— Нет, — только и сказал он, подойдя к стойке, чтобы сделать заказ. К счастью, все прошло быстро, и к тому времени, как они получили свои вещи, их нашла остальная часть их группы.
Суровое выражение лиц Винсента, Неро и Марии говорило о том, что они знали о присутствии других Лучано.
— Пойдемте, — сказал Винсент, на этот раз обнимая Лейка и ее.
Не смотри, не смотри, не смотри.
Ее кровь стыла в жилах, когда они проходили мимо Лучано по дороге в кинотеатр.
Черт, я буду смотреть.
Она намеревалась лишь бросить быстрый взгляд, но просто не могла отвести глаза.
Тот, кто казался самым младшим Лучано, стоял посередине и лукаво улыбался ей, обнажая золотую решетку, усыпанную бриллиантами.
И снова она не могла объяснить, откуда она это знает, но одно было совершенно точно. Эта золотая улыбка смерти предназначалась ей и только ей.
Двадцать три
Лифт
Когда двери лифта открылись и он поднялся на этаж пентхауса, Ангел позволил всем выйти первыми. Когда Адалин вышла последней, он сказал:
— Я могу отвезти тебя домой, когда ты будешь готова. Просто постучи в мою дверь.
Она колебалась, глядя на Лейк, которая тихо говорила ей продолжать. Не прошло и секунды, как она вернулась в лифт, не желая пока оставлять Ангела.
— Уже довольно поздно. Нам пора идти.
— Вообще-то, я отвезу тебя. — Винсент двинулся, чтобы вернуться в лифт, но Лейк крепко держала его за руку.
— Нет, ты мне нужен.
— Зачем? — резко спросил он, больше сосредоточившись на том, что Ангел отвезет его сестру домой. Но когда Лейк прошептала ему на ухо и начала тащить их в сторону их комнаты, Винсент больше не сопротивлялся.
— Пока! — рассмеялась Адалин, помахав рукой своему отвлеченному брату, пока дверь начала закрываться.
Ладно, может быть, то, что Лейк встречается с моим братом не так уж и плохо, в конце концов.
Когда дверь закрылась, и они с Ангелом остались одни, она смотрела, как цифры начинают уменьшаться. Теперь между ними было что-то другое. Он не был обязан встречаться с ней, и она не была просто работой сегодня. Это изменило ситуацию и почти перевернуло их отношения, заставив ее задуматься, пошел ли он только для того, чтобы вернуть кольцо, или потому, что ему действительно нравится ее общество.
Все, что ей оставалось сделать, это... узнать.
Не в силах удержаться от улыбки, она продолжала наблюдать за уменьшающимися цифрами.
— Спасибо, что пошел с нами. Я прекрасно провела время сегодня вечером.
— Я...
Адалин вскрикнула, когда лифт погрузился в темноту и резко остановился. Когда она от толчка упала в объятия Ангела, он поймал ее и удержал. Напуганная до смерти, она не собиралась его отпускать.
— Что, черт возьми, случилось?
— Я понятия не имею. — Держась за нее а случай, если она снова заработает, он нажимал какие-то кнопки, но это было бессмысленно. Казалось, что к лифту не поступает электричество.
Он достал свой мобильный телефон и быстро набрал номер, прежде чем приложить его к уху. Телефон зазвонил всего пару раз.
— Лука, ты меня слышишь? Лука...? Мы застряли в лифте... — Положив трубку, он выругался: — Черт.
— О Боже. В чем дело?
— На том конце было слишком много помех. Я не мог его услышать. Я не уверен, что случилось.
Шатаясь, она достала свой телефон, пытаясь отправить Винсенту текстовое сообщение, но оно не доходило.
О, черт. Вот дерьмо. Вот дерьмо.
— О, черт. Вот дерьмо. О, черт.
— Все будет хорошо, Адалин. — Он крепко сжал ее руки, пытаясь заставить ее сосредоточиться на нем. — Я думаю, что в отеле только что отключили электричество. Оно должно скоро вернуться.
Она сделала долгий, глубокий вдох, пытаясь успокоить свои нервы. Оглядев тесную, темную коробку, в которой они находились, она надеялась, что он прав. Только застряв в подвесном лифте, понимаешь, что, возможно, боялась его с самого начала.
