— Вот идиоты, всё им покажи да разложи, тут можно сказать жизнь на волоске висит, а им чудеса подавай, — зло прошептал Гаскон.
Страха он натерпелся, когда Ольга соскочила с кресла, от неё так и шла волна ненависти и смерти. Глаза, о боже! Они были ледяные, такие никогда не простят и не помилуют. Голубые, скорее даже синие, как камень у неё в кольце.
Она конечно может подождать несколько сотен лет, даже наверное тысячи, а он увы нет. Лечащий врач обещал ещё пару лет, а оказалось врал! Падшая сама сказала про это, дала сил дождаться её через пару десятков дней. Ведь чувствовал свою смерть, но не хотел верить, уцепился за пару обещанных лет. Это что же значит — он бы умер на днях! От такой мысли сэр Роберт вскочил, бокал с коньяком упал и разбился, осколки как бриллианты рассыпались по полу.
— Проклятые коновалы! Потом со скорбными рожами стояли бы у могилы, рассказывая как я был болен и они делали всё что могли. Ничего, вы у меня еще попляшите, хрен вам всем, а не мои деньги! — маркиз показал своему отражению фигу.
Сейчас главное дождаться падшую, а там всё что угодно, он на всё согласен. С ближним кругом тоже нужно что-то решать, их будет всего десять. Двоих подберет сама Ольга, а вот остальные? Будут ли они достойны жизни и власти, это нужно хорошо обдумать. Наверное надо пригласить Джона Гетти, с ним обсудить такой непростой вопрос. Телефону доверять не стоит, лучше написать пару строк, он поймет.
Подошел к письменному столу, черканул несколько неопределенных фраз и запечатал конверт. Затем маркиз потянулся за колокольчиком, позвонил и приказал вошедшему слуге пригласить к нему своего нового доверенного человека. Через несколько минут появился жилистый мужчина, тихо, практически не издавая звука подошел к своему нанимателю.
— Джек, этот кейс отправь в банк, затем с первым рейсом отправляйся в Нью-Йорк, там встретишься с Джоном Гетти и передашь ему этот конверт лично в руки. Пола я предупрежу, тебя встретят в аэропорту. Иди.
Доверенный человек со змеиным взглядом кивнул, взял кейс с конвертом и так же неслышно удалился.
Буханка ждала у подъезда, мы расселись по своим машинам и вперед за покупками. Сначала на рынок за мангалами и углем, затем в мебельный за столами, это не я догадалась, просто Катя спросила — как мы все уместимся за одним столом. Пришлось покупать сразу четыре раскладных и кучу стульев. Буханка стремительно загружалась, а мы ещё даже не купили продукты.
В Берёзке начали с напитков. Вначале упаковку баночного пива «Lowenbraun», две коробки виски «Bellantine’s», десять бутылок коньяка «Courvoisier Napoelon», коробку «Martini red» и два ящика родной Посольской. С продуктами провозились дольше, кроме колбас и прочего мясного взяли несколько банок языков и крабов, вдруг понравятся. У витрины с птицей стояли наверное с полчаса, там были куропатки, тетерева, рябчики, черный глухарь и фазаны. Катерина рассказывала как можно приготовить дичь — от белого вина, до ягодной подливы. Я стояла, слушала и представляла, а на пол капала слюна.
— Ты наверное моей смерти желаешь, — наконец не выдержала я, — Так же умереть можно! Всё, пока мы дома нужно хоть что нибудь попробовать. Начнем с рябчиков, завтра здесь купим несколько штук. Пошли за фруктами, конфетами и сыром.
Загрузились по полной и вперёд к дому, там бибикнули Анастасии и отправились на дачу. Магнитофон с усилителем и колонками положили в машину ещё утром, а багажник сейчас забит коробками с вискарем и мартини, они в УАЗик просто не влезли. Пирожные решили не брать, хватит конфет и шоколада, хлеб купим по пути, буханок десять и столько же батонов, думаю этого будет достаточно.
На даче долго разгружались, водитель УАЗа собрал и расставил столы, вытащил и установил мангалы, за это получил блок сигарет и бутылку виски.
Я возилась с магнитофоном, подключая колонки и усилок, а Настя с Катериной резали закуску. Через пару часов приехал автобус, из него выскочили ребята моей майорши со своими подругами и Сергей Сергеич с супругой. Еще через час приехал на своей служебной Свешников с семьей, затем прибыли Марчин и Смолокуров из ОБХСС. Родителей Кати привез на Волге её личный инструктор. Когда мы уже садились за столы, с мигалками примчались Настины однокурсники: два прокурора и один судья. Её «крестник», начальник отдела кадров, приехал с женой на служебной.
— Я хочу поздравить мою единственную любимую, добрую и заботливую, красавицу Анастасию! Ура! — крикнула я.
Все подхватили, по округе пронеслось дружное Ура! Затем на правах друга нашей семьи выступил дядя Миша, расхвалил Настю до небес и вручил ей генеральскую фуражку. Затем мужчины под руководством Катиного папы жарили шашлыки, которые чудо как были хороши. Он делился опытом маринада, кое кто старательно записывал. Постепенно все как-то сдружились, нашлись общие знакомые и начались танцы. Первой поставила катушку с западными, после неё с нашими и так по кругу. Катерина танцевала со своим инструктором, я в основном отсиживалась за столом с Олесей, но несколько раз пришлось потанцевать. Честно сказать было неприятно, ладно попрыгать под Черного кота, но медляки просто выводили из себя. Тебя держат за талию, а ты должна в это время обнимать, брр… противно.
