Снова и снова прокручиваю воспоминания в своей голове, когда и что я сделала не так, чего не хватило моему мужчине в семье. Мы любили друг друга, и, как мне казалось, были очень близки. Ответа я так и не нахожу.
На землю грешную меня вернул забытый телефон мужа и смс от его любимой, а позже и пустая квартира.
Воспоминания льются в рану той самой жгучей кислотой. Боль становится невыносимой, ещё секунда и слезы польются прямо в кабинете Тимура. В чувства меня приводит писклявый голос Кати.
— В субботу. Вы летите в субботу.
3. Кемаль.
Снова Берк сидит один в кабинете допоздна и грустит. Иногда мне кажется, что нельзя взваливать на себя столько ответственности. На работе — идеальный, дома — идеальный, в обществе — идеальный. Это, конечно, было бы очень здорово, если бы мой друг был счастлив, ведя такой образ жизни. Но видно же, что его это тяготит, и в последнее время всё сильнее и сильнее. Интересно, когда он бывает самим собой?
— Ханде святая женщина, если позволяет тебе тут сидеть до самой ночи. — Пытаюсь шутить, заходя в кабинет моего лучшего друга, с которым мы неразлучны с самого детства.
— Даже если я задержусь на тысячу лет, она всё равно дождется и не упрекнёт меня. — Лукаво улыбается в ответ Берк.
Вот же змей-искуситель, пленитель женских сердец. Знает, что жена его безумно любит и постоянно этим пользуется. Да и как не любить? Ведь он не только богат и обладает властью, но ещё и невозможно красив: высокий, стройный, подтянутый, широкоплечий. А как умеет смотреть своими черными глазами. Неудивительно, что вокруг него стаями вьются красавицы. Да только без толку — он их даже не замечает. Отстраненный, серьёзный, суровый. Когда мы были студентами, он был гораздо веселее. Мог быть сумасшедшим и безбашенным, иногда даже осмеливался спорить с господином Асланом-старшим, разбивал сердца девушкам и не особо налегал на учёбу. Я всегда восхищался своим другом и гордился им. Он был для меня примером, как родной брат.
— Ты испытываешь терпение Аллаха! — не могу сдержать смех. — По моей части все отчеты готовы. Когда сверимся? — спрашиваю, усаживаясь в широкое кожаное кресло, но, к моему удивлению, еле туда помещаюсь. Кажется, Берк это заметил. Сейчас начнет меня смущать.
— Господин КемальАтешоглу, — ну вот, сейчас опять начнёт эти свои шуточки. — Мне кажется?
— Что? — уже готовлюсь к искрометному юмору друга.
— Да ты словно гора, скоро ни в одни двери не пройдёшь! — разражается смехом Берк. — Может, хватит уже в спортзале заниматься? Посмотри, какой огромный стал! Уже в полтора раза шире меня, а я, ей-богу, тоже постоянно занимаюсь и вешу девяносто килограммов. Сколько ты уже весишь?
— Мой вес ничуть не изменился. — Стараюсь придать себе равнодушный вид и не рассмеяться в ответ. — Понятно, что я вешу больше, я-то и на голову тебя выше.
— Посмотрите, какой серьезный! — восклицает Берк. — Я шучу брат, отлично выглядишь. Выходи только на улицу почаще, а то девушки и не подозревают, какой ты красавец тут существуешь.
— У нас отличный годовой рост чистой прибыли. Сможем расширяться после нового года. — Игнорирую слова про девушек.
— Как и планировали, брат. — Потирает руки Берк и наконец-то открывает мой отчёт. — Если заключим сделку с русскими, то сможем расширить производство и вариации товарных позиций даже раньше. Как бы это уговорить их выкупить не только косметическую линию? Было бы неплохо всучить им ещё что-то, может витамины…
— А что по поводу технологии, которую мы хотели выторговать у итальянцев?
— Пока тихо. Они всё ещё думают. — Недовольно фыркает Берк. — Вот согласился бы ты тогда поужинать с их директрисой, и даю руку на отсечение, мы бы уже работали по новой технологии.
— Как можно брат? Я не могу встречаться с кем-то ради выгоды. — Мне даже думать о таком неприятно, так неуважительно отнестись к женщине, обмануть её, чтобы получить что-то взамен. Разве это подобает мужчине?
