- Пожалуйста, нет…! – жалостливо издаю я, прекрасно понимая, что моё тело вскоре меня предаст.
Но Давид непреклонен. Продолжает поглаживать мою грудь, одновременно лаская языком изгиб шеи и плеча, жадно вдыхая мой запах, словно наркоман, который слишком долго находился без дозы.
Его дыхание учащается, и я знаю, что моя безвыходность его только сильней возбуждает. А я не могу ему противостоять, ведь тело словно сжимают невидимые путы, лишая меня силы воли.
Очень быстро движения Давида становятся одержимыми. Одним рывком стягивает с меня платье, сбрасывая его мне в ноги. После чего резко разворачивает к себе лицом и впивается в губы, словно изголодавшийся зверь.
Я пробую оттолкнуть его от себя, сопротивляюсь, пытаюсь закричать, но его слишком много, он везде и вокруг меня! Блокирует мои движения, голос и даже вздох. Удерживает меня, одновременно стягивая с себя футболку, расстегивает джинсы и этот звук - лязганья пряжки его ремня, еще сильней вводит в ужас.
Бороться с ним – то же самое, что разбить скалу голыми руками. Он неприступный, сильный и жестокий. Буду реветь – проигнорирует, только еще сильней разозлится. Сопротивление - его заводит.
Несмотря на это, я все же пытаюсь его остановить, впиваюсь оставшимися ногтями в его торс, кусаю зубами за губы, понимая, что играю с огнем. Что в любую секунду моё неподчинение разозлит его, выведет из себя окончательно, и тогда мне точно не выбраться. Но я не могу больше так… Терпеть, молчать, подчиняться. Хочу прокричать ему, чтобы оставил меня в покое, позвать на помощь, но горло свело, словно судорогой. И я опять безвольная кукла!
- Хочешь поиграть?! - рычит он мне в рот, захватывая мои запястья своими руками, и заводит их за мою спину.
После чего подхватывает на руки, и я не могу удержать крик, испугавшись его резкого движения. Делает несколько шагов со мной к моей кровати, бросает на нее, и пока я прихожу в себя, ему удается снять пояс со своих джинсов.
- Давид, нет! – кричу я, вправду подумав, что он меня этим поясом сейчас высечет.
Но он лишь одаривает меня наглой ухмылкой, прекрасно предугадав мои мысли, затем, очень быстро и неожиданно, сцепляет им мои запястья, приковывает к подголовнику кровати, задрав высоко мои руки над головой.
Я даже опомниться не успела, как уже лежу перед ним, полностью обнаженная, без возможности защиты и движения. Ведь справиться с моими ногами ему не составит труда.
- Так-то лучше, - заключает он, разглядывая меня похотливым взглядом.
После чего резко склоняется надо мной, и его язык начинает творить невероятные вещи. Сначала ласкает меня в укромном местечке возле шеи, потом переходит к соскам, каждому уделяя одинаковое внимание. При этом его руки бесстыдно блуждают по моему телу, затрагивая все чувствительные точки.
Сначала - это просто поглаживающие движения, потом, одарив меня самым мрачным взглядом, Давид медленно опускает одну свою ладонь мне между ног. Проводит по уже влажным складочкам и остается заметно-довольным моей реакцией.
- Хорошая девочка, - хвалит он, продолжая свои поглаживания.
Я наблюдаю за ним с неким испугом, потому что знаю, что это - конец! Он не остановится! Не оставит меня в покое! Будет всегда приходить и брать СВОЁ! Ведь он решил, что я принадлежу ему!
- Открой рот! – приказывает он, не давая мне даже шанса забыть о себе. И я подчиняюсь, так как не в лучшем состоянии для еще одного сопротивления.
Приоткрываю слегка губы, и его указательный и средний пальцы медленно проникают мне в рот.
- А теперь соси! – еще один приказ, и я, закрыв глаза, начинаю их посасывать. Для своего же блага! – Смотри на меня! – рычит, заставляя меня вновь открыть их.
Мне, правда, в этот момент хотелось убить его! Впиться в эту самодовольную, уверенную, наглую рожу ногтями! Выцарапать глаза! Но, в итоге, я молча исполняю его приказы, которые приносят ему явное удовольствие, которыми он просто вновь убивал во мне всё моё достоинство.
А самое ужасное то, что я не могла сопротивляться его прикосновениям и ласкам. Моё тело предает меня, как только он затрагивает своими пальцами мой самый чувствительный комочек нервов. Водит по нему резкими круговыми движениями, заставляя меня не сдерживать стонов удовольствия, которые вырываются с меня невольно, после полного помутнения рассудка, ведь я уже была на грани оргазма.
- Нет, еще не время, - вдруг врывается в мое подсознание хриплый голос Давида, и я еле сдерживаю недовольное ворчание.
Убить себя за это - мало!
Ничего не могу с собой поделать, и Давид прекрасно об этом знает. Именно этого он и добивался. Ведь я уже готовая для него, в предвкушении смотрю на него из-под ресниц, с мольбой в глазах, как ручная собачонка, на своего хозяина, чтобы выпросить немножко лакомства.
И он не заставляет себя слишком долго ждать. Широко разводит мне ноги и занимает свое почетное место, забросив их себе на плечи. После чего, не отрывая взгляда, нависает надо мной и медленно погружается в меня.
Я ощущаю его полностью, всю ту огромную толщину и длину, которой он заполняет меня без остатка. Не могу удержать стон удовольствия, мои глаза невольно закрываются, а тело выгибается навстречу. Но я быстро возвращаю свой взгляд опять к Давиду, смутно вспомнив о его приказе. Встречаюсь с его удовлетворенным взглядом и больше не могу отвести своих глаз. Смотрю на него, пока он вбивается в меня жестоко и яростно! С силой сжимает мои бедра, делая резче удары, потягивая к себе навстречу, и я уже почти достигаю оргазма, когда слышу бархатистый голос Давида:
