По моей вине один хороший человек уже оказался в реанимации, а ведь Дмитрий Петрович всего лишь заступился за меня и довез нас с мамой до дома. А если Лекс узнает, что мы близки со Стасом, где-то увидит нас вместе? Воображение услужливо подкинуло страшные картинки кровавой расправы, и я едва не вскрикнула, желая прогнать их как можно дальше из своего сознания.
«Этого чокнутого ничто не остановит. Один Бог знает, на что он способен со своей одержимостью. А если из-за меня со Стасом что-то случится, я этого просто не переживу. Пусть лучше будет счастлив вдали от меня, даже если это разорвет на части мою душу», — логически заключила я, ощущая себя хуже, чем прокаженная.
Оставив записку на подушке, в последний раз позволила себе полюбоваться спящим мужчиной, частичка которого, куда бы я не бежала, навсегда останется в моем сердце.
— Будь счастлив, — прошептали губы, и я на цыпочках поспешила на выход, растирая по щекам непрошенные слезы.
Прохладный ветер покачивал верхушки сосен, позолоченных первыми солнечными лучами. Словно мальчишка-проказник он нещадно трепал мои волосы, и бесстыдно забирался под куртку. Но этим утром я не чувствовала холода. Только тупую ноющую боль где-то внутри, которая усиливалась пропорционально тому, как увеличивалось расстояние между нами.
Стас и в этом был прав, мы действительно словно магниты. Я не знала, возможно ли разорвать это притяжение, но, желая обезопасить мужчину, который стал дорог моему сердцу, готова была рискнуть и вложить в это все свои силы. А к моменту, когда, удачно добравшись на попутке, я уже подходила к дому, у меня даже созрел некоторый план.
В добавок ко всему, по дороге пришло сообщение от ювелира о том, что уже завтра состоится аукцион, по итогам которого мы получим приличную сумму денег, вырученную за бабушкино кольцо. После этой радостной новости, на какое-то время я даже забыла про Лекса, размечтавшись о скором переезде и новой жизни, которую мы сможем начать с мамой и Ванюшкой вдали от этого ужасного места. Но расслабилась я слишком рано.
Он появился как всегда неожиданно. Резким движением сгреб в охапку, выбивая из легких воздух, другой рукой плотно зажал рот, опасаясь, что начну орать. В таких медвежьих объятьях Лекс и дотащил меня до торца дома.
— Попалась, птичка? — раздалось у самого уха, когда мой затылок, не задумываясь о его сохранности, впечатали в кирпичную кладку.
— Отпусти! — скорее из упрямства дернулась я, все еще считая звезды перед глазами после удара, но холод лезвия, приставленного к горлу, быстро меня отрезвил.
Настырные губы, не отказывая себе в удовольствии, принялись терзать мои, жалить и клеймить, до боли закусывая.
— Перестань, пожалуйста, — взмолилась я, когда Лекс переключился на шею, оставляя на ней страстные засосы и следы своих грубых пальцев.
— Никогда, Сандра… Никогда больше не смей убегать от меня… — прошипел он в ухо, жадно прикусывая мочку. — Я же люблю тебя, дура… Ты моя, всегда была моей и ничьей больше не будешь…
19 глава Сбежавшая Золушка
Станислав
Не открывая глаз, в полудреме я потянулся к Сандре, уже представляя, как прижму ее к своему телу, такую податливую и теплую ото сна… Вдохну нежнейший аромат волос, который и так уже проник в каждую мою клетку, а еще зацелую до смерти, заставляя краснеть, застенчиво улыбаться и обязательно стонать от удовольствия. Но вместо этого уверенным движением руки я обнял лишь опустевшую подушку.
— Сандра… — разом проснулся, тут же подскочив на кровати.
Ответом мне была гулкая тишина и едва различимое щебетание птиц за окном. Нынешним утром на улице приветливо сияло солнце, заливая комнату янтарным светом. Словно и не было этой кромешной ночи с проливным дождем, раскатами грома и вспышками молний. Не было притяжения и страсти, которые так внезапно возникли между мной и этой необыкновенной девушкой, переродившись во что-то большее.
