Коннор тоже поднялся и последовал за нею на кухню. Сняв трубку, Стейси взглянула на определитель и, увидев слова «Биг-Беар», напряглась так, что это было заметно со стороны. Она поднесла трубку к уху.
— Привет, малыш! — сказала она.
Брюс положил руки ей на плечи и принялся мягко массировать, разминая сведенные напряжением мышцы.
— Но тебе же в школу, — начала она, на что с той стороны провода последовал шквал возражений. — Да, я знаю, как давно… — Она тяжело вздохнула. — Ладно. Можешь вернуться домой в понедельник вечером.
Трубка передала настоящий взрыв восторга, вызванного капитуляцией Стейси. Она при этом отважно старалась заставить свой голос звучать бодро и весело.
— Очень рада, что ты так здорово проводишь время… Я тоже тебя люблю. Смотри не простудись. Береги горло, надевай шарф, который тебе Лисса подарила на Рождество. — Она издала слабый смешок. — Да уж, кто бы мог подумать, что он пригодится? Конечно… Обо мне не беспокойся, я «Мумию» смотрю… Да, в сотый раз, это по меньшей мере. И что с того? Фильм-то классный! Хорошо… Счастливо… Я тебя люблю. — Отключившись, она бессильно, жестом, выдававшим внутреннее поражение, уронила руку с телефонной трубкой.
— Эй! — Коннор погладил Стейси по плечу, добрался до трубки, вынул ее из потерявших чувствительность пальцев и положил на стойку кухонного бара. — Все в порядке. Он скоро вернется.
— То-то и оно, — произнесла она, повернувшись к нему лишь потому, что он взял ее за плечи и заставил это сделать. — Я не знаю, вернется ли он и захочет ли остаться со мной, если вернется.
Глядя сверху вниз на ее несчастное лицо с порозовевшим кончиком носа и горестно опущенными уголками рта, Коннор стал нежно поглаживать ее по щеке.
— Ему четырнадцать лет, — с грустью произнесла она. — Мальчишке нужен отец, мужчина, которому можно подражать, у которого можно учиться. Томми живет в Голливуде, где сплошной гламур и каждую минуту происходит что-нибудь сногсшибательное. От нашего места Джастина мутит. Он говорит, что умирает здесь от скуки, и, имея в виду его возраст, я это где-то понимаю. Я переехала в Мурриету, потому что, с одной стороны, это позволяло сэкономить и купить дом, а с другой — место тихое и спокойное. Опять же, опасных соблазнов для мальчишки не много.
— Вот видишь? — промолвил он. — Практичная женщина, как я и говорил.
Храбрая женщина. Сильная. Заслуживающая восхищения.
Она вымучила улыбку, и для него это было как удар под дых. Он хотел ее, очень хотел, но, что поразительно, во всех смыслах, не только в телесном. Коннор Брюс, о котором говорили, что женщины могут рассчитывать на его чувственность, но никак не на чувства, вдруг ощутил потребность в эмоциональном единении.
— Если Томми решит взять на себя отцовские заботы, — со страхом продолжала Стейси, — Джастин останется с ним. На самом деле они в чем-то похожи и могут очень даже сойтись. — Она уронила голову, так что лицо ее скрылось под волной темных кудряшек. — Томми даже сможет потребовать с меня алименты, чтобы упростить свою жизнь. Да хоть и не потребуют, я все равно стала бы посылать им деньги, а как же иначе? Одному Богу известно, как они в таком случае будут питаться. Томми и себя-то едва способен прокормить. — Она всхлипнула.
И Коннор сделал то единственное, на что в данных обстоятельствах был способен. Взял ее пальцами за подбородок, чуть-чуть приподнял и поцеловал в губы. Поцелуй был нежным, скорее утешительным, только губами, без языка. Он ничего не требовал от нее, а лишь старался успокоить ее единственным известным ему способом.
— Ты забегаешь вперед, милая, — прошептал Коннор, потершись носом о ее нос.
— Прости. — Стейси ответила легкими поцелуями. — Я сегодня не в себе. Уж не знаю, гормоны это или еще что. Честное слово, в норме я совсем не такая.
— Да все хорошо.
Как ни странно, но так оно и было.
Слегка отступив назад и наклонившись, Коннор подхватил ее на руки, отнес в гостиную, где вместе с нею опустился на диван. Она прижалась к нему, устроившись поудобнее, а он принялся покачивать ее, положив подбородок ей на макушку.
Брать и давать. Связь, к которой он так стремился и в которой испытывал такую потребность, восстановилась уже без соития, хотя и усиленная их недавней страстной близостью. Но оказалось, что сближать их способна не только животная похоть. Стоило забыть о ней, как между ними возникли другие чувства, которые и он, и она понимали и разделяли.
— Спасибо, — устало прошептала Стейси, сворачиваясь в клубочек у него на руках.
Очень скоро ее ритмичное, неглубокое дыхание сказало ему о том, что она достигла Сумерек. Находилась у него дома. Спала.
Коннор надеялся, что снится ей он.
Коннор нетерпеливыми шагами двигался по тоннелю к главной пещере. По мере приближения воздух становился все более влажным из-за огромной массы воды, находившейся сразу же за скальным порогом. Этот мшистый, заплесневелый запах заставил его с новой силой испытать тоску по своей совсем недавней жизни на поверхности. Жизни, в которой всегда было полно женщин и пива и уж конечно не обходилось без славной драки.
А для входа и выхода существовала дверь. Красота, да и только.
О необходимости нырять в ледяную воду озера даже думать не хотелось. При выныривании на поверхность легкие сковывало таким жутким холодом, что это походило на мучительную пытку. В отличие от всех прочих водоемов Сумерек, температуру воды в озере нельзя было изменить силой мысли. Ни воображение, ни желание, ни надежда вне зависимости от интенсивности не могли на нее повлиять.
Поэтому он просто отсалютовал своим воинам, проверил надежность крепления меча в ножнах за спиной и решительно нырнул.
Спустя несколько мгновений, показавшихся ему бесконечными, Коннор, промерзший и задыхающийся, пробираемый неистовой дрожью, выбрался на песчаный берег. Наваждение, похожее на дежавю, так дезориентировало его, что лишь тогда, когда он был атакован и сбит с ног жилистым, малорослым по сравнению с ним противником, он понял, что находится здесь не один. Издав яростный рев, от которого по поверхности воды побежала рябь, и сбросив сковывавшее его напряжение, Коннор извернулся, сцепился с нападавшим и покатился вместе с ним по песку. Оба с плеском плюхнулись в ледяную воду, где Коннор схватил нападавшего за шиворот и потащил на берег.
— Подожди! — крикнул Шерон.
Коннор вытащил из висевших на спине ножен меч.
— Мы с тобой уже проходили через это, старик, — прорычал он.
