Зет снимает очки, чтобы посмотреть мне в глаза. Я вижу гнев, который он пытается преодолеть.
─ Тебе никогда не придется проводить ночь в камере из-за меня, Слоан. Никогда. Я умру, но не позволю этому случиться.
Он разочарованно выдыхает и снова смотрит в окно. Мой желудок бурлит, словно он наполнен аккумуляторной кислотой. Чувствую себя идиоткой. Зет был в тюрьме. Он провел бесчисленное количество ночей в камере, возможно, запертый с законченными психами, не имея возможности выбраться. Он знает, что значит быть запертым, как это ужасно, а я сижу и насмехаюсь над этим. Делаю вид, что смогу справиться, если такое произойдет, хотя искренне сомневаюсь, что смогу.
─ Прости, ─ шепчу. ─ Я не подумала.
Зет ничего не отвечает. Ведет машину, смотрит вперед, татуированные предплечья напряжены. А затем он делает вдох и говорит то, что разбивает мне сердце.
─ Я хочу сделать тебя счастливой, Слоан. Хочу, чтобы ты была в безопасности. Ты не заслуживаешь такой жизни. Ты не должна рисковать свободой, чтобы найти мою сестру и помочь Ребелу ─ ты не должна думать об этом. Поэтому, если Лоуэлл арестует тебя, первое, что я сделаю, это сдамся. И Ребел тоже. Я выдам любого, кого она захочет, в то же мгновение. Потому что ни за что не допущу, чтобы ты подвергалась опасности, чтобы тебя заперли с проститутками и наркоманами, поэтому сделаю все возможное, чтобы предотвратить это. Не позволю этого ни на минуту, Слоан. Ни на одну гребанную секунду.
Не знаю, что на это ответить. Это безумие, что он так поступил, но не это причина моего ошеломления. Я потрясена страстью в его голосе. Решимостью в глазах. Он никогда раньше не говорил со мной подобным образом. «Я хочу сделать тебя счастливой, Слоан. Хочу, чтобы ты была в безопасности».
Неважно, что я призналась ему в любви, а он не ответил. Важен этот момент. Это заявление ─ все, что мне необходимо услышать, чтобы понять, что я не выжила из ума, веря в него все это время. Полтора месяца назад я бы не подумала, что он произнесет эти слова. Даже представить себе этого не могла. Зету присуща нежность, которую он наконец-то показал мне, и каждый раз, когда я мимолетно ощущаю это, понимаю, что влюбляюсь еще сильнее.
Авиаторы остались на приборной панели, куда их бросил Зет. Он косится в мою сторону, и на его губах появляется легкая, осторожная улыбка.
─ Скажи, что ты справишься с этим, ─ говорит он. ─ Мне нужно услышать, как ты это скажешь.
─ Ты имеешь в виду Лоуэлл? ─ спрашиваю я, хотя знаю, что он имеет в виду не это. Он моргает, и его улыбка исчезает. Я тянусь и беру его правую руку, находящуюся на руле, в свою. Это смелый шаг ─ мы еще не дошли до стадии прикосновения друг к другу вне секса. Но я готова к этому. Я хочу этого. Не знаю, как он относится к таким прикосновениям ─ пока он не переплетает свои пальцы с моими и крепко сжимает мою руку. Меня охватывает облегчение. Сейчас все, каждая незначительная деталь, каждое тщательно продуманное слово ─ словно эксперимент. Эксперимент, который может иметь ошеломляющий успех, либо быть полным провалом. ─ Я справлюсь с этим, ─ отвечаю, стараясь смотреть ему в глаза. ─ Я могу и выдержу все, чтобы ни потребовалось для решения наших проблем, Зет. Я сильнее, чем выгляжу.
Он слегка покачивает головой, едва заметная улыбка приподнимает уголок его рта. Он смотрит на меня, словно заглядывает мне в душу, от его взгляда мое сердце трепещет от счастья. Он подносит наши руки к своему рту и нежно целует мое запястье.
─ Неважно, как ты выглядишь, Слоан. Ты самый сильный человек, которого я знаю.
Зет останавливает машину у входа в торговый центр «Marlewood», не обращая внимания на гудки разъяренных автомобилистов, которым приходится перестраиваться на другую полосу, чтобы объехать «Хамви». Майкл не просыпается. Этот человек спит как убитый.
