— Он сказал, что Ропер продажный, — говорит Джейк, не теряя времени. — Это правда?
Кэп окидывает нас задумчивым взглядом, прежде чем наконец ответить на вопрос.
— Его уже обвиняли в сокрытии улик.
— Тогда какого черта он взялся за это дело? — Джейк отвечает.
— Потому что ничего так и не было доказано.
— А вы что думаете? — спрашиваю я, желая узнать его мнение. — Виновен ли он в предъявленном обвинении?
— Честно говоря, я не уверен. В деле, в котором его обвиняли, фигурировал его давний друг, так что, наверное, это возможно.
— Мой отец считал его продажным? — спрашивает Джейк, ища подтверждения тому, что только что сказал шеф.
Кэп кивает.
— У него были свои подозрения, и это единственная причина, по которой я допускаю такую мысль. У Дейла всегда была хорошая интуиция.
Джейк качает головой.
— Это полный пиздец.
— Послушай. Сейчас напряженная обстановка, этот ублюдок на свободе, но не вам, ребята, об этом беспокоиться. Ропер не единственный, кто работает над этим делом. Полиция тоже приложила к этому руку, как и Гамильтон. Мы должны верить, что справедливость восторжествует. А пока продолжаем делать свою работу, а они — свою. Понятно?
Мы все киваем в знак согласия, но я не могу не заметить понимания в глазах Джейка. Он этого так не оставит. Ни в коем случае.
— Вы когда-нибудь расскажете нам, что произошло между вами двумя? — Кэм задает вопрос, который в какой-то момент возникает у каждого из нас.
— Нет.
Мы хмыкнули, понимая, что шансов мало.
— А теперь давайте убирайтесь отсюда, — говорит он, хлопая меня по плечу. — Иди поспи.
После окончания смены мы направляемся к шкафчикам, чтобы взять свои вещи и отправиться домой. Всю дорогу до дома у меня в голове крутится все то, что рассказал шеф, мое нутро скручивается в огромный узел, когда я думаю о том, каким разбитым он выглядел. Как он до сих пор потерян от горя.
В голове всплывают образы той ночи, когда мы потеряли Деклана. Выражение лица, страх, охвативший его за несколько секунд до того, как пламя поглотило его прямо на моих глазах.
Чувство вины порой все еще переполняет нас, и не помогает то, что человек, ответственный за все это, все еще на свободе. Мы все находимся в напряжении, ожидая его следующего шага и не представляя, какие разрушения он оставит после себя.
Мои невеселые размышления уходят на второй план, когда, приехав домой, я обнаруживаю знакомую машину, припаркованную у моего дома. Вылезая из машины, я на секунду застываю в шоке, когда вижу Зоуи на качелях у крыльца, раскачивающуюся взад-вперед.
— Сюрприз, — говорит она, улыбаясь моей любимой улыбкой. Тусклый свет отбрасывает отблеск, который делает ее похожей на ангела, которым она, как я знаю, является.
Мой ангел.
Я оглядываюсь на свой грузовик, перекидывая руку через открытую дверь.
— Чем я заслужил это?
Она встает на ноги и идет к концу крыльца, выглядя очень гордой собой.
— Я ушла из бара пораньше, чтобы повидаться с сестрой, узнала, что у нее был отличный день, и решила провести ночь с моим любимым парнем. Я немного забыла, что ты допоздна работаешь, — смущенно добавляет она.
— И давно ты здесь ждешь?
Она пожимает стройными плечами.
— Час или два.
— Так долго? — раскаяние наполняет мою грудь, мне неприятно осознавать, что она сидела здесь в темноте одна.
Она прислоняется к колонне, ее красивые глаза смотрят на меня в темноте.
— Разве ты не знаешь, что я готова ждать тебя целую вечность, Хоук?
Мягкое признание приводит меня в движение. Хлопая дверью грузовика, я в несколько длинных шагов преодолеваю расстояние между нами, прежде чем взять ее на руки и прижать к себе. Ощущение ее прижатой ко мне разряжает обстановку, в которой я находился несколько минут назад.
— Я чертовски рад, что ты здесь.
Она чувствует перемену в моем голосе и откидывает голову назад.
— Эй, — она тянется рукой вверх, обхватывая пальцами мою челюсть, — все в порядке?
