И я ей дам то, что она хочет, потому что сам хочу не меньше.
А мне пора перестать быть, как она выражается, старым занудой. Давно я не трахался так, чтобы искры из глаз летели. Черт возьми, даже мысли такие, как будто мой мозг отмотал пленку лет почти на тридцать назад. Или это пресловутый кризис среднего возраста, когда седина в бороду, а бес в ребро?
Да к черту опять весь этот самоанализ!
- Решила поиграть в недотрогу? - спросил я.
- А вы решили поиграть в брутального мачо, Андрей Григорьевич? - повернулась Карина лицом ко мне.
- Боюсь, такие ролевые игры уже не для моего возраста, - усмехнулся в ответ и спустил бретельки с ее плеч, проведя по ним руками.
Сразу наткнулся на недоверчивый взгляд. Увы, больше никаких игр, а стеснение этой девочке не присуще, кажется. С таким-то телом, конечно. Я бы с удовольствием занялся изучением каждого участка, но не сейчас. И не потом, потому что ничего не повторится.
Мы оба хотели секса, а не нежности.
Карина как будто поняла, что сейчас все всерьез, и снова запустила руку мне под футболку, только сейчас спереди. Погладила живот, не отрывая взгляд, а потом начала медленно вести руками по бокам, поднимая футболку. Я поднял руки - и через секунду первая деталь одежды полетела на пол. Теперь Карина прижалась ко мне, обхватив мою шею, и тут даже импотент сошел бы с ума. Как только ее грудь коснулась моей кожи, эта чертова медлительность стала казаться мне замедленной съемкой.
Но как бы ни хотел, не торопился.
А когда я в последний раз трахался на кухне? Лет десять назад, кажется. Пора освежить память.
Сумасшествие явилось ко мне в обличии девицы с ангельской внешностью и демоническим характером. Она за двое суток толкнула меня на такие поступки, которые я, как думал, не мог совершить или которые уже по возрасту не положены.
Например, сейчас я собирался проверить на прочность свой кухонный стол. И давно не испытывал такого рвения, просто до покалывания кожи. Думал, что это прошло с возрастом, но нет, как оказывается, все зависит от женщины.
Когда Карина снова меня поцеловала, когда я кожей чувствовал ее соски, остатки здравого смысла покинули мою многострадальную голову.
Сделав шаг к столу, Карина потянула меня за собой. Ее руки уже совершенно беззастенчиво гуляли по моей спине, то едва ощутимо, то наверняка оставляя следы ногтей. Я решил не отставать. Вернее, это даже не я решил, а инстинкт.
Не знал, как обратно стянуть через голову чертову майку с Карины, учитывая, что ткань была уже на талии, поэтому, особо не церемонясь, я нащупал шов на боку и рванул двумя руками.
Звук показался оглушительным. Карина оторвалась от моих губ и вопросительно посмотрела, изогнув одну бровь.
- Андрей Григорьевич, вы меня удивляете.
Да я сам себя удивляю, если честно.
Только Карине знать об этом необязательно. Но она и не спрашивала. Упершись руками в столешницу, уселась на стол и обвила мои бедра ногами.
Блядь, как чертовки призывно и в то же время невинно. Точно с ума сойти можно. Я провел указательным пальцем от линии роста светлых волос до подбородка. Карина смотрела мне в глаза непрерывно, ее грудь от частого дыхания вздымалась. И мне приходилось то опускать взгляд вниз, то снова возвращать его к Карининому лицу.
Казалось, все происходило так медленно, но я понимал, что на самом деле очень быстро. Жесткая дилемма! Я хотел растянуть эти моменты и хотел быстрее окунуться в это сумасшествие с головой.
Когда моя ладонь уже почти скользнула на тонкую шею, мне показалось, что я могу одной ладонью обхватить лицо Карины. Я почти держал руку под подбородком, но все еще мог дотянуться большим пальцем до слегка припухших губ. Что я и сделал. От правого уголка провел по нижней губе, потом от левого - по верхней обратно.
И, черт возьми, вот это было гораздо интимнее секса!
Она все так же смотрела мне в глаза, а потом обхватила губами подушечку моего пальца. Твою же... Девочка, что ты творишь?
Легкое прикосновение губ, потом языка. И она все еще смотрела мне в глаза, играя с моим пальцем.
