Я барабаню по двери, боясь, что потеряю ту толику контроля, которая у меня ещё есть. По-настоящему. Ручейки пота стекают по моей спине. Стены продолжают сдвигаться. Необходимость бежать — единственное, на чём может сосредоточиться моё сознание. Я снова бьюсь в дверь, отчаянно крича. В надежде, что кто-нибудь в этих пространных коридорах услышит мои вопли.
Прислоняюсь спиной к стене, закрывая глаза и пытаясь отдышаться — это получается не особо быстро, и всё вокруг кружится. Испытывая приступ тошноты, я начинаю сползать вниз и случайно задеваю выключатель. И оказываюсь в кромешной тьме. Истошно вопя, дрожащими руками нашариваю его и снова включаю свет, с облегчением загоняя монстров обратно в подполье.
Но когда опускаю глаза, вижу, что руки мои в крови. Я моргаю, пытаясь отогнать наваждение, но ничего не получается. Я опять в другом месте. В другом времени.
Вокруг себя я чувствую едкий запах поражения. Отчаяния. Смерти.
В моих ушах слышится его мучительное нитевидное дыхание. Он задыхается. Умирает.
Я испытываю сильнейшую, пылающую боль, которая так скручивает внутренности, что начинаешь сомневаться, сможешь ли избавиться от неё когда-нибудь. Даже после смерти. Я слышу собственный крик, который вырывает меня из оцепенения, и я так дезориентирована, что не понимаю, из прошлого этот вопль или из настоящего.
Возьми себя в руки, Райли! Тыльной стороной ладоней я стираю слёзы со щёк и обращаюсь к предыдущему году терапии в попытке сдержать свою клаустрофобию. Я концентрируюсь на отметине на противоположной стене, выравнивая дыхание, и начинаю медленно считать. Сосредотачиваюсь на том, чтобы отодвинуть от себя стены. Отогнать прочь невыносимые воспоминания.
Я считаю до десяти, по крупицам возвращая себе самообладание, но отчаяние всё ещё цепляется за меня. Я знаю, Дейн начнёт меня искать в самое ближайшее время. Он в курсе, куда я пошла, но эта мысль никак не помогает преодолеть мою панику.
В конце концов, первоначальное стремление вырваться на свободу побеждает, и я опять молочу по двери руками. Громко крича. Изредка извергая проклятия. Умоляя кого-нибудь услышать меня и открыть дверь. Спасти меня снова.
В моём изнурённом сознании секунды равны минутам, а минуты — часам. Я не знаю, сколько проходит времени, но ощущение такое, что я заперта в этой проклятой, неумолимо сужающейся кладовке вечность. Мой крик о помощи бесконечен. Чувствуя себя побеждённой, я снова кричу, опираясь предплечьями на дверь перед собой. Переношу весь вес на руки, опуская на них голову, и уступаю слезам. Сильные рваные рыдания яростной дрожью сотрясают моё тело.
И внезапно я понимаю, что падаю.
Падаю вперёд, но спотыкаюсь о твёрдую фигуру мужчины на своём пути. Мои руки оборачиваются вокруг непоколебимого торса, а ноги остаются неловко согнутыми где-то позади. Мужчина инстинктивно вскидывает руки, подхватывает меня, обнимает, удерживает мой вес, поглощая удар от нашего столкновения.
Я поднимаю голову, выхватывая взглядом копну тёмных волос, как бы в беспорядке торчащих в разные стороны, бронзовую кожу, лёгкую щетину на лице… а затем натыкаюсь на его взгляд. Электрический удар — почти осязаемой энергии — пронзает меня, когда мои глаза встречаются с этими осторожными полупрозрачными зелёными радужками его глаз. В них быстро вспыхивает удивление, но интрига и интенсивность, с которой он оценивает меня, нервируют, несмотря на немедленную реакцию на него моего тела. Потребности и давно забытые желания наводняют меня от этого простого соприкосновения взглядов.
Как так получилось, что из-за совершенно незнакомого мужчины я позабыла панику и отчаяние, поглощавшие меня буквально пару секунд назад?
