Она пыталась доказать, каким бойцом может быть, поэтому я упёрся руками в дверь шкафчика по обе стороны от ее головы, показывая, что ей далеко до моей весовой категории, поэтому сопротивление бесполезно. Опустив глаза, я увидел, как капелька воды спустилась по её шее вниз прямиком к груди и скрылась под полотенцем. На мгновение я закрыл глаза и сглотнул, одновременно ощущая восторг и благодарность.
Мне до смерти хотелось поцеловать основание её шеи.
– Ты слишком идеализируешь его, но на самом деле он ничем не отличается от меня, – сказал я, зная, кем на самом деле был её отец.
– По крайней мере он не похищает девушек и не продаёт их! – закричала она и толкнула меня в грудь.
«Ах, вот, что она обо мне думала?»
Неистовая ярость пронзила мое тело, и в ту же секунду я не сдержался и с силой ударил по двери шкафчика рядом с её головой. Она вздрогнула, отчего моё сердце провалилось в желудок. Твою мать. Я напугал её.
Понимая, что совершил большую ошибку, я отстранился назад. Аня зажмурилась и опустила голову. Её тело дрожало, руки крепко прижимали полотенце к груди. Горечь сжала моё горло. Я не собирался заходить так далеко, а теперь не знал, как это исправить. Сейчас правильным решением будет просто уйти. Я вышел из раздевалки и оставил её одну.
К черту.
Глава 17
Анна
Я открыла глаза и увидела, что осталась одна. Мои руки крепко прижимали полотенце к груди. Мне никак не удавалось перестать дрожать. Глубоко вздохнув, я попыталась выровнять дыхание и собраться с мыслями. Взглянув на свои трясущиеся руки, я начала собираться домой. Нужно поскорее сваливать отсюда, пока ему не захотелось вернуться.
Уже лёжа в своей кровати, я прокручивала в голове то, как его кулак пролетел рядом с моим виском, вспоминала звонкий треск металлической дверки. В тот момент я об этом не думала, но сейчас я искренне надеюсь, что он сломал пару костей. Его глаза в миг потемнели и налились кровью от злости, когда я упомянула пропавших девушек. Он был похож на разъярённого демона. Если его так сильно задели мои слова, меня это совершенно не волнует. На правду не обижаются. Теперь ему известно, что я о нём думаю.
Уже почти провалившись в сон, я услышала звук входящего сообщения.
«Рыбка моя, прости, слишком много работы было. Обещаю больше так не пропадать».
Я была сильно обижена на Максима. Выяснять отношения перед сном не хотелось, поэтому я оставила его сообщение без ответа. Закрыв глаза, я попыталась уснуть, но видела перед собой лишь тёмный омут карих глаз.
С самого утра день складывался как нельзя плохо. Посетив поднадзорную семью с инспекцией, нам пришлось изъять детей. Я ожидала, что родители будут умолять нас не делать этого, но как я была наивна. Их вообще не оказалось дома. Оставив малышей одних, они исчезли в неизвестном направлении. Трудно представить, как долго дети находились без присмотра и когда последний раз что-то ели.
Определив их в детское отделение больницы на обследование, мы с Аллой Леонидовной сидели в коридоре и ждали врачей. Я сидела, уткнувшись в документы, и не понимала, как можно оставить своих собственных детей одних дома. С ними могло случиться, что угодно. Хорошо, что дети остались живы, но они были сильно истощены, грязные, практически голые и в синяках. Оба не произнесли ни слова, пока находились с нами. Надеюсь, при хорошем уходе, они быстро оправятся и забудут свою биологическую семью. Понятно, что детей нельзя возвращать родителям ни при каких условиях. Этим мы обязательно займёмся. По закону решение о лишении родительских прав принимает суд через шесть месяцев с момента их изъятия.
Открылась дверь в кабинет, и к нам вышел врач. Медсестра принесла детям еду, и они тут же набросились на неё. Не слушая врача, я подошла к малышам. Хоть они и были голодны, но держать ложку у них практически не получалось. Малышка сдалась первой и уткнулась носом в тарелку. Брат последовал ее примеру. Я схватила ложку и начала кормить девочку, а медсестра – мальчика.