— Садись, милая. — Ангел помог ей спуститься на пол, чтобы помочь ей почувствовать себя более приземленной.
Несколько минут они сидели в тишине, ожидая, когда лифт снова начнет двигаться. С каждой минутой пространство становилось все меньше. Когда прошло тридцать минут без движения или помощи из внешнего мира, она сделала единственное, что могла сделать в этот момент. Она опустила голову и быстро коснулась лба, груди и каждого плеча, совершая крестное знамение.
Господи, это не то, о чем я просила, когда хотела проводить больше времени с Ангелом. Ни один мужчина не стоит этого...
— Что ты делаешь?
— Молюсь нашему Господу и Спасителю, чтобы он не позволил этому лифту упасть на пятнадцать этажей и погибнуть.
Смеясь, Ангел обхватил ее за плечи.
— Я обещаю тебе, милая, все будет хорошо.
— Какого черта ты сейчас такой спокойный? — Она прижалась к нему, размышляя о том, какой еще болезненной дрянью он, должно быть, наслаждается, раз это явно на него не действует. Казалось, что стены практически смыкаются с ней, хотя она знала, что это твердые, неподвижные объекты.
Пожимая плечами, казалось, что его ничто не беспокоит.
— Ты должна помнить, что я уже некоторое время сижу в крошечном гостиничном номере.
— Правда?
— Я вроде как был в плену, милая, — напомнил он ей.
— Ого. — Она посмотрела на него, полностью осознавая всю глубину его положения и то, что он должен был чувствовать, если эта ситуация не казалась ему такой уж плохой. — Иметь дело с этой семьей, быть вдали от своей, а потом иметь дело со мной... Мне жаль. Должно быть, для тебя все это довольно дерьмово.
— Ты не так уж плоха. Я не могу сказать то же самое об остальных... — Когда он закончил фразу, она прозвучала уже другим тоном: — Но я выживу.
Увидев решимость в его темных глубинах, она впервые заметила что-то в нем. Его присутствие чем-то напоминало Хлое. Каждый раз, когда она смотрела на девушку со шрамом, ей на ум приходило одно слово. И сейчас, в этот момент, глядя на Ангела, это слово снова пришло ей на ум. Выживший.
Она не знала его истории, и не думала, что такой человек, как он, может довериться кому-то настолько, чтобы рассказать ее, особенно девушке Карузо, но, возможно, он может позволить ей узнать что-то.
— Ты скучаешь по ним?
Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить.
— Да, — наконец признался он в крошечном пространстве, которое они делили.
— Ну, я надеюсь, что ты скоро вернешься домой. — Ее слова прозвучали немного хрипловато.
Ей было трудно их произнести, она не знала, потому ли, что не хотела, чтобы он уходил, или потому, что именно этого она хотела для себя - пойти домой и выбраться из этого лифта. Чем дольше она задерживалась в нем, тем больше ей казалось, что она задыхается и ей не хватает воздуха.
Ангел потянулся в карман джинсов и достал кусок конфеты, плотно завернутый в обертку.
— Пососи это и постарайся не жевать. У меня есть еще несколько кусочков, если это поможет.
— Ты держишь при себе конфеты? — спросила она, находя это странным. Обычно женщины держали их в сумочке.
Пожав плечами, он ответил просто:
— Привычка.
Развернув сладкую конфету и положив ее в рот, она обнаружила, что это, как ни странно, помогло, даже если это было совсем немного. Когда она дала соку стечь в рот, она задумалась, откуда он знает, что это поможет. Она только хотела, чтобы он снова запустил лифт, так как в металлической коробке становилось прохладно.
— Я не знаю, сколько еще я здесь протяну, Ангел. — Когда ее грудь поднималась и опускалась, пространство стало казаться еще меньше. — Это действительно начинает пугать меня до чертиков...
Он сильно и быстро прижался губами к ее губам, заставив ее мгновенно забыть о том, что она застряла. Она предполагала, что это было его целью, но она, черт возьми, была уверена, что возьмет то, что сможет получить, и выжмет из этого все, что можно.
