Он мой огонь, но и живительная влага.
* * *
- Твой телефон опять светится, - усмехнулся Артём, прижимаясь щекой к моей макушке.
- Пусть, - выдохнула я и прикрыла глаза.
Так хорошо, что не верится, что это реально...
Лежим на диване в объятьях друг друга, голые и приятно уставшие, после принятия совместного душа и всего того, что входит в подобное мероприятие, как в каком-нибудь чудесном фильме о любви...
Столько секса в короткие полтора часа! И я не смогу сказать с уверенностью, что насытилась Артёмом в полной мере.
- Кирилл? - спросил он, а пальцы на моём плече на секунду сжались чуть сильней.
- Брат. Я сегодня не явилась на еженедельный семейный ужин.
- Это делает мне честь, раз предпочла меня - вкусной еде, - рассмеялся он.
- Тот попкорн на фото тоже выглядел вкусно, - улыбнулась я. - Просто ты не предупредил, что к моему приходу он будет разбросан на полу.
- Да... Ты его любишь?
- Попкорн? Очевидно, что очень, раз пришла.
- Нет, - не оценил Артём мою шутку и глухо продолжил: - Кирилла. Ты его любишь?
- Зачем ты спрашиваешь? - подняла я голову и заглянула ему в глаза.
- Чёрт его знает. Интересно. Ли, это простой вопрос. Любишь или нет?
Мне показалось или он чуточку злится?
- Думаю, меня бы здесь не было, - вернулась я на его плечо, - если бы любила...
- Тогда почему ты с ним?
- А почему мне с ним не быть?
- Если не любишь...
- Любовь переоценивают! - перебила я его, не справившись со вспышкой раздражения, затем чуть спокойнее добавила: - Я хочу сказать: любовь - не гарантия счастливых отношений.
- А что их гарантия?
- Взаимное уважение, доверие, честность...
Я прикусила язык, ощущая, как сердце наполняет чувство стыда. Все эти качества уже не про наши отношения с Кириллом. Зачем я обманываю сама себя? С другой стороны, я и счастливой никогда не была... Скорее, довольной. То есть, меня всегда всё устраивало, и этого было достаточно. Счастье я находила в своей работе.
- Странно...
- Что - странно?
- Девчонки любят любовь, готовы даже обманываться, чтобы громко кричать об этом чувстве. А у тебя что? Аллергия на неё?
- Наверное, - усмехнулась я и продолжила задумчиво: - Любовь - это боль. Своего рода болезнь. Она сидит в тебе, зреет, заставляет чувствовать мир вокруг острее, ярче. Вынуждает ощущать себя избранным, словно ты познал секрет невероятной важности, словно ничего не может встать на твоём пути. И, когда ты полностью отдаёшься чувству неуязвимости, она бьёт тебя со всей силы... Так, что дышать невозможно и умереть единственно желанный выход из поглощающий тебя боли...
Я замолчала, поражаясь сама себе. Я не рассказывала о своих мыслях ни одной живой душе. А Артём... Казалось, он способен меня понять.
Он долго молчал, наверняка, размышляя об услышанном и - возможно, не осознанно - поглаживал подушечками пальцев моё плечо.
- Любить - значит быть живым, чувствовать всё на самой грани, так? А не любить - комфортнее для душевного состояния. Интересная философия.
- Спасибо, что оценил, - тихо рассмеялась я.
- Но любовь - это не всегда боль. Я не проверял, - усмехнулся он, - но такие слухи ходят.
- Всегда, - не согласилась я. - Пусть и в разной степени интенсивности.
- Брось, ты не можешь быть полностью уверенной. Кроме того, боль - не единственное приложение к ней, там ещё куча всяких ништяков.
- Но с ней ты не неуязвим, как может казаться! - вновь подняла я голову. - Наоборот! Очень наоборот! Слабее существа не сыщешь!
- Ты не серьёзно же, Ли? - криво улыбнулся он. - Некоторым очень даже везёт обрести в любви силу.
- Везение! - фыркнула я.
- Вот мы и решили тебя, как уравнение, - потемнел его взгляд, а пальцы переместились на мою поясницу, чуть утяжеляя моё дыхание. - Риск. Любовь - это риск, а не боль. Боль - это лишь возможная побочка. Ты остерегаешься не боли. Ты просто боишься рисковать.
