, как обычно, выглядишь достойным поцелуя. — Я понизила голос, чтобы он звучал немного хрипловато, но был достаточно громким, чтобы услышать. — Хотела бы я быть твоим стаканчиком кофе.
Он уловил мои слова, потому что его брови незначительно поднялись, а уголки губ дернулись. Голубая прядь упала вперед на мое плечо, он потянулся и приподнял ее, пропуская длинные тонкие волосы между пальцами.
