А вот в остальном я точно не могла ошибиться. В том, как чувствовала его взгляд. И в этот раз я ощутила его достаточно… глубоко и едва не физически, потому что Стаффорд прошёлся им по моей зажатой фигурке всё в той же неспешной манере сверху вниз и обратно. А это могло означать только одно… Он не просто меня заметил и услышал, я его реально заинтересовала. Неважно, с какой стороны, но мне удалось прорваться в зону его личных интересов, как и привлечь к себе его царский взор.
— Помощи. В основном, конечно, денежной. И… и чтобы вы меня выкупили на аукционе!
***
Ну, вот… Я произнесла это вслух и небо с потолками на меня не обрушилось. Хотя прекрасно осознавала, насколько плачевными были мои шансы. Разве что, куда худшим могло оказаться моё полное бездействие.
И всё равно, страх не отпускал моего сердца, вцепившись в судорожно бьющуюся мышцу будто ледяной клешнёй, усиливающей свою хватку при зашкаливающей панике или, наоборот, ослабляющей оную, как сейчас, при ощущении ложного спокойствия.
Не знаю почему, я его вдруг испытала в эти секунды. Наверное, оттого, что Стаффорд молчал, продолжая сверлить меня ещё более пристальным взглядом, от которого пульсация в моём животе становилась просто невыносимой.
— Можно полюбопытствовать, Дейзи… — наконец-то он заговорил после малость затянутой паузы, и я почувствовала в его голосе новые нотки, такие же звучные, как и до этого, но словно слегка расстроенные.
— Д-да! Конечно, мистер Стаффорд!
Всё, что угодно, мистер Стаффорд! Только не надо меня размазывать своим прессующим взглядом по стенам и полу своей шикарной гостиной.
Кажется, я была готова принять любые от него условия, но только не отворот-поворот с прямым указанием на двери.
— С чего ты вообще решила, что мне будет всё это интересно? Да и, откровенно говоря, всё это попахивает каким-то дешёвым розыгрышем…
— Но вам же ничего не стоит всё проверить! — я предвидела и такой разворот событий, снова сделав порывистый шаг в сторону не самого лучшего в мире спасителя, который мог оказаться даже более худшим вариантом для решения моих проблем. — Позвоните в медицинский центр в Сан-Франциско. Зарегистрируйтесь на сайте, где мною будут торговать в ближайшее время, — уверена, вам ничего не будет всё это стоить. Может только нескольких минут личного времени.
— Которое я почему-то должен потратить на всё это? Я до сих пор не понимаю, почему трачу его сейчас на тебя, Маргаритка. Задаюсь уже в который раз вопросом и не нахожу на него ответа. А ведь мог поставить жирную точку в данном фарсе ещё в самом начале. Тем более, что больше всего на свете я ненавижу чувство разочарования и тех моментов, когда меня им накрывает. Особенно, когда приходится разочаровываться в ком-то! И, похоже, я уже почти уже на грани. Так что… теперь всё зависит только от тебя, девочка. Либо ты что-то скажешь или сделаешь, чтобы меня миновало подобное последствие, либо… Двери с выходом из дома ты знаешь где…
— Вы абсолютно во всём правы, мистер Стаффорд! Я ведь вообще для вас никто и лучше бы оставалась таковой до конца своей жизни. Но… я не просто так пришла просить денег и прочей помощи. Я готова отработать каждый полученный от вас цент!..
— Ты же понимаешь, что тебе придётся расплачиваться со мной всю свою оставшуюся жизнь? — он вдруг перебил мой воодушевлённый монолог, будто рубанул тесаком наотмашь. — Более того, тебе даже не хватит для этого и десяти дополнительных жизней! И с чего ты взяла, что получив помощь от меня, ты не окажешься в ещё более худшем положении, чем сейчас? Может тебе действительно лучше продать свою девственность какому-нибудь озабоченному незнакомцу, с которым тебе придётся переспать всего лишь разок?..
— У меня только одна девственность, мистер Стаффорд. И одна мать, которая может не дожить до операции. Я уже потеряла отца и скоро… потеряю всё остальное. Уж поверьте мне на слово. Чувство разочарования ничто по сравнению со сводящей с ума безнадёжностью и полным бессилием.
