Он уже мечтал, чтобы Асти отказалась и убежала к своим подругам, хохочущим у озера.
— Да, конечно! — радостно отозвалась Гринграсс, кусая губы в предвкушении, и Драко закатил глаза.
Какая лёгкая добыча…
Они поднялись в его новую спальню, и Малфой прямо у дверей набросился на её рот. Астория сначала опешила, но через секунду повисла на нём, с жаром отвечая на его поцелуй. Странно, но, несмотря на свою податливость и страстность, она была… Холодной как рыба. Её тело под его ладонями ощущалось каким-то чужеродным и неприятным. Он словно щупал огромного кальмара. Лёгкие начал заполнять тяжёлый мерзостный запах — так пахло предательство. Но, несмотря на внутреннее отторжение, Драко упрямо продолжал целоваться с Гринграсс, пытаясь снять с неё верхнюю одежду. Он повалил Асторию на кровать и завис над ней на локтях, разглядывая сверху.
— Драко, я хочу тебя! — воскликнула девушка, обхватив Малфоя своими тонкими ногами за пояс, а затем дёрнула его чёрную рубашку в стороны.
Но он не хотел её. Совсем.
Позади что-то грохнуло. Драко будто очнулся и вскочил с кровати, избавляясь от её цепких рук и ног.
— Куда же ты? — Астория лежала полуобнажённая на его белых простынях, но у Малфоя вообще не вставал на неё.
Драко опустил голову и заскрипел зубами. Его подташнивало. Он провёл ладонью по губам, брезгливо стирая следы её мокрых поцелуев, желая только одного: чтобы Астория покинула комнату, и как можно быстрее. Чтобы не слышать её слащавый голос и не видеть её больших раздражающе-наивных глаз.
— Тебе надо уйти, — сухо проговорил он.
— Что? Но почему? — аристократка села на кровати, совершенно не стесняясь своей наготы. — Я сделала что-то не так?
Драко передёрнуло от её навязчивой готовности на всё. Астория не нравилась ему, хоть и была достаточно привлекательной. Не нравилась и не возбуждала. И, как бы он ни пытался разглядеть в ней хоть что-то, он не видел абсолютно ничего.
Она не была той, кто ему нужен. Она не была Гермионой Грейнджер.
— Просто выйди отсюда! — прошипел Малфой, потеряв терпение и желание быть угодливым для Астории.
Прелестное личико исказила обида. Гринграсс подхватила свои вещи с пола и бросилась к двери.
— Не зря моя сестра называла тебя придурком! Ты и есть придурок! И импотент! — истерично выкрикнула она и выбежала из комнаты.
Это окончательно вывело Малфоя из себя. Он зарычал, мысленно обвиняя во всём Грейнджер.
Драко не хотел терпеть такое раз за разом! Ему нужно было вырвать проклятую гриффиндорку из своего сердца, чтобы она не стояла между ним и его желанием быть свободным человеком и хозяином своей жизни! Драко немедленно аппарировал в Лютный переулок, даже не застегнув рубашку. Порывы холодного осеннего ветра ударили по его полуобнажённому телу в татуировках, но Малфой не замечал этого. В голове отбойным молотком стучала одна мысль: забыть её! Стереть Грейнджер из сознания и сердца! Он бросился в первый попавшийся бордель. Знакомая «матушка» вывела к нему с десяток шлюх на выбор, и он выбрал сразу трёх — самых красивых: загорелых брюнеток с пышными волосами.
Но закончилось всё совсем не так, как предполагал Малфой. Это было похоже на кошмарный сон. Три ведьмы окружили его тесным кольцом, и Драко замутило от прикосновений их грязных рук. В темноте пошарпанной комнаты они казались самыми грубыми подделками, ужасными, смутными тенями Грейнджер. Кудрявые шлюхи тёрлись об него обнажёнными телами, наигранно громко стонали и хихикали, но это не вызывало возбуждения, только омерзение и тошноту. От них пахло гниющей плесенью, а холодные руки опутывали как змеи, которых хотелось с отвращением отшвырнуть в сторону. Драко не выдержал и пяти минут в этой душной компании. Он рявкнул на продажных девок отборными ругательствами и ушёл из борделя, оставив там свою надежду на свободу и расписку на десяток галлеонов.
На улице у борделя он долго дышал холодным лондонским воздухом и не мог надышаться, изгоняя из себя отвращение, душившее его изнутри. Он ненавидел себя. Ненавидел и презирал за всё, что испытал сегодня по своей же воле.