Малышку звали Дианой, а мальчика Артёмом. Я смотрела на них, с трудом сдерживая слезы. Почему жизнь так несправедлива к самым беззащитным? Они этого не заслужили. Девочка смотрела на меня с восхищением и трогала мою длинную косу своей крошечной ручкой. Закончив с приемом пищи, я спросила ее:
– Хочешь, я тоже заплету тебе косичку?
На что Диана лишь отрывисто кивнула.
Я попросила медсестру принести нам расчёску и резинку для волос. Привезя детей в больницу, их первым делом искупали и одели в чистую одежду, а потом провели полное обследование. Волосы у малышки были достаточно длинные для своего возраста. Она сидела смирно, боясь пошевелиться, когда я принялась расчесывать её светлые локоны. Закончив свою работу, я перебросила ей косу через плечо. Мы подошли к зеркалу, и я взяла Диану на руки, чтобы она могла посмотреть на своё отражение.
– Вот видишь, теперь мы похожи, – сказала я, но девочка промолчала.
Как только я опустила её на пол, она побежала к брату и тот обнял ее, защищая. Если эти синяки были нанесены их родителями, то такая реакция вполне понятна. Они вдвоём против целого мира. Эта мысль меня одновременно умиляла и ужасала.
Оставив детей на попечение врачей, мы вернулись в отделение. Зайдя в кабинет, я сразу же услышала, звонок своего телефона. Я даже не заметила, что не взяла его с собой. Мелодия звонка прекратилась, как только я подошла к рабочему столу. Взяв телефон, увидела пятнадцать пропущенных звонков, ещё столько же сообщений и все от Максима. Я всё ещё кипела от злости, поэтому мне даже не хотелось их читать. Отключив полностью телефон, положила его в ящик стола. Меня раздражало то, что Максим хочет решить все вопросы по телефону, а не лично. Его предложение и моё согласие были ошибкой. Теперь я уверена в том, что мы поспешили. Вернуть ему кольцо было абсолютно верным решением.
Рабочий день подошёл к концу, бумажная работа помогла отвлечься от последних событий, которых было слишком много для моей спокойной жизни. Покинув здание, я увидела Максима, который стоял, облокотившись на мою машину. В руках у него был уже привычный огромный букет алых роз. Он виновато улыбнулся и направился в мою сторону. С каждым его шагом я чувствовала дикое желание развернуться и уйти прочь, но почему-то не сделала это.
– Как ты узнал, что это моя машина?
– А как ты думаешь, кто помогал твоему отцу выбирать её? – ответил он.
– Зачем ты приехал?
– Это тебе, моя рыбка. Прости, что пропал. Этого больше не повторится, – вымолвил он, протягивая мне цветы.
– Боюсь даже представить, что ты скажешь в своё оправдание, – сказала я, складывая руки на груди. Букет я брать не собиралась. – Чушь про занятость на работе можешь говорить кому угодно.
Макс сглотнул и нервно посмотрел по сторонам. Я видела, что он подбирает правильные слова, чтобы не задеть меня, но обида уже давно поселилась в моем сердце. Я боялась потерять нашу многолетнюю дружбу, но такое отношение к себе принять тоже принимать не собиралась. Так или иначе, он был дорог мне. Боль от того, что у нас ничего не получится, усиливалась мыслью, что нашей дружбе придёт конец.
– Позволь вымолить у тебя прошения. Это единственное, что я прошу. Только не здесь. Давай уедем? – с надеждой попросил он.
– Я не хочу никуда с тобой ехать! – повысив голос, возразила я.
Максим виновато смотрел на меня, обдумывая дальнейшие действия. Мы никогда раньше не ссорились. Возможно, это действительно было ошибкой. Связать себя узами брака с другом детства и, не справившись, разрушить всё – и дружбу, и отношения.
Он посмотрел куда-то позади меня. На его лице читался гнев и удивление. Я попыталась повернуть голову в том направлении, но Макс взял меня за щеку и притянул к себе для поцелуя. Он был не таким, какие мы дарили друг другу раньше. Он был пронизан страстью и яростью. Мой жених пытался поглотить меня своим ртом, притягивая ближе к себе. Сначала я попыталась мягко оттолкнуть его, но быстро сдалась, отвечая на поцелуй. Он собственнически обхватил меня рукой за талию и продолжил сладкую пытку.
