и ощущением гладкой темно-смуглой, совсем лишенной растительности кожи. Ведь я так сильно истосковалась по возможности даже просто поглощать взглядом обнаженного, возбужденного и желающего близости со мной мужчину. Секса, не близости, но не наплевать ли на это прямо сейчас, когда я и сама нуждаюсь в этом едва ли меньше его.
– Присядь… – велела Роутэгу, упершись снова ладонями в его грудь и вынуждая опуститься на широкую лавку позади.
– Элли… – выдохнул он как-то почти болезненно, когда я скользнула к нему на колени, обвивая шею, вжимаясь молящими о ласке сосками в мгновенно вздувшиеся в напряжении пласты его грудных мышц.
Роутэг дернул руками, сжал их в кулаки и бухнул по по лавке по обеим сторонам от нас, как если бы дико хотел схватить меня, но пресек собственный импульс. Я скажу ему, что напрасно, но только чуть позже. Прямо сейчас я желаю свободы действий.
Двинула бедрами, добиваясь сладкого давления основания его жесткой плоти на остро-чувствительную точку между моих ног и следующий рвано-болезненный выдох у нас вышел общим. Меня тряхнуло и я уткнулась лицом в твердое плечо черного, давая себе насладиться хоть кратко ещё одним нюансом предвкушения от того, как по моему животу размазалась скользкая влага мужского желания из зажатого между нами навершия члена,тогда как моя собственная щедро орошала его ствол. Уже так близко страстно желаемое, но не обладание им. Качнулась ещё и еще, усиливая трение и производимый этим на обоих эффект и эсретан грохнулся затылком в бревенчатую стену за своей спиной, взбрыкивая подо мной, выдавая насколько же тяжко ему дается бездействие. Мое возбуждение за пару вдохов преобразилось из давно тупо грызущего голода в жрущее изнутри заживо пламя, я осознала, что не будет долгих ласк или времени на узнать и приспособиться. Я не в состоянии сейчас терпеть еще хоть немного. Мне необходимо тоже отпустить себя пoлностью, как совсем недавно Роутэгу.
Не отрываясь лицом от плеча мужчины, ставшего в это мгновенье нужнее всего на свете, я сунула руку между нами, чуть приподнялась и обхватила задергавшуюся в моем захвате горячую жесткую плоть, на что черный отреагировал каким-то совсем нечеловеческим стоном-рыком. Направила его в себя, шалея от пронзительности чувтва окончательного срыва и понимания его необратимости. Вцепилась зубами в его плечо, давя крик от жгучей чрезмерности настолько уже оказывается забытой моим телом наполненности. Впускать в себя мужчину было настоящим испытанием, боль и наслаждение бились внутри едва ли не на равных, но последнее все же одержало верх. Я замерла на краткий миг, давая себе впитать каждой клеткой как испаряется та самая тоскливая холодная опустошенность сотен одиноких, лишенных страсти ночей и только после этого позволила себе погнаться за удовольствием. Быстрее и быстрее, поднимаясь-взлетая порывисто и резко опускаясь до предела, чтобы без остановок, по прямой, самой короткой дорогой.
– Элли-Элли-и-и! – хриплый голос Роутэга звучал так, что сумел пробить даже почти полностью непроницаемую сейчас пелену моего собственного долгожданного наслаждения и я вскинула голову, ловя выражение его лица, читая на нем нечто поразительное, снова ударившее в меня обжигающим разрядом.
Смесь его ликования,изумления, предельной невозможной концентрации на мне и блаженства с режущими всполохами болезненности от почти чрезмерности пролилась бешеным потоком из глаз моего любовника, мгновенно лишив преграды между нами, которую я оказывается отчаянно держала, отделяя свой кайф от его в нем участия. Вот так просто – один взгляд и Роутэг будто влился в меня, беззащитную, oтобрав возможность использовать его только как обезличенное средство,инструмент, превратив его и мою эйфорию в нашу общую, неразделимую. И в оргазм меня снесло безумной волной испуга и дикого удовольствия.
– Элли, да? – пробился срывающийся от дыхания взахлеб голос мужчины ко мне, плавающей в том самом волшебном моменте бестелесности, подаренном как раз высшей формой удoвольствия для плоти. – Элли… теперь правильно?
– Мммм…дааа… – протянула я и этого хватило для того, чтобы эсретан не просто последовал за мной, а жестким захватом, мощными толчками и гортанными стонами породил в сознании новый всполох экстаза, продлив и усилив то, что уже испытала.
“Что такое сейчас произошло?” бился в разуме вопрос, как паникующая птица, залетевшая в пустой дом через единственное разбитое окно.
И ответа не находилось, потому что путь к нему преграждало собственное отрицание. Так не может быть! Не бывает! Близость рождается между людьми не из сoединения плоти, она должна возникнуть в душе. Пoстепенно, вырастая словно дерево, пуская корни в почву из симпатии, доверия, разных знаний друг о друге, заботы. Она не может быть взрывом, бешеным потоком в половодье, что в доли секунды врывается внутрь и все сносит, меняет, заполняет собой, запрещая себя игнорировать и устанавливать границы, отгораживаться. У меня всего-то слишком давно не было мужчины, я изголодалась по настоящему полному слиянию с любимым, вот и померещилось на пике нечто… Роутэг не человек даже и кто сказал, что у этих эсретанов и душа то есть, к которой моя может потянуться?
Едва мое тело перестало ощущаться какой-то бескостной массой, я слезла с коленей черного и вернулась к мытью, схватив ещё слабыми и трясущимися руками за мочалку и отвернувшись от мужчины, взгляд которого опять стал предельно пристальным. Вздрогнула, мигом напрягшись,и порывисто подалась невольно вперед,когда его ладони легко легли на мои плечи.
– Прикосновение сейчас нежеланно? - голос мужчины все еще не покинула хрипотца.
– Да. - не стала лгать я и Роутэг тут же убрал руки.
– Это посткоитальная дисфория или я снова проявил себя, как плохой партнер, Элли?
Меня вдруг накрыло как тяжелым слоем снега тоской, осознанием необратимости сoвершенного, раздражением на его такие беспощадно прямые и часто непонятные вопросы, виной за то, что пережитый оргазм был настолько неправильно ярким и мощным. Как будто первоначального испуга от непонимания, какое определение дать произошедшему не хватало. Плечи опустились от этой тяжести, захотелось лечь бессильно и просто уснуть, чтобы проснутьcя уже в новом дне, где все это, включая самого Ρоутэга, будет только смутным уходящим под лучами солнца видением. Как жаль, что это невозможно. Поэтому возьми себя в руки, Элли!
– Точно не второе. - пробурчала я, все так же не усматривая причин для лжи или умалчивания. - По-настоящему оценить тебя, как партнера я ещё не могу. Просто объятия и ласка после … соития… это очень-очень что-то интимное. Ну лично для меня по крайней мере. Даже больше, чем секс. Ведь ими люди стремятся показать настоящую нежность, которая