- Ну вот опять, - закатила я глаза, пытаясь скрыть волнение, вызванное его словами. - Кажется, однажды мы уже выяснили, что я достаточно смелая.
- Думаешь достаточно? - тут же загорелись его глаза. - Это мы сейчас и выясним.
Он быстро поднялся с дивана, усаживая меня прямо, наклонился и завладел моими губами. Целовал настойчиво, глубоко, каждым движением губ поднимая во мне ещё совсем недавно успокоившуюся волну возбуждения. А затем выпрямился, но рук с лица не убрал. Его взгляд обжигал, а подушечка большого пальца с нажимом поглаживала мою нижнюю губу.
Не трудно догадаться о том, что он задумал.
Я опустила взгляд на его полу-возбуждённый член и, сглотнув обдавшую горло жажду, обхватила плоть пальцами у основания. Облизала в миг пересохшие губы, следом касаясь ими головки. Артём тяжело выдохнул, что мне только прибавило решительности. Я вобрала в себя становящуюся всё твёрже плоть, касаясь языком нежной кожи. Скользящее движение губами к основанию и обратно. И ещё раз. О да, я смелая и много читаю.
Член уже был в полной боевой готовности, а я всё скользила, выпускала его из рта, кружила языком вокруг уздечки, касалась губами нежной кожи и снова вбирала в себя. В какой-то момент, я вспомнила, что главные герои книг частенько просят героинь смотреть тем в глаза и подняла свои.
У Артёма они вспыхнули, а сам он, задохнувшись, быстро выскользнул из моего рта и усмехнулся:
- Кажется, я переоценил свою выдержку.
А затем он поднял меня и, повернув к себе спиной и поцеловав в плечо, вынудил забраться на диван на коленях и опереться руками на его спинку. С нажимом провёл горячей рукой по позвоночнику, следом заставляя прогнуть поясницу и, скользнув по коже ягодиц, коснулся большим пальцем моей влажности.
- Ли... - порывисто выдохнул он и вошёл в меня.
Я сжала пальцы от острых ощущений внутри, чувствуя, что в этот раз ещё быстрее доберусь до вершины наслаждения. Каждый нерв настроен на волну его движений. Каждая мысль сосредоточилась на бьющих током ощущениях. Каждый его толчок, его выдох и вдох, подбрасывали моё сознание всё выше. Я, не сдерживая себя, стола всё громче, а накал внутри становился всё обжигающее. И, когда Артём внутри меня увеличился, я взорвалась вместе с ним.
Сколько ещё мой организм способен выдержать выворачивающих на изнанку оргазмов?
Артём прижался грудью к моей спине и выдохнул мне в ухо:
- Не хочу это прекращать. Останешься у меня? На всю ночь?
Я не размышляла и секунды:
- Да.
Глава 17
Я проснулась очень рано, и с переполняющим сердце чувством тревоги. Словно до меня только сейчас дошло, что я натворила. Нет, впечатления от вечера и ночи оставались такими же яркими и умопомрачительными, разговоры о глупостях и сокровенном - грели душу, но я, словно увидела произошедшее в ином свете... В том, в котором нет таинственного флёра ночной темноты. Утренний свет, интенсивно бьющий в окна балконного блока, словно рентген высвечивал всю неправильность принятых мною решений. Устыжал меня. Заставлял чувствовать себя виноватой.
Нужно уходить! Сейчас же!
Вернуться домой и зарыться в спасительную темноту собственного одеяла.
Я не позволила себе смотреть на спящее лицо Артёма и начала потихоньку перебираться через него. Он пошевелился, и я замерла, сильно зажмурившись. Сердце бешено стучало в груди, словно я маленькая девочка в кабинете отца, и он вот-вот вернётся и, увидев меня, отругает за непослушание. Мне нельзя заходить в его кабинет, но запретный плод сладок, особенно для непослушной девочки. После смерти родителей, я изучила запретную комнату от и до, но так и не нашла ничего такого, что соответствовало бы моей детской фантазии и таким строжайшим запретам, но сердце всё равно громко звенело в ушах, в пустой надежде получить выговор от оставившего навсегда нас с братом отца.
