Скинула босоножки, рывком поднялась с пола и резкими движениями попыталась развязать шнуровку платья, направляясь в ванную комнату. Порвала.
Тряпкой бросила платье у душевой кабинки и забралась под струи холодной воды. Ногтями практически сдирала следы его поцелуев, чувствуя их жар, даже под коркой льда, что сковывал все тело.
Глава 19
От бессонной ночи голова пухла и напоминала пробку, которой затыкают бутылку вина: вроде мягкая, а вроде и твердая. Но совершенно точно полнится роем мыслей, заставляющих беззвучно лить слёзы на подушку.
Даня вернулся вчера примерно минут через двадцать после того, как я приняла душ и забралась под одеяло дрожащей ланью сразу после встречи с хищником.
Прислушивалась к звукам из коридора. Ждала и боялась, что Игорь решит продолжить начатое. Но, к счастью, этого не произошло. Не уверена, что смогла бы устоять и в этот раз.
И чем больше его присутствия рядом с моими личными границами, тем сложнее мне помнить о своих принципах и не пойти на поводу у жалкой слабости.
Я морально истощена, выбита из колеи и переполнена ненавистью и отвращением к самой себе.
Даня… Мой верный, чуткий, понимающий порой даже без слов. С его возвращением в номер дышать стало еще сложнее. Каждая моя клеточка с тревогой ждала, что сейчас он скажет, что всё знает обо мне и Игоре и навсегда вычеркнет меня из своей жизни.
Но он молчал.
Крался в темноте на цыпочках, тихо шурша тканью, стягивал одежду. Быстро принял душ и забрался ко мне под одеяло. Обнял со спины, притянул к себе, полной грудью вдохнул запах волос, тягуче-нежно поцеловал в затылок и уснул, уткнувшись носом в плечо, скрытое его футболкой.
Я намеренно надела его футболку. Мне было просто необходимо вытравить преследующий меня терпкий запах Игоря, который снова ощущался повсюду. Казалось, что даже подушка пропитана его запахом, хотя порог нашего номера он не переступил ни разу.
Как можно столь осязаемо поселиться в мыслях? Как можно сделать так, что ненависть к нему в какой-то момент стала значить для меня больше, чем любовь к Дане? Что ему, вообще, от меня нужно? Чего он ждёт? Что я, позабыв о его беременной жене, наплевав на чувства к Дане, прыгну к нему на колени, предварительно раздвинув ноги, и мы улетим на крыльях украденной любви в «долго и счастливо»?
И что нас там ждёт? Черти со сковородкой? Совесть с острыми клыками, которая сожрет меня в первый же день нашего «долго»?
Бред… Всё это бред, не имеющий шансов на продолжение.
Да и после тех слов, что он говорил о своей жене, мне хотелось помыться повторно. Где гарантия, что в какой-то момент я не стану такой же Настей, что наивно бережет их хрупкий мирок, пока её муж дрочит на другую? Где гарантия того, что наше «долго и счастливо» не накроется короткой юбкой той, что окажется моложе и пахнуть будет свежее и порочнее? И если уж он не нагулялся и не остепенился даже к сорока пяти годам, то насколько нужно быть наивной дурой, чтобы поверить в то, что именно со мной он, вдруг, познает любовь и станет примерным семьянином?
Даже с наступлением рассвета мне не удалось уснуть. Закрывая глаза, я словно чувствовала на себе взгляд Игорь. Казалось, он стоял в углу комнаты и тихо насмехался над моими метаниями.
Песок в заплаканных глазах не придаст моему сегодняшнему виду свежести и презентабельности. Придется сослаться на акклиматизацию, отравление, похмелье, понос пальца… Да на что угодно, лишь бы запереться в номере и не выходить из него до конца этой гребаной поездки, являющей собой порок и искушение, живущее в номере наискосок.
Нет. Я замурую себя, перетерплю, а потом каждый из нас вернется в свой мир, который успешно смог создать без участия другого.
Глава 20
— Давай, я останусь, — навис надо мной Даня. Приложил ладонь ко лбу и провел по нему пальцами, откидывая волосы от моего лица.
— Дань, езжай, — уже полчаса старательно подавляла раздражение. — Просто съела что-то не то или акклиматизация решила меня догнать… К вечеру станет лучше. Просто дай мне немного отдохнуть, хорошо?