Вообщем вечер удался на все сто, разъехались уже далеко заполночь. Заказанный автобус развезет всех по домам, кто на служебной — того доставит личный водитель. Катиному инструктору с утра на службу, так что он был трезвый и отвез семейство Климовых домой. Мы остались одни с сестрой, переночуем сегодня на даче, завтра нас ждет уборка и мойка горы посуды.
— Настя, ты так сегодня лихо отплясывала, что твоя мини юбка задиралась аж до подбородка! Титьки ходили ходуном вверх-вниз, ты что лифчик не надела? — спросила я покрасневшую старшую.
Про юбку конечно загнула, но в остальном ни капли. Глядя как она крутит задницей и трясёт буферами даже у меня встало… вернее встали… вообщем набухли соски. Не знаю как с этим справились её кавалеры, яйца точно будут болеть.
— Ничего она и не задиралась, давай не выдумывай. А бюстгалтер сразу сняла, в нем слишком жарко, — начала она оправдываться.
— Ты Настенька с полковником Марчиным не крути, он тебе не пара!
— Это ещё почему? — удивилась она.
— Потому! Ему уже полтинник, а ты молодая и здоровая девушка. Сейчас ты ещё терпишь, но природа возьмет своё. Тебе будет нужен регулярный ежедневный секс, а он сможет лишь пару раз на неделе. Ты же ему изменять будешь, поэтому ищи молодого. Поняла?
— Да как ты смеешь такое про меня думать и говорить! Ты мелкая мокрощелка! Это как же тебе в твою глупую голову пришло? — начала закипать Анастасия.
Наверное я перегнула палку, нужно было помягче и нежнее, а не так грубо и пошло. Вулкан пора гасить иначе пойдет лава, которую потом трудно будет вернуть обратно. Я встала и быстро села к ней на колени, обняла за шею и прижалась.
— Прости меня пожалуйста, ты у меня самая лучшая, — прошептала ей на ухо.
Та сначала удивилась такому фортелю, затем крепко обняла.
— Дурашка ты Оля, не бойся, не брошу я тебя. Пошли они все полем, лесом! Кобели!
Я прижавшись и шмыгая носом сидела у неё на коленях, потом почему-то запершило в горле и защипало глаза. Не знаю почему, но у меня ручьем пошли слёзы, наверное это откат за танцы. Настя долго меня успокаивала и уговаривала, и я снова как маленькая уснула у неё на руках.
Участковый Веселкин был с утра в мрачном настроении, его жена не получит в этом месяце дополнительной премии. Во всем была виновата коза Поповых, которую они завели совсем недавно. Им видите ли нужно полезное козлинное молоко, для поддержания ослабевшего организма. Где они успели так надсадить себя Веселкин не понимал, Попова всю жизнь проторчала в поселковой библиотеке, а её муж не покладая рук трудился простым счетоводом. Тяжелее книжки и счет ничего не поднимали, а всё туда же интеллигенция хренова. Козу завели, а ума её держать не хватило. Рогатая целыми днями бродила по поселку поедая чужую капусту, горох и прочие культурные насаждения. Всё бы ничего, но она навалила своего навозного гороха у поселкового правления. Это тоже была бы ерунда, если бы из районного исполкома не приехал ответственный товарищ, для вручения почетной грамоты за победу в районном соцсоревновании. Вроде приехал и приехал, Но…. Его машина остановилась в аккурат у козлинной кучи, в которую обеими ногами и влез ответственный товарищ. Погода стояла жаркая, поэтому он был в сандалях и белых импортных носках. Надо ли говорить, что половина липкого дерьма перекочевала тому в сандали. Амбре стояло вокруг неимоверное, жара же на дворе, тут еще на запах налетел целый рой здоровенных мух навозниц. Вообщем вместо грамоты председатель получил строгий выговор. Разозлившись он наорал на свою секретаршу, которая как на грех держала открытую банку с чернилами. Те конечно от незаслуженных упреков и обвинений вылились на стол, прямо на список премированных. Восстановить его не представлялось и малейшей возможности, по причине выехавшего на санаторно-курортное лечение бригадира. Составлять новый список председатель не стал, побоявшись включить в него разных недостойных. Перед глазами стоял пример, когда вот так же была выписана премия скотнику Михею. Тот через день получил копытом от кобылы Зорьки, прямо по причинному месту. Вылетел со свистом из конюшни, прямо под ноги проходящим дояркам. Штанов как и трусов на нем не наблюдалось, поэтому многие начали разглядывать легендарное хозяйство Михея, о котором многие по углам шептались. Всё оказалось явью, поэтому сердобольные женщины загрузили тело на телегу и отправили к фельдшеру. Тот поглядел на синеющее достоинство скотника, вспомнил свою жену и отправил увеченного дальше. Только под вечер Михея в телеге трактора доставили в больницу, где врачеватели поцокав языком и пожав плечами моментально ампутировали под корень почерневший агрегат. Через неделю того выписали из больницы, а благодарные поселковые мужики поставили фельдшеру ведро самогона — за вовремя оказанную помощь.
