— Должен был, — уклончиво возразил оборотень, проходя вслед за Поттером на кухню, и сразу уставился на восседающего за столом мужчину.
— Знакомтесь, это Северус, а это Саймон.
— Я так понимаю, он один из твоих «лесных друзей», — ответил зельевар, пожимая протянутую вервольфом руку.
— Совершенно верно.
Поначалу Саймон чувствовал себя за столом несколько напряженно, как человек, давно не совершавший «светских выходов». К тому же Снейп его явно заинтересовал, хоть он и старался скрыть это, пытаясь не выйти за рамки вежливости.
К концу завтрака натянутость почти испарилась, пока Северус не спросил:
— Можно узнать цель вашего визита?
— Да, конечно, — оборотень словно ждал этого вопроса. — Я не мог не придти, так как, думаю, Гарри понадобится несколько практических советов перед полнолунием. Полагаю, ему еще не доводилось драться с другим вервольфом.
— Не совсем так, — возразил Поттер. — Хотя то… недоразумение сложно назвать настоящей дракой.
— Это был тот, кто обратил тебя? — спросил Саймон, причем так, словно уже знал ответ.
— Да.
— Я так полагаю, это был Люпин?
— Откуда такое… мнение? — спросил Снейп.
— Я знаю, что он всегда был в вашем кругу. И никто из вас не обращался к другим… оборотням. Тебя, Северус, помнят в нашей стае. Ты приходил к Грейбеку несколько раз.
— Да, нам приходилось… общаться. Люпин такую роль выполнять не мог.
— Это верно. Так что ничего удивительного, что ты, Гарри, быстро одержал над ним верх. Ты альфа, а он — нет, и никогда не будет.
— Разве альфой можно стать? — удивился Поттер.
— Такое бывает. Например, когда волчонок становится волком. Думаю, так со временем будет с Брайаном. Или когда оборотень перестает бороться с собой, принимает свою природу. Куда реже альфами становятся, пережив какое-либо испытание.
— Так ли уж важно иметь статус альфы в стае?
— Если просто жить оборотнем — то не очень, но вожаком стаи может стать только кто-то из альф. Тут мы во многом похожи на природных волков.
— И много ли альф сейчас в стае? — спросил Гарри.
— Вместе с самками не больше двух дюжин. С Грейбеком во время войны погибли почти все самые сильные. Карл был ранен, но выжил, так как в самой гуще битвы не участвовал. Всегда оставался больше осторожен, чем свиреп, и долго мирился с собственным зверем. К сожалению, до недавнего времени он считался самым сильным из нас, из наследия Фенрира.
— Почему «к сожалению»? — с интересом поинтересовался Северус.
— Он силен, но все же не настолько, чтобы держать стаю и заботиться о ней хотя бы на уровне Грейбека. Его способностей хватает только на наше выживание, и он понимает это. Поэтому речи Гарри так его и задели.
— Карл заподозрил, что, обдумав услышанное, оборотни обвинят его в создавшемся положении, не так ли? — проговорил Снейп.
— Именно. Он все же не дурак.
— Как мне все это не нравится, — вздохнул Поттер.
— Что именно? — кажется, оба мужчины спросили одновременно.
— Необходимость таких… мер. Я прекрасно понимаю, что иначе не получится, Карл просто так не уступит свое место. Но мне это не нравится. И я не знаю, смогу ли быть для стаи лучшим вожаком.
Северус обеспокоенно вгляделся в парня, и в груди похолодело. Он уже видел такое выражение у Гарри. Как раз после битвы с Воландемортом, когда в войне была поставлена точка. Им поставлена. Взгляд человека, сделавшего то, что должно, но это нисколько не облегчало мук совести из-за того, что пришлось совершить.
Будь они в доме лишь вдвоем, Снейп нашел бы слова утешения, но при госте... Впрочем, оборотни весьма чутки к переменам настроения. Чуть склонив голову, словно выражая смирение, Саймон сказал:
— Насколько я успел тебя узнать, в тебе есть все задатки лидера, Гарри. И если хотя бы половина того, что говорят, правда, то ты станешь отличным вожаком. Кто знает, возможно, только тебе и под силу примирить магический мир с нашим существованием.
— Не слишком ли глобальные выводы после всего-то двух встреч? — усмехнулся Поттер.
— Мы — оборотни, и ощущаем друг друга иначе. И ты можешь рассчитывать на мою поддержку. И других тоже.
— Но не всех.
— Не всех, — согласился Саймон. — Некоторые из нас предпочтут не вмешиваться при любом исходе. Особенно те, кто не альфа. Кто-то слишком ценит свое положение в мире людей или магов, чтобы им рисковать. Да, есть и такие. Но остальные… Особенно те, у кого есть дети-оборотни… Им невыносим наш статус «вне закона».
Гарри кивнул и спросил у зельевара:
— Северус, правда, что в Хогвартс очень давно не поступали учиться маленькие оборотни?
— На моей памяти — со времен Люпина нет. Насколько мне известно, Грейбек считал, что его волчатам это не нужно.
— Зверь и стая в первую очередь, все остальное — потом, — подтвердил Саймон, словно процитировал что-то.
— И все с этим мирились? — удивился Поттер.
— Не все. Кто-то пытался уйти и жить одиночкой — такие старались переехать. Но зачастую те, что пытались жить вне стаи, возвращались.
— Их заставляли?
— Нет. Новички часто ведомы зверем, а волк тянется к себе подобным. Каким бы ни был вожак, но он заботится о стае, стая — это дом, сила, утешение. Здесь ты не отверженный, а один из семьи.
Снейп очень внимательно посмотрел на оборотня и проговорил скорее утвердительно, чем спрашивая:
— Ты тоже уходил…
— Да, давно. Протянул два года, потом вернулся. Конечно, среди нас есть волки-одиночки, но я, как выяснилось, не из таких. Как ни странно, но моя эскапада имела и некоторые плюсы, которые я осознал лишь потом. Грейбек, до этого считавший меня «перспективным», больше не доверял мне и не приближал к себе, таким образом, я избежал участия в войне.
Гарри помолчал, словно что-то обдумывая, а потом спросил у Саймона:
— А почему ты сам не претендовал на место вожака после смерти Грейбека?
— Я хоть и альфа, но прекрасно знаю свой предел. Карл сильнее меня. Я лишь на пятом месте в стае. Сейчас вообще на шестом.
— Из-за меня?
— Да, — Саймон позволил себе теплую улыбку. — По тому, как я успел ощутить тебя — твой номер первый. И я пришел, чтобы помочь ощутить тебе эту силу, понять ее, использовать как оружие.
— Карл все это умеет? — уточнил Северус.
— Конечно. И обратит против Гарри.
— Как происходят драки между оборотнями? — спросил Поттер.
— В полнолуние, когда зверь особенно силен двое сходятся за право называться вожаком. Можно выбрать между тремя формами: человек, волк или вервольф. Последний это переходная форма от первого ко второму. Сразу скажу, ее редко используют. Трудно удержаться в этом половинчатом состоянии. К тому же, мне кажется, Карл будет настаивать на форме волка.