— Теперь да. — Я не даю ей возможности задавать дальнейшие вопросы. Мой рот захватывает ее, доминируя над ней в отчаянной попытке прогнать преследующие меня образы, которые я никак не могу стереть.
Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она прижимается ко мне, задыхаясь от торопливых стонов.
Мои руки скользят к ее упругой попке, поднимая ее на ноги. Она обхватывает меня ногами за талию, и я несу ее внутрь, направляясь прямо в душ.
Ее рот неумолим, пока я наклоняюсь, чтобы включить воду, губами она проходит по моей челюсти, а затем резко покусывает мое ухо.
Рыча, я бросаю нас обоих под струю, вода и моя собственная первобытная потребность еще больше погружают нас в этот бассейн желания, в котором мы постоянно оказываемся. Я тяну за ее намокшую майку, срываю бретельки с плеч, затем стягиваю ее вниз и беру в рот розовый сосок.
Из ее губ вырывается резкое хныканье, спина выгибается, чтобы предложить мне еще.
— Такая чертовски красивая, — стону я, переходя к другому соску и проводя языком по упругим бугоркам, по которым стекает горячая вода.
— Остин, — мое имя срывается с ее губ, как соблазнительная мелодия. — Сейчас. Пожалуйста, ты мне нужен.
Потребность, утопающая в ее отчаянной мольбе, только подстегивает мою собственную. Я быстро избавляюсь от остатков одежды, затем прижимаю ее к стене, устраиваю ее ноги так, чтобы они свисали в сгибе моих рук, и вхожу в нее.
Ее крик удовольствия пронзает воздух, подпитывая голод, бушующий в моей крови.
— Черт возьми, Зоуи. Я скучал по тебе. — Я опускаюсь лбом на ее плечо, теряясь в ее ощущениях. Из-за всех этих поздних смен и ее пребывания в больнице, мне кажется, что проходит целая вечность с тех пор, как она была со мной вот так.
— Я тоже, так сильно.
Пар покрывает воздух, густой и тяжелый, наши тела сливаются в едином стремлении изгнать все, что нас окружает. В этот момент ничто не имеет значения, кроме… нас.
Проходит совсем немного времени, и мы оба погружаемся в бездумное забвение, которое заглушает все мысли, преследовавшие меня ранее.
После этого я начинаю мыть ее тело, лелея каждую его частичку, а затем выключаю воду и несу ее в свою комнату.
Мы валяемся среди смятых простыней на моей кровати, ее тело лежит на моем, а мои пальцы перебирают ее стройный позвоночник.
Перевернувшись на живот, она упирается кулачками в мою грудь, ложась на них подбородком, и смотрит на меня своими удивительными голубыми глазами.
— Что произошло?
Я подумываю снова солгать ей, меньше всего мне хочется беспокоить ее из-за того, что мы оба не можем изменить, но знаю, что это бессмысленно. Она слишком хорошо меня знает.
— Просто рабочие дела. Тебе не о чем беспокоиться.
Ответа не хватает, ее разочарование отражается на мне.
— Ты всегда рядом со мной, Остин, позволь мне быть рядом с тобой.
Покорный вздох вырывается из моей груди, унося с собой всю тяжесть, которую я чувствую.
— Я видел шефа сегодня вечером, и это заставило меня вспомнить все, что я пытался забыть.
— Деклан? — мягко спрашивает она.
Я киваю, чувство вины снова и снова пронзает мои вены.
— Прошли недели, а кажется, что только вчера он был с нами, сражался с тем, из-за чего погиб.
Она протягивает руку и в утешительном жесте касается моей челюсти.
— Могу представить, что к этому трудно привыкнуть.
— Да. Без него все не так, как раньше. — Я тяжело сглатываю и говорю ей о том, что преследует меня больше всего. — Я прокручивал в голове ту ночь столько раз, Зоуи. Думал, что я мог бы сделать по-другому. Ради всего святого, он был всего лишь новичком… может быть, чересчур азартным, но он не заслуживал смерти.
— Конечно, не заслуживал, но ты должен знать, что это не твоя вина, Остин. В его смерти нет твоей вины.
Это то, что я пытаюсь сказать себе снова и снова, но, будучи его лейтенантом, я должен был присматривать за ним, и, как ни крути, не справился. Я не уверен, что когда-нибудь смогу простить себя за это.