Но все это было. Стоило закрыть глаза, я мог воссоздать в памяти каждую секунду. И сейчас отчаянно пытался расслышать звуки льющейся воды из ванной или звон посуды из кухни, тихий ласковый голос… Хоть какие-то признаки ее присутствия. Потому что, потерять свою сбежавшую Золушку снова, как тогда в клубе, я точно не был готов.
— Сандра! Где ты? Отзовись! — закричал, надеясь, что она все еще здесь, в доме, и не успела натворить глупостей.
Но когда под ладонью зашуршал какой-то листок бумаги, которого там точно не должно было быть, я все понял, еще даже не раскрывая его.
«Не ищи меня», — было выведено наспех не совсем аккуратным почерком, выдающим волнение его обладательницы. — «Пойми правильно, я просто не имею права остаться и подвергать тебя опасности. Один хороший человек, который пытался мне помочь, уже оказался в больнице. Смени машину, на этой лучше в городе не появляться и, пожалуйста, будь осторожен», — читал и не верил своим глазам.
Вот и куда ее понесло, если она совсем одна против этого чокнутого, который ее преследует? Еще и за меня волнуется, глупая моя, наивная девочка.
«Я никогда тебя не забуду», — гласили последние слова и на этом письмо обрывалось.
— Я тебе забуду! — невольно сорвалось с губ, в то время, как я судорожно принялся натягивать на себя джинсы. — Просто не успеешь забыть, уж поверь мне, — бубнил себе под нос, прикидывая, где искать мое сбежавшее счастье, пока ее не нашел кто-то другой.
К тому моменту, когда я вызволил свой автомобиль из лужи, в которой он благополучно увяз прошлым вечером, и добрался до города, дело было уже к обеду.
— Говорил же не связывайся, не принесет тебе эта баба счастья. И вся эта история с погоней попахивает каким-то разводом, — завел знакомую пластинку Сенька, хотя, совсем недавно по телефону обещал помочь с поисками. Сидя за чашкой кофе, этот жук при полном параде встречал меня в одном из модных столичных ресторанов.
— Не говори о ней так, — остановил я друга, не желая снова слушать весь этот бред. — Лучше выкладывай, что тебе удалось узнать.
— А вот здесь ты удивишься, — усмехнулся Сенька, открывая папку с собранным досье. — Девочка-то у нас непростая, а единственная дочь Апраксина. Да-да, того самого. Правда, папаша обещал долго жить. Покончил собой.
— Из-за чего? — действительно удивился я такому повороту, зато теперь стало ясно, почему за Сандру в сложившейся ситуации некому заступиться.
— Не в тот карман залез, — в своей шутливой манере предположил Сенька. — А на самом деле, хрен знает, что у них там произошло. Может, в бизнесе какие-то проблемы. Это дело не придавали огласке. Даже мой приятель из органов ничего толком не смог узнать, все под грифом «секретно».
— Адрес ее есть?
— Обижаешь? — набивал себе цену Сенька, словно взломал систему Пентагона.
— И что мы тогда сидим? Кофе допил? Погнали!
За окном проплывали крыши богатых коттеджей, спрятанных за высокими заборами. Здесь, в одном из самых элитных кварталов столицы, никто не стремился афишировать подробности своей личной жизни.
— О, о! Смотри, кто пошел? — едва не высунулся из окна Сенька.
— Кто?
— Ну, этот… Как его там? Только сегодня утром по телеку в новостях видел, — тарахтел он, безуспешно пытаясь вспомнить, как же все-таки зовут ту медийную личность.
— В таком месте у каждого второго физиономия если не на телеке, то в интернете или на страницах «Форбс» примелькалась.
— Только что-то твоей физиономии я там еще не наблюдал. Фамилия в таблоидах, а фотографии ни одной нет. Скрываешься от папарацци? — усмехнулся друг, как в старые времена толкнув меня плечом.
— Я к славе не стремлюсь. Не для меня это, да и не в ней счастье.
— Ага… Только она сама к тебе липнет… Как и всякие сомнительные девки, — не удержался от колкости в сторону Сандры. — Лучше расскажи, как там наша Шура из деревки? Протестировал?