Я хватаю свою сумочку ─ ту, которую мне каким-то образом удалось сохранить на протяжении всего этого безумия, ─ собираясь открыть дверь. Зет хватает меня за запястье и крепко прижимает к себе.
─ Подожди.
Я не собиралась делать из мухи слона, покидая машину. Прощаться, пусть даже на несколько часов, если все пойдет по плану, казалось плохой идеей. Больше напряжения. Дополнительный стресс ко всему прочему. Но вижу нерешительность в глазах Зета. Он колеблется, а затем нерешительность превращается в решимость. Он наклоняется через сиденье и осторожно обхватывает ладонью мою щеку.
─ Не делай глупостей, ─ бормочет он. ─ Не заставляй меня приходить за тобой, хорошо?
Я киваю, Зет сокращает оставшееся расстояние между нами. И целует меня. Целует. Меня. Пока жива, пока мы вместе, не смогу спокойно реагировать на поцелуи этого мужчины. Никогда. Я так долго ждала первого поцелуя, что теперь ценю каждый раз, когда он тянется ко мне и прижимается своими губами к моим. Его рот горячий и требовательный. Он отпускает мое запястье и обхватывает мое лицо обеими руками. Его дыхание прерывистое и учащенное, но не потому, что его возбудил поцелуй. Это не такой поцелуй. Это потому, что он очень переживает.
Когда он отпускает меня, я испытываю сильнейшие сомнения. Мы не должны этого делать. Мы должны бросить Ребела и отправиться в горы. Знаю, что Зет думает, что мы не будем в безопасности до тех пор, пока Чарли не уберется с нашего пути ─ я отказываюсь признавать тот факт, что, по его мнению, старик должен быть мертв, ─ но, если мы изменим имена и купим фальшивые документы, насколько трудно будет убежать и спрятаться? Реальность того, что означает бегство, проносится в моей голове, когда я начинаю задумываться об этом. Мы будем вынуждены постоянно переезжать. Заниматься черной работой. Не найдем Лэйси. У нас не будет возможности пустить корни.
Я не смогу быть врачом.
Возможно, уже слишком поздно, но мысль об этом до сих пор лежит на мне тяжелым грузом. Черт. Когда я снова сосредотачиваюсь на Зете, его лоб прижат к моему, и он пристально смотрит на меня, вижу, как те же мысли проносятся в его голове. Он знает, что у нас нет другого выхода. И, кроме того, он не из тех, кто будет от чего-то бежать.
─ Ты должна идти, ─ шепчет он.
Словно в подтверждение этого факта, раздается резкий стук в пассажирское окно «Хамви». Гребанный Ребел. На его лице мрачное и явно нетерпеливое выражение. Хочу кастрировать этого мужчину. Зет отпускает меня, и я быстро вылезаю из машины. Не оглядываюсь. Не могу. По какой-то ужасающей причине мне кажется, что я только что попрощалась с Зетом и не увижу его очень-очень долго.
─ Отличный способ остаться незамеченными, перекрыв полосу движения возле того места, где ты должна присутствовать на тайной встрече, ─ говорит Ребел.
─ Ты хочешь, чтобы я это сделала или как? ─ огрызаюсь я.
─ Просто говорю. Возьми. ─ Он тянется в карман своих черных джинсов и достает флешку, передает ее мне, используя обе руки, чтобы сжать мои пальцы в кулак вокруг предмета, словно он священен. ─ Не потеряй ее. Она защищена паролем.
─ Какой пароль?
─ Аккордеон, ─ медленно произносит он, словно это слово имеет для него особое значение.
Моя грудь болезненно сжимается, когда «Хамви» отъезжает и исчезает из виду. Я кладу флешку в сумочку, хмуро глядя на Ребела.
─ Где твой мотоцикл? И твоя свита?
Других «Вдоводелов» нигде не видно.
─ Спрятались у всех на виду. Помни, что ты не должна говорить ей, где меня найти до тех пор, пока не получишь документы, и не давай пароль от флешки, пока она не выполнит свою часть сделки.
─ Ладно. Хорошо. ─ Я поворачиваюсь и направляюсь в торговый центр ─ с меня хватит разговоров на эту тему. Хочу покончить с этим, но Ребел останавливает меня, обхватив рукой за плечо.
─ Слоан, ты должна встретиться со своей сестрой. Пожалуйста. Как только получишь бумаги, ты должна отправиться в Нью-Мексико. Она ждет тебя. И она не… она не простит меня, если я не вернусь.
