— Ладно, — медленно произносит она, глядя на меня с выражением недоумения, почему это я не выгляжу довольной. — А что с твоим проданным на аукционе свиданием, о котором мне рассказывал Дейн?
Я опускаю взгляд, покручивая кольцо на безымянном пальце правой руки. Я кручу его по привычке, снова и снова.
— Ещё не знаю, — говорю, поднимая на неё взгляд, и вижу, как она внимательно наблюдает за моими манипуляциями с кольцом. Она смотрит на меня, в её глазах слёзы.
— Это в связи с приближающейся годовщиной? Поэтому ты кажешься такой подавленной? — Она стремглав вскакивает со стула и садится рядом, обнимая меня.
На мгновение я даю себе волю и окунаюсь в воспоминания и мысли, которые окружают приближающуюся дату. Я действительно не сопоставила вместе эти две вещи: мою внезапную сентиментальность и моё рассеянное эмоциональное состояние — с возможным воздействием на меня несуществующей связи с Колтоном. Парадоксально, что моё состояние заметил кто-то ещё, помимо меня. Предполагаю, что подсознательно игнорирую травмирующую дату, желая закрыть глаза на горе, которое всегда будет тлеть в глубинах моей души.
Я вытираю слёзы с щёк и высвобождаюсь из тёплых объятий Хэдди.
— Да, — я пожимаю плечами. — Слишком много всего сразу.
Это так, но я всё-таки чувствую себя виноватой за то, что не открываю подруге всей правды.
— Ну, сестра, — говорит она, потянувшись и возвращая мне мой бокал с вином, — давай выпьем много вина, будем купаться в жалости и смеяться над собственной глупостью!
Её искренняя улыбка поднимает мне настроение. Я чокаюсь своим бокалом с её, благодарная ей за дружбу:
— Ура, моя дорогая!
Я смотрю на часы, когда заканчиваю заниматься с Рики правописанием и отправляю его играть с другими ребятами. До конца смены осталось тридцать минут, и после я буду свободна на целых два прекрасных дня. Фактически, у меня есть редкие, незаметные выходные, и, несмотря на то, что я позволила Хэдди уговорить себя посетить мероприятие, посвящённое выпуску новейшего алкогольного продукта, который продвигает её компания, я взволнована от возможности посвятить это время себе.
Без преувеличения, сегодня был вполне обычный день.
В самом его начале мне позвонили из школы и попросили забрать Эйдена, потому что он опять ввязался в драку. Я выслушала целую лекцию от директора школы, что, если подобное поведение у Эйдена превалирует над всем остальным, возможно, для его воспитания нужно применять другие меры. В свою очередь я спросила его, получают ли те мальчики, которые продолжают издеваться над Эйденом, такие же выговоры. С намёком на выдворение из школы. Его ответ был уклончивым ворчанием.
Я была счастлива возможности поработать один на один с Зандером, пока остальные мальчики были в школе. Наши штатные консультанты посчитали, что пока Зандер не начал общаться словами, домашнее обучение для него предпочтительнее. Попытка учить ребёнка, который на тебя не реагирует, — мягко говоря, разрушает любые усилия. Всё, что я от него хочу — хоть какой-нибудь сдвиг. Что-то мне подсказывает, что он знает, насколько я забочусь о нём. Как я хочу, чтобы у него все ещё была мама, чтобы успокоить его. Обнять. Сказать, что она его любит.
Сейчас мальчики задействованы на различных занятиях продлённого дня, а я сижу за столом, заканчивая свою рецензию статьи Шейна для школы.
Смена Джексона закончились час назад, а его замена, Майк, находится на плановой психологической консультации с Коннором.
Я возвращаюсь к статье Шейна, весьма впечатлённая тем, как повысилась его успеваемость благодаря нашим с ним многочисленным индивидуальным урокам.
Я бросаю взгляд на зону отдыха, куда с коробкой бейсбольных карточек вошли Кайл и Рики. Зандер сидит на своём обычном месте, прижимая к груди свою похожую на чучело животного собаку, и вперив в пространство перед собой расфокусированный взгляд. Скутер лежит на ковре, раскрашивая картинки в одной из своих книжек-раскрасок про Человека-паука. Я прислушиваюсь к музыке, доносящейся из дальней спальни — это верный признак, что Шейн в своей комнате. Я заканчиваю делать комментарии к его статье, переключаясь на критический анализ меню и изучение расписания групп продлённого дня на следующую неделю.
До меня доносится стук в дверь, и прежде чем успеваю положить ручку, слышу, как Шейн кричит из своей спальни: «Я открою!». Я ухмыляюсь, потому что знаю: он надеется, что это «девушка, которая как друг», как он выразился. Она приходила на прошлой неделе, и мне кажется, парень до сих пор на седьмом небе от счастья.
— Посмотри, прежде чем открывать! — кричу я ему, поднимаясь из-за стола и пересекая зал. Когда я дохожу до угла, примыкающего к коридору, мимо меня с разочарованной миной на лице проходит Шейн.
— Это к тебе, — говорит он, шлёпаясь на диван.
Я поворачиваю за угол, ожидая, что это доставка какой-нибудь документации, которую «Дом» постоянно получает через курьеров в связи с делами наших подопечных. Поднимаю взгляд и вижу ногу кого-то, стоящего за дверями. Дохожу до двери и, появляясь проёме, лицом к лицу сталкиваюсь с Колтоном. Несмотря на солнечные очки, скрывающие его глаза, я знаю, что он проходится по мне взглядом, сверху вниз. Ленивая, кривая усмешка, заставляющая ямочку на его подбородке углубляться, является единственной демонстрацией эмоции на его лице.
Чёрт, при виде него у меня перехватывает дыхание.
Так же сильно, как я не хочу, чтобы он был здесь, осложняя мне жизнь своим предложением — быстро перепихнуться и оказаться выброшенной за ненадобностью — от его появления у меня кружится голова. И этот поворот событий совсем не кажется хорошим.
И, несмотря на то, что он для меня — дурные вести, когда я останавливаюсь в дверном проёме, по моему лицу расползается улыбка. Мы стоим, изучая друг друга в течение нескольких мгновений. На нём поношенные джинсы и чёрная футболка, обтягивающая мускулистый торс. Простота одежды только добавляет его виду сногсшибательности. Его тёмная шевелюра растрёпана ветром, чертовски дикая и сексуальная.
Всё в нём просто вопит о нагрянувших проблемах. И я стою на его пути, как олень в свете фар. Не в силах пошевелиться, притянутая его светом. Только сила воли позволяет мне так долго держаться. Я серьёзно вляпалась.
— Привет, Райли, — рокот его голоса, произносящего моё имя, возвращает меня в прошлое, к его рту на моём. К его рукам на мне. В нём — вибрация, разносящая взрывные волны по моему телу.
Я склоняю голову в его сторону.
— Привет, Ас, — отвечаю сдержанно. — С каких это пор в числе твоих талантов появилось сталкерство?
