на припарковавшуюся рядом машину. Мне очень хотелось завести себе подругу, ведь на нашем отрезке улицы у всех были сыновья. Нет, девочки тоже были, но совсем еще малышки. Самой старшей было два с половиной года, и нормально с ней поиграть или поделиться секретом, было невозможно. Школьные же подруги жили от меня далеко и мои родители не отпускали меня к ним в гости. Только очень редко. Обязательно под присмотром чьей — то матери или бабушки. Либо сами сопровождали. И на мои уговоры отпустить меня одну, никак не реагировали.
И вот стою я, в глубокой надежде увидеть новую подругу, как открывается дверь, и оттуда выходит мальчишка. Длинноногий и нескладный. Взгляд угрюмый и недовольный. Он явно меня старше. Но вряд ли намного. Дружить мы точно не будем. От разочарования я топаю ногой и слышу:
— Чё уставилась, мартышка? Домой вали, мы тебе не цирковые клоуны — надменно, с раздражением, бросает пацан. От обиды слезы наворачиваются на глаза. Я забегаю во двор и, прислонившись лбом к воротам, шумно дышу, пытаясь не разреветься. Наши участки разделяет забор. Жаль, что ничего не видно. Но зато я могу показать ему язык, все равно не увидит. Гримасничаю, и немного успокаиваюсь. Гадкий мальчишка.
Забегаю в дом и поднимаюсь в свою комнату: мое окно прямо напротив. Я теперь могу наблюдать за всем, что происходит у них во дворе. Старых хозяев это раздражало, они постоянно приходили ругаться с моими родителями, хотя у самих окна на втором этаже так же выходят на наш двор. Не знаю, может они тоже смотрели за нами, но раздражала их почему-то только я.
Стою, прижавшись лбом к стеклу. Наблюдаю, как грузчики заносят в дом мебель. Много разной мебели. Что-то разобранное, упакованное в коробки, что-то собранное. Ими командует высокий темноволосый мужчина. Иногда во двор выбегает миниатюрная женщина и постоянно ругается на рабочих.
Перевожу взгляд в окно напротив и с ужасом визжу: на меня смотрит какое — то лохматое чудовище, с окровавленной пастью. Лишь немного времени спустя, понимаю, что это всего лишь маска. Несносный мальчишка покатывается от хохота. Да, я слышу его смех, потому что он распахнул окно настежь.
Хочется закричать ему, что он дурак, но если кто из взрослых услышит, то меня будут ругать. Поэтому кручу пальцем у виска, показывая что я о нем думаю. В ответ он показывает мне фак…
Я зажимаю рукой рот и возмущенно смотрю на него: идиот. "Повезло" нам с соседями, ничего не скажешь. Дурак какой-то. С ним я точно ни за что не стану дружить.
Потом его кто-то окликает и он отходит от окна.
Я спускаюсь вниз и иду на кухню. Наливаю себе сок и с разочарованием его выпиваю: с соседями нам не повезло.
Моя мама сейчас в огороде, она занята своими любимыми цветами. Папа на работе. Мне скучно. Начались летние каникулы, а мне даже погулять не с кем.
***
После того раза, между нами были постоянные стычки. Он обзывал меня, пугал. Подкарауливал в самых неожиданных местах и начинал говорить гадости. Кажется, я стала его любимым развлечением. Я жаловалась на него родителям. Не помогало. Становилось еще хуже. Он называл меня ябедой и придумывал обидные клички.
А однажды, я увидела как его мать целуется с другим мужчиной. Она меня не заметила, а я сильно испугалась и убежала в огород. Сидела под абрикосом и ждала, когда вернется моя мама с магазина. Не знала, что с этим делать, но увиденный поцелуй засел перед глазами. А вдруг они все же видели меня? Что если они придут к нам? Мне было страшно. И как — то мерзко. Я сидела под деревом, надеясь, что здесь меня никто не заметит.
Вот тогда — то все и произошло. Никита выскочил внезапно. Напугал меня до истерики. Я расплакалась и, разозлившись, выпалила, что видела его мать с другим мужчиной. О, как он тогда разозлился! Перелез через забор и схватил меня за футболку. Орал на меня. Обзывал. Назвал дурой и вруньей. Я думала, он меня побьет. Но он отшвырнул меня и перелез на свой участок.
Я еще долго ревела и не могла прийти в себя. Лежала под деревом, пока не обессилела от слез и не уснула. В таком состоянии нашла меня мама. Она долго расспрашивала меня что случилось. И рассказала ей.
Не знаю, что мама сказала соседям, но противный Ник больше ко мне не подходил. Лишь бросал на меня злые взгляды.
Потом на его окнах появились плотные темные шторы. Свое окно, которое выходит на их дом, я тоже попросила родителей закрыть. Теперь у меня в комнате осталось открытым только то окно, что выходило на дорогу.
А спустя несколько месяцев, его родители поругались. Я видела, как мать Ника садится в машину. Пацан бежал за ней вслед и плакал. Тогда мне даже было жалко его.
Лишь позже, я узнала, что его родители разводятся.
Ник подкараулил меня во дворе и прижав к стене, зарычал:
— Это ты во всем виновата.
Я испугалась. Но он больше ничего мне не сделал, лишь отпустил, сплюнув на землю рядом и отряхнул руки так, словно я была заразная.
***
Спустя полгода мы узнали, что его мать умерла. И после этого я не видела Ника почти шесть лет. Его отец жил в доме один. Он даже смог подружиться с моими родителями и был частым гостем в нашем доме. Так, я узнала, что он отправил Ника в закрытую частную школу, где он будет учиться до одиннадцатого класса.
Домой вернулся Ник в мой день рождения. Мне исполнилось шестнадцать и мы с друзьями устроили вечеринку во дворе. Было очень шумно и весело. Погода стояла отличная и очень солнечная.
— Вау, какой красавчик! — восхищенно выдохнула Дина, смотря куда — то в сторону соседского участка.
— Ты что, сбрендила? — удивилась я — Он ведь старый уже. Ему сорок пять! — ошарашенно произнесла я, подумав, что подруга запала на соседа.
— Рехнулась! Ему максимум восемнадцать — уверенно произнесла она.
И тогда я увидела его: мой кошмар, моя детская боль.
Ник. Он вернулся.
Я продолжаю смотреть на него до тех пор, пока его взгляд не сталкивается с моим. Не понимаю, что меня в нем так притягивает, но никак не могу перестать смотреть. Он ухмыляется и вдруг, подмигивает. Черт, неудобно — то как. Мои щеки наверняка пылают так, что он