Если бы она не ушла… Грейнджер… Если бы она осталась… Ещё ненадолго…
Вернувшись в мэнор, Малфой опять пил огневиски и лишь частично помнил, как устроил погром в своей комнате, а потом пытался сжечь садовый лабиринт. Меры безопасности сработали на славу, а Лонгботтом утихомирил его и левитировал в старую спальню, связав заклинанием. Луна тихо приговаривала, помогая Малфою выпить какое-то зелье:
— Драко, какой же ты упрямый! Что же ты делаешь с собой?
А он хрипло жаловался ей, бессильно созерцая потолок:
— Я пропал, Лавгуд… Я, чёрт возьми, больше не могу так жить… Я не хотел этого… не хотел этих грёбаных искр…
— Это не зависит от тебя… Это просто случилось… Смирись, Драко. — Она улыбалась и её глаза светились доброй сестринской заботой. — Не отталкивай от себя счастье.
Он заснул, слушая её тихий голос, и почему-то этой ночью ему приснилась мама, которая утешала его, просила не бороться с тем, чего нельзя избежать. Нарцисса гладила его по волосам и шептала:
— Прочитай эту книгу, Драко, и ты всё поймёшь. То, что с тобой произошло — чудо! Сейчас это так редко случается! Тебе очень повезло…
***
Утро встретило Малфоя головной болью, мерзким послевкусием на языке и желанием стереть себе память. Забыть о вчерашнем, об Астории, прогнивших шлюхах из борделя и о своём дурацком поведении после. До чего он дошёл? Это было слишком даже для него. Он надеялся, что не распугал вчера отдыхающих и никому не навредил.
Драко медленно поднялся с кровати и устало вздохнул, увидев, что он находится в той самой комнате, где был так счастлив. Он втянул носом воздух и грустно усмехнулся, понимая, что запах её духов никуда не испарился и окутывал покрывалом тепла и нежности.
Ему не убежать от неё. И Драко больше не хотел бегать.
Он скользнул взглядом по столику, где они с Грейнджер обычно завтракали. Бокал с водой сверкнул в тусклых лучах утреннего солнца. Он потянулся к нему и заметил рядом старинный фолиант в серебристой обложке. Тот самый, что читала Гермиона, когда они заснули у озера. Драко вспомнил слова матери во сне:
«Прочитай эту книгу, Драко, и ты всё поймёшь. То, что с тобой произошло — чудо! Сейчас это так редко случается! Тебе повезло…»
Повезло?
Он одним глотком осушил бокал и раскрыл первые страницы, впиваясь внимательным взглядом в витиеватые буквы, написанные древним волшебником:
«Соулмейты. Души, связанные на века».
Нет.
Малфой не верил в эту хрень. Он слышал, что такое бывало раньше, очень давно — в древнюю эпоху Мерлина. Драко воспринимал все эти истории про родственные души, как сказки или мифы, где правды всего на десять процентов, а всё остальное — выдумка романтичных придурков.
Но он всё же пробежался глазами по строчкам и не смог остановиться. В книге очень интересным и лёгким языком освещалась тема родственных душ: там рассказывалось о магических метках, в частности, о татуировках, душевной связи, о том, что при более интенсивной и тесной связи соулмейты могут читать мысли друг друга и видеть сны своей пары, а если они не останутся вместе, то это отразится на здоровье обоих. Малфой узнал из книги о плюсах и минусах жизни соулмейтов, а также о нескольких известных магах, не пожелавших быть вместе со своей половинкой, и о том, чем это закончилось для них.
Тоска… Смертельная болезнь… И печальный уход из жизни в одиночестве.
Просидев за чтением больше часа, Драко решил найти Луну, догадываясь, что именно она оставила книгу на столике. Кто-кто, а уж она-то в таких странных вещах разбиралась лучше всех. Малфой не нашёл её у стойки в холле и, предположив, что Лавгуд возится с магическими животными, вышел в парк отеля. И первым делом заметил широкую спину в джинсовой куртке.
Лонгботтом поливал осыпáвшиеся кусты роз, направляя волшебной палочкой аккуратную струю воды из озера. Драко огляделся: лабиринт перестал радовать глаз своей красотой, цветы завяли, а лепестки укрывали землю серым ковром. Он решил, что всему виной наступающая прохладная осень.
