– Я и сам хотел уйти, – откликнулся он.
– Ни одна любовь не выдержит такого отношения, – неловко пожал плечами лорд Найджелус. Забини стало неловко, и он отвел взгляд. Темный Лорд ведь почему-то выдержал. А Най почему-то до последнего уверял Блейза, что Гарри любит его.
– Ты можешь идти к матери, тебе не причинят вреда, – меж тем улыбнулся ему собеседник.
Должно быть, на этом разговор он счел оконченным. Раз уж Блейз не страдал более от любви, то возиться с ним было излишним. Найджелус просто обошел его, поднимаясь дальше. За ним последовали Пожиратели, а Блейз, наблюдая за этим, подумал, как много он потерял, лишившись Гарри Поттера. В чем была его вина? Почему они с Гарри не смогли?
Сверху уже слышался уверенный голос Темного Лорда и смех Гарри. Хотя смеялся, наверное, Найджелус, но звучало очень похоже на то, что Забини слышал когда-то… давно, тогда еще у них с Поттером все было отлично. Найджелус спросил об оборотном зелье, а дальше Блейз слушать не стал.
Позже мама дала Забини несколько газет, чтобы он мог понять, что произошло в волшебном мире за время его отсутствия. Он узнал о законах, дающих больше свободы оборотням, контролирующих рождаемость и регламентирующих жизнь магглорожденных волшебников. И о том, что для подавляющего числа британского населения лорд Найджелус был Гарри Поттером. Аристократы наедине важно величали его лордом Певереллом и гордились тем, что якобы хранят важную тайну. Гарри преподавал в Хогвартсе защиту от темных искусств к крайнему неудовольствию директора Снейпа, а Темный Лорд ежевечерне посещал школу.
Было немного странно, словно после долгого-долгого кошмара о маггловском мире он проснулся в родном – магическом. Блейз колдовал как одержимый, встречался с друзьями, а на приемах, куда таскала его мать,с тоской смотрел на Темного Лорда и его супруга. Они частенько не ладили, не стесняясь ругаться на публике, но почему-то не спешили разругаться вдрызг, оборвав все общение. Они любили друг друга со всеми вспышками агрессии, глупыми идеями и шумными ссорами, в которых – Блейз судил по слухам – частенько доходило дело и до применения силы. И Забини не понимал, почему так.
Любовь была слишком многогранна для его понимания, но очевидно, что они как-то смогли найти то, что им было нужно.
Через год после официальных и помпезных похорон Дамблдора и возвращения Блейза в обетованный мир волшебства пресса сообщила о том, что Поттер и Волдеморт нашли суррогатную мать для своего первого отпрыска. Гарри был ужасно взволнован. В ожидании счастливого события он оставил Хогвартс и собирался посвятить все свое время ребенку. Поттер открыто сообщил о том, что чадо не будет единственным. Пресса мягко подшучивала над ним, тем не менее не упуская случая взять какое-нибудь длинное интервью о закупке пеленок и ремонте в детском крыле дома. К умилению всего волшебного мира на свет божий были вытащены сундуки с детскими игрушками Темного Лорда. Внезапно это окончательно разрядило обстановку, примирив всех с новой властью проще и эффективнее, чем все указы Визенгамота и министерства.
Вскоре после этого Блейз устроился в Хогвартс преподавать трансфигурацию. Именно ему, в конце концов, пришлось учить крошку Лили Меропу Мракс.
Эпилог.
Могли Том когда-нибудь предположить, что однажды все будет именно так. Когда он был молод, то думал только о том, чтобы обладать любимым человеком любой ценой, беспокоился об изменах и совсем не думал о будущем. Мысли о наследниках не тревожили его. Он знал, что когда-то их придется завести, но не проводил часы, обдумывая имена и разглядывая в магазинах пинетки.
Скорей всего, Поттер задумывался об этом больше. Для Гарри семья всегда значила очень много, но он боялся передать своим отпрыскам наследие Певереллов. После сделки с Мерлином, об этом больше можно было не беспокоиться.
Том сел в кресло, издалека наблюдая за своими родичами. Гарри возился с крохой Морфином Джеймсом Мраксом, ползая по ковру на коленях. Малыш переступал пухлыми ножками и угукал, приводя своего папочку в настоящий восторг. Гарри тянул руки и уговаривал ребенка сделать к нему пару шагов. Лили смотрела на них, выглядывая из-за книжки с картинками, которую ей подарил Сириус Блек, и хихикала.
У Тома сердце быстрее билось, когда он смотрел на все это.
У Лили Меропы были темные прямые волосы, большие синие глаза и гаррины черты лица. Ей недавно исполнилось шесть. Она дружила со Скорпи Малфоем и Дафни Нотт и считала своим героем восьмилетнего Перси Уизли. Том уже сейчас придумывал речь, которой откажет своей дочери выйти за него замуж. Ей нравилось плескаться в фонтане и играть в прятки. Она считала, что Морфин очень забавный, но пока не готова была относиться к нему как к братику. Гарри думал, что это нормально, ведь пока что наследник Мраксов не умел толком ни ходить, ни говорить.
Том никогда не мечтал о детях, настоящей семье. Он не думал, что когда-нибудь сможет взять на руки крохотного младенца, прижать его к груди, поцеловать маленькую ручку. Теперь он представлял себе, как будет провожать своих детей в школу, ругать их за драки и плохие оценки, потом встретится с их любимыми людьми, выдаст Лили замуж. Гарри уже имел подобный опыт, в конце концов, он вырастил самого Тома, но для Темного Лорда все это было возможным волнующим будущим.
Том старался сосредоточиться на этом и не думать о том, сколько внимания Гарри забирают у него дети. Иногда он начинал сомневаться, кого Поттер любит больше, и изо всех сил надеялся, что именно его, потому что Том не терпел для себя конкурентов в сердце любимого человека, даже если это были его собственные дети. Он убил когда-то своего отца, стал причиной смерти дяди, бросил Игнатиуса и Вальбургу. Том знал, что в порыве может причинить вред Лили и Морфину, если это будет ради Гарри. Поэтому обычно он позволял себе всего лишь несколько минут наблюдать за тем, как Поттер возиться с ними. Так Том мог не злиться, а Поттер не замечать холодности и напряжения между Темным Лордом и его детьми.
Гарри баловал детей, так что никто не удивлялся тому, что Том в противоположность этому строг с ними.
За Морфином и Лили зашла няня. Они с Гарри о чем-то пошептались, а потом она взяла Морфина на ручки, позвала за собой Лили, и они ушли обедать. Том невольно вздохнул с облегчением. На кресле осталась книжка, а ковер усыпали игрушки. Покупать им всякую ерунду было легко. Том часто делал это, пытаясь показать больше чувства, которое испытывал на самом деле. Да и простым волшебникам его родительские замашки почему-то нравились. Гарри обернулся к Тому и улыбнулся ему.
– Как дела?