— Ладно, — произнес он нехотя и продолжил сборы на обкатку питбайков. Вчерашнее знакомство с теми парнями оказалось довольно полезным. — Если станет хуже, сразу звони мне или на ресепшен.
— Хорошо, — выдохнула устало и натянула одеяло до подбородка.
— Сейчас кому-то тоже хреново, — подал Серёжа голос из кресла. Вздрогнула, напрочь забыв о том, что он тоже здесь.
— Кому? — спросил Даня, шнуруя кроссовки.
— Старику нашему из номера напротив, — фыркнул друг. — Вчера он, конечно, здорово набрался, а сегодня чуть не утопил официантку в чашке кофе, когда она добавила в него сахар. Не по вкусу мужику сладкая жизнь с бодуна.
— Ну, он хотя бы смог в кафе спуститься, — хохотнул Даня. — Ты обычно дальше унитаза не отходишь полдня после такого.
— Зато не оставляю после себя плачущих официанточек, а просто обнимаю унитаз. Тоже, знаешь ли, польза для общества. Эх, — вздохнул он горестно. — А я только-только начал шуршать чемоданчиком в сторону той официанточки, а Игорёк мне всю малину её слезами залил.
— Так побыл бы для неё рыцарем, — высунулась я из-под одеяла и глянула на друга, развалившегося в кресле. — Утёр бы ей слёзы и втёр бы Игорю, чтобы знал, как вести себя с молодыми официантками.
По мере того, как я говорила, глаза парней становились шире, а брови терялись в лохматых чёлках.
— Ты сейчас меня так отчитала, что мне захотелось занять какой-нибудь угол в вашем номере, — усмехнулся Серёжа. — Можно, мам?
Опустила веки и снова рухнула на подушки, прячась под одеялом. Молодец, Ди. Срывайся на всех, кого видишь, только не на главного возмутителя внутреннего спокойствия.
— Прости, Серёж. Просто плохо себя чувствую, настроение ни к черту.
— Я бы оставил тебе твоего любимого клоуна, но без него я ничего не решаю. Так, что, сорян, систер, но весь день Даньку юзать буду только я. Верну вечером в сохранности, но с пластырем на жопе.
— Придурок, — буркнул Даня и что-то с глухим стуком упало на пол.
— Едем, нет? — скучающе спросил Серёжа. — Время-то идёт, пацаны ждут.
— Да, сейчас, — тихие шаги приблизились к постели. Матрас рядом плавно прогнулся, а одеяло поехало вниз, открывая лицо и карие глаза надо мной. — Постараюсь закончить быстрее.
— Не спеши. Я в номере. Со мной ничего страшного не случится. Я рискую только выспаться, — попыталась отшутиться и даже улыбнулась для большей убедительности.
— Если что, я на телефоне, — произнес Даня прежде, чем прильнуть к моим губам и оставить на них долгих поцелуй с привкусом мятной зубной пасты.
— Я сейчас дрочить на вас начну, — загнусавил Серёжа. — Мне тут, знаете ли, тоже любви хочется.
— Пошли уже, нытик, — выпрямился Даня, обошёл постель и вытолкнул друга за дверь, тихо прикрыв её за собой.
На минуту замерла, прислушиваясь к звукам из коридора, чтобы убедиться в том, что никто не решит вернуться или вломиться на не принадлежащую ему территорию.
Ничего. Тишина да и только. И еще одиночество.
Приятная смесь. Долгожданная.
Можно развалиться по всей постели и завыть в голос на весь номер. И не нужно изображать моральную целостность, будучи полностью убитой изнутри.
Откинула в сторону одеяло и нервно запинала его ногами, пока оно не свалилось на пол. Закрыла лицо ладонями и несдержанно всхлипнула, чувствуя, как начала разваливаться на куски, которые старательно держала непролитыми за ночь соплями.
Сегодня я спрячусь. Дам себе день передышки, а дальше что? Что делать оставшиеся два или три дня, пока Даня с Серёгой обзаведутся всеми полезными связями и обкатают всю технику, что будет попадаться им под задницы? Мне-то как быть, пока в мою задницу настойчиво упирается чужой женатый мужик? И чем дальше я пытаюсь от него убежать, тем быстрее он меня догоняет и сильнее упирается. Вчерашний вечер яркое тому доказательство.