Все! Хватит прелюдий! Я резко дернул Каринины шорты вниз - она едва удержалась, чтобы остаться в прежнем положении. Спустив этот чертов кусок ненужной ткани, я провел ладонью по внутренней стороне бедра, и тогда эта несносная девочка укусила меня за палец. Черт! Наверное, во мне проснулся внутренний мазохист, но это возбудило еще больше.
Я уверен, что завтра пожалею обо всем, что сейчас делаю.
Но даже с кандидатской, докторской по психологии ты все равно остаешься человеком. Обычным человеком. А тут, как известно, ничто человеческое не чуждо.
Глава 3 Карина
Я думала о многом, предполагала многое, но...
Все, что я знала о прелюдиях и о сексе, можно забыть. Это был дикий напор. Напор мужчины, человека, который хотел получить то, что ему надо. И теперь я понимала: пути назад нет.
В ушах звенело, низ живота тянуло, во рту пересохло... Сейчас, скорее всего, мои зрачки похожи на блюдца, но мне плевать. Я, черт бы зажарил провидение, закинувшее меня к Калинину, никогда не подумала, что так бывает. Прикосновения до идиотских мурашек, жесткость, граничащая с удовольствием... Я даже неосознанно обхватила губами его палец. Никогда так не делала, но мною руководила уже не я. И это... Это было возбуждающе.
Я смотрела в красивые глаза... И почему я обратила именно на это внимание? Так вот, я смотрела в глаза, такие изменившиеся, как будто помолодевшие, и не могла найти себя. Не могла найти хоть что-то, что бы меня могло остановить.
А когда Калинин начал стягивать мои шорты вместе с трусиками, потом прикоснулся к внутренней стороне бедра, я поняла, что сегодня сошла с ума.
Пусть мы чужие, пусть он думает что хочет, пусть мы не соответствуем друг другу, но это безумие необходимо нам двоим.
Я понимала, что Андрей мог бы просто меня нагнуть и отыметь, но нет... Он был нежен до жесткости. Это состояние не описать словами. Но когда осталась полностью обнаженной, я, убрав одну руку со стола, потянула вниз штаны, которые мне так мешали. Стянула я их вместе с боксерами и уставилась на член Калинина.
Мне нужен этот мужчина. Вот именно здесь и сейчас. Пусть он называет это любым психологическим термином, но я его хочу.
Калинин обхватил теперь мою шею, почти до боли, и приподнял лицо вверх. Я чувствовала дыхание на своих губах, и они снова начали покалывать в предвкушении, хоть уже и болели.
- Смотри мне в глаза, девочка, - услышала я тихий голос, немного охрипший.
- Меня зовут Карина!
- Карина, смотри мне в глаза, - уже жестче повторил Калинин, сильнее сжав пальцы на моей шее.
Его глаза были так близко, как и он сам.
Когда же, Андрей Григорьевич? Мы так близко, но он медлит. Или просто время тянется так невыносимо медлительно?
- Я смотрю тебе в глаза.
Ребро его ладони немного пережало горло, он вроде и сам это не осознавал. Он придвинулся еще ближе.
Войди в меня!
Нет, медлил.
- Ты невыносим, - выдохнула я и тут же почувствовала его в себе, не сдержавшись: - Ой.
Калинин так и остановился. Во мне. Сжимал мою шею, его горячее дыхание касалось мои губы, голые тела сплелись воедино...
- Андрей, не останавливайся. Все нормально.
Он двигался во мне, я цеплялась пальцами за край стола и стонала, черт бы побрал этого Калинина, как порноактриса. Это был вроде бы обычный секс, но вкупе с ощущениями, которые я испытала даже до и во время, непередаваемо.
Каждое прикосновение, каждый толчок, каждый поцелуй... Я не смогу это забыть, не смогу с этим расстаться. Мне уже от осознания того, что он сказал, больно, хоть я и получаю удовольствие от того, что Калинин жестко, впиваясь пальцами в мои ноги, насаживает меня на себя.
Я не хочу, чтобы это закончилось! Просто не хочу!
И даже потом, когда я уже стояла в ванной, меня не отпускало возбуждение, какое-то дикое, животное. Интересно, у Калинина хватит сил на второй раунд?