Я очень ошибаюсь, когда, разорвав зрительный контакт, ненароком смотрю на его рот. Полные, скульптурно очерченные губы сжаты, пока он пристально меня рассматривает, а потом они очень медленно растягиваются в кривую плутоватую усмешку.
О, как я хочу почувствовать этот рот на себе — где угодно и сразу везде. О чём я, чёрт побери, думаю? Этот парень совсем не из моей лиги. Да между нами сотни световых лет!
Я отвожу взгляд в сторону, успевая заметить, как веселье наполняет его глаза, как будто он прочёл мои мысли. Я чувствую, как от моего затруднительного положения и непристойных мыслей смущение медленной приливной волной затопляет лицо. Моя хватка на его мускулистых бицепсах усиливается, пока я опускаю свой слишком заинтересованный взгляд в попытке избежать его откровенной оценки и стараюсь восстановить душевное спокойствие. Пытаясь подняться на ноги, я случайно спотыкаюсь и снова утыкаюсь в своего спасителя; моему чувству равновесия серьёзно угрожают, так нечасто используемые мною, заоблачной высоты каблуки. Я отскакиваю от него, попутно проволочившись своей грудью о его твёрдый торс, отчего все мои нервные окончания начинают полыхать огнём. Крошечные взрывы желания шевелятся и щекочут меня где-то в глубине живота.
— О… хм… Простите, — я вскидываю руки, растерянно извиняясь. Шаг назад позволяет мне оценить его внушительные размеры; парень выглядит ещё более обезоруживающе. Несовершенное совершенство, чертовски сексуальный, с высокомерной ухмылочкой и аурой, источающей неприятности.
Он поднимает одну бровь, заметив, как внимательно я его изучаю.
— Не стоит извиняться, — произносит великосветским тоном с лёгким намёком на близкий предел вседозволенности. Голосом, на одном выдохе вызывающим образы мятежа и секса, добавляет:
— Я привык, что женщины падают к моим ногам.
От этой заносчивой интонации я высоко поднимаю голову. Я могу только надеяться, что он шутит, но загадочное выражение его лица ни о чём мне не говорит. Он видит мою реакцию, в его глазах появляется изумление, а затем его самоуверенная улыбка становится шире, углубляя и без того явную ямочку на его подбородке. Несмотря на сделанный шаг назад, я все ещё очень близко к нему. Слишком близко, чтобы собраться с мыслями, и достаточно близко, чтобы ощущать на своей щеке его дыхание, чувствовать чистый запах мыла, смешанного с тонким естественным ароматом парфюма.
— Спасибо. Благодарю вас, — задержав дыхание, отвечаю я. Я вижу, как бьётся жилка на его сжатой челюсти, пока он снова всматривается в меня. Почему этот человек заставляет меня нервничать и чувствовать себя так, будто я должна оправдываться за случившееся?
— Дверь захлопнулась за мной. Её заклинило. И я запаниковала…
— С вами всё в порядке, мисс…?
Я медлю с ответом, в то время как одна его рука охватывает мою шею сзади, притягивая ближе, но всё ещё не сдвигая с места. Другой рукой он проводит вверх-вниз по моему голому предплечью, я думаю, чтобы убедиться, что физически я не пострадала. Я чувствую, как обжигающее прикосновение кончиков его пальцев посылает искры по моей обнажённой коже, и вдруг остро осознаю, что его чувственный рот что-то шепчет напротив моего рта. Мои губы раскрываются, а дыхание прерывается, когда его рука гладит мою шею, а затем костяшками пальцев мягко спускается вниз по моей щеке. И у меня совсем не остаётся времени, чтобы как-то оценить своё замешательство, смешанное с изрядной долей желания, которое струится сквозь меня, когда я слышу его бормотание: «О, чёрт побери…» за секунды до того, как его рот оказывается на моём. Я задыхаюсь в полнейшем шоке, мои губы издают дрожащий звук, который сразу поглощает его рот, получая возможность ласково провести по моим губам языком, медленно проскальзывая между ними.