— Она же хотела просто поужинать. Не съела бы она тебя, а у нас уже была бы инновационная технология. Ты слишком правильный, Кемаль. Не умеешь пользоваться ни своей внешность, ни властью.
— А ты что, умеешь? — быстро прокручиваю в голове множество моментов, где этот человек с лицом аристократа и безупречными правильными чертами, не моргнув и глазом, брал своё, лишь улыбнувшись или подмигнув. — Хотя да, умеешь.
— В наше время просто необходимо уметь брать то, что тебе нужно. — Отвечает с серьезным видом Берк и возвращается к чтению документа.
— Тебе-то брать ничего не нужно, всё само в руки идет.
— Будь ты порасторопнее, и тебе бы шло. — Хмыкнул Берк. — Добрая наивная твоя душа, Кемаль-брат. Пропадёшь без меня, ой пропадёшь.
— Посмотрите на него! — вскидываю руки вверх. — Ну, всё, сдаюсь, спаситель ты мой. Пошли домой, в машине по дороге дочитаешь.
— Тебе-то куда спешить? Ты живешь один, ни семьи, ни детей. — Снова уткнул нос в бумаги Берк. — Я, кстати, сегодня без водителя.
— Устал я, брат. — За целый день я и вправду вымотался, еще и утром в тренажерном зале был. — Правда, поеду домой. С этой делегацией из России мы лишились и покоя, и сна.
— Говорят русские женщины самые красивые в мире. — Как-то слишком хитро произноситБерк и смотрит на меня исподлобья. — Может мы тебе, как раз, и невесту подыщем?
— Иншаллах! — соглашаюсь и не могу сдержать улыбки. При мысли о том, что у меня будет семья, любящая жена, в груди становится как-то тепло и спокойно. — Я не против встретить хорошую женщину.
— Меньше перебирать нужно. Всё тебе не то и не так. Придира. — Берк пытается меня пожурить, зная, как я умею смущаться и шарахаться от женщин, настолько я трепетно отношусь к этим хрупким изящным существам. Всегда чувствую неловкость из-за того, что я с виду огромный неотесанный мужлан, с вечно растрепанными волосами, которые неумело собираю в гульку на затылке, с густой короткой бородой и с огромными ручищами, как у шахтера или дровосека. Мне всегда казалось, что я скорее могу только испугать прекрасное нежное создание своей внешностью, чем привлечь. Правда, когда-то в университете у меня были серьезные отношения. Но девушка бросила меня из-за того, что я не мог дарить ей дорогие подарки, хотя я и работал тогда по ночам официантом в баре, чтобы обеспечивать себя и делать приятные сюрпризы своей возлюбленной. Но этого ей оказалось мало. Я не винил её за это, ведь женщины достойны настоящих поступков, шикарных букетов и дорогих украшений, которые будут вызывать искры радости в их прекрасных глазах. С тех пор я больше не заводил отношений.
— Тебе повезло, — слова друга навевают мне грусть. — Твою невесту выбрали родители, да какую! Прекраснейшая женщина. Тебе и палец о палец не пришлось ударить. Мне так не повезло, к сожалению.
Я потерял родителей в раннем детстве — они погибли в автокатастрофе, а через пару недель умерла и моя бабушка по маминой линии, не выдержав горя. Родители отца умерли еще раньше. Растил меня дедушка, пока мне не исполнилось двадцать лет, потом умер и он. И я бы остался совсем один, если бы не семья Аслан. Я учился с Берком в одном классе, и мы уже тогда были очень дружны. Его родители, начиная ещё со школы, приглядывали за мной и всячески помогали мне и дедушке, храни Аллах этих святых людей. Я чувствую себя родным для них, и я бесконечно им благодарен.
— Прости, — замялся Берк. — Не хотел затрагивать эту тему.
— Всё в порядке. У меня же есть ты, брат. И твои родители относятся ко мне как к сыну. Каждый день благодарю за вас Всевышнего.
— Прекрати, а то я расплачусь. — Смеётся Аслан-младший, показывая жемчужную улыбку. — Ступай отдыхать, я ещё немного поработаю.
— Как пожелаете, господин генеральный директор. Хорошего вечера. — Соглашаюсь, поднимаясь с кресла. А Берк… снова будет сидеть до полуночи в своем огромном кабинете, где каждая книга, каждая папка стоит исключительно на своём месте, где нет ни капельки пыли, настолько этот человек обожает порядок. Что же гнетёт тебя?