И снова эта грёбаная пауза с давящей многотонной плитой тишины. Как будто он делал это намеренно, не упуская ни единой возможности, чтобы не поддеть меня этим снова и снова, пока ощупывал своим дотошным взглядом мою оцепеневшую фигурку и раскрасневшееся от волнения лицо. И, похоже, ему действительно это нравилось, иначе бы он уже давно вытолкал меня из своего дома взашей.
— И… если вы так переживаете за свои деньги… — я так и не дождалась от него ответа, рискнув пойти ва-банк и последним (вернее даже, единственным) имевшимся у меня козырем. — Я могу… Вы можете делать со мной всё, что не пожелаете, причём прямо здесь и сейчас. Даже… даже можете лишить меня девственности.
Но уж чего я вообще не ожидала после своих слов, так это… дёрнуться всем телом от неожиданного взрыва мужского смеха, ударившего по слуху, будто выстрелом по натянутым нервам.
Вот теперь мне захотелось провалиться сквозь землю уже по-настоящему.
— Боже мой, девочка… — он успокоился где-то секунд через двадцать (может и меньше, но мне это время вылилось в целую вечность), заговорив со мной более расслабленным и всё ещё сдерживаемым от смеха голосом. — Честно признаюсь, но мне затруднительно говорить что-либо по данному поводу. Но, похоже, тут кто-то начитался дамского чтива или насмотрелся фильмов соответствующего жанра.
— Думайте, что хотите, но я говорю всё это вполне серьёзно!
— Я давно уже всё это понял, Дейзи. Как и все твои мотивы, включая движимое тобою упрямство с непомерным стремлением заполучить желаемое, во что бы то ни стало. А учитывая твою абсолютную при этом трезвость ума, ты действительно готова на многое.
— И что в этом для вас оказалось смешным?
— Твоя юношеская непосредственность, отсутствие нужного опыта и… абсолютное незнание определённого сорта мужчин. Хотя, предложи ты подобную услугу кому-нибудь попроще…
— Я пришла к вам, мистер Стаффорд! И, если бы я была более ветреной, как вы должно быть сейчас обо мне думаете, навряд ли бы я предлагала вам свою девственность в качестве одной из компенсаций.
— А с чего ты взяла, что меня интересует твоя девственность, как и ты сама? Ты так хорошо знаешь мои вкусы? Или, опять же, думаешь, что все мужчины одинаковы, особенно те, кто готов платить в противозаконных торгах бешеные бабки за чью-то невинность?
Тогда какого чёрта он продолжал меня здесь держать, а не выгонял на улицу? Или ему сегодня было так скучно, что он решил немного поразвлечься?
— Вы… вы всё равно мужчина, как ни крути. И будь я вам не интереса в данном плане, вы бы уже давно выставили меня за двери.
Сама не знаю, откуда набралась данной смелости (или наглости), гордо вскинув голову и ответив чуть менее дрожащим от волнения голосом.
— С этим сложно не согласиться. Не говоря уже о том факте, чьей дочерью ты являешься.
— И?.. Что это значит?
— То, что ты, видимо, забыла учесть, девочка. В этом доме, как и в пределах всего города, ставить кому-либо и какие-либо условия привык только я один. Впрочем, как и принимать дальнейшие решения по тому или иному поводу.
Разве что я опять ничего не поняла из его ответа. По крайней мере, он мне так и не сказал, что решил на счёт меня и помощи моей семье.
— Так это… да или… нет?
И снова ироничная усмешка вместо конкретного ответа, от которой меня пробрало вместе со взглядом пристальных глаз с такой же силой, как и от мужского голоса. Будто Стаффорд зондировал с их помощью мою сущность или проверял на прочность мою стойкость.
Кажется, до меня дошло только сейчас! То, что всё это время он не просто меня изучал, выискивал во мне какие-то триггеры или кнопки с поверхностными слабыми местами, но и по-своему игрался. Видимо, наблюдая за тем, до каких границ и как далеко я вообще рискну зайти.
— Ты так и не услышала, что я только что сказал? Здесь выдвигаю условия лишь я один!
Вот теперь я убедилась в том, что он издевался надо мной на все сто. И едва ли я изменю в данном раскладе вещей хоть что-то. Я снова оказалась в тупике, в который меня на этот раз завёл Стаффорд, наблюдая со своего места, как же я поведу себя дальше и что предприму для того, чтобы выбраться из этой идиотской ловушки.
