— Ты такая… сладкая… Вот так, — сказал я, делая нежные толчки бедрами.
Дилейн выгнула спину и поменяла угол, под которым я терся об нее, но я знал, что она хочет не этого. Я взял ее руку и направил вниз, чтобы она почувствовала, как мы двигаемся вместе. Спина ее выгнулась еще сильнее, когда я прижал наши руки к основанию члена. Пальцы мои были длиннее, поэтому я вытянул большой и прижал головку к клитору.
Она, охнув, повела бедрами, чтобы скользнуть по моему стволу.
— Еще, — простонал я ей в плечо.
Я сделал еще один толчок. Головка так сильно прижалась к ней, что случайно попала на ее отверстие. Кончик лишь немного вошел внутрь, я тут же вытащил его и снова надавил. Для меня стало полной неожиданностью, что она льнула ко мне и даже не напряглась, когда я оказался у ее ворот.
Она прижимала меня к себе, пока я все быстрее и быстрее скользил членом по ее влажным складкам. Дилейн уже не нужно было удерживать на месте, для устойчивости я взялся за ее бедра. Она была такая мягкая, такая теплая и скользкая. Мой приятель просто тонул в ее соках, и я все не мог остановиться. Движения мои сделались быстрее и напористее, ее скользкий большой палец терся о расщелину на головке и соскальзывал на выступающий гребень на стволе. С каждым прикосновением она доводила меня до безумия.
Я почувствовал, что пора придержать коней, а потому стал делать длинные движения, специально попадая головкой на ее вход. Она подалась назад, и я ввел в нее самый кончик. Она тут же замерла, затаив дыхание, каждый мускул в ее теле напрягся.
— Расслабься, милая, — шепнул я ей на ухо, хотя сам начал задыхаться от желания. Я уткнулся лицом ей в шею, пытаясь взять себя в руки. Черт, как же хорошо она пахла! — Я так тебя хочу, — пролепетал, по-прежнему не продвигаясь вперед и опасаясь сделать ей больно.
Мой дружок начал пульсировать — так ему хотелось вторгнуться в ее тугие ножны. Вкрадчивый голосок у меня в голове превратился в крик: «Бери же ее, бери!» Возможно, если позволить себе войти чуточку глубже…
— Не шевелись, киса, — пробормотал я, прижимаясь лицом к ее шее.
Я на самую малость продвинулся вперед, и она обхватила всю головку целиком. Одно микроскопическое движение — вот и все, что я себе позволил.
— Не… шевелись, — повторил я чуть ли не умоляюще, зажмурив глаза и борясь с желанием позволить члену делать то, что ему так хотелось.
Из ее горла вырвался тихий всхлип, и я почувствовал, что одна рука Дилейн скользнула между ее бедер и начала гладить меня.
— Черт! — Я резко выдернул себя из нее и вскочил с кровати.
— Что? Что не так? — Она растерянно села.
— Черт! Черт! Так нельзя делать, Дилейн! Я из последних сил держусь, чтобы не оттрахать тебя до потери сознания, а ты берешь и подначиваешь меня. Чем ты думала?
Она наклонила голову, завесив лицо волосами, как щитом, и начала раскачиваться взад-вперед, положив голову на колени.
— Не знаю. Я подумала, тебе понравится. Это было так приятно, — простонала Дилейн.
Можете себе представить? Ей, оказывается, этого тоже хотелось!
Губы мои растянулись в широченную улыбку, я вернулся к кровати. Приятель мой все еще, как стойкий солдатик, готов был дать ей то, чего мы оба хотели. И тут мой гребаный сукин кот, его мать, мобильник начал звонить. У меня возникло желание выбросить его в окно, но я знал, что не сделаю этого.
Зарычав, я подошел к столику, на котором он лежал. Член при каждом шаге прыгал из стороны в сторону.
— Кроуфорд! — рявкнул я в трубку.
— Доброе утро, мистер Кроуфорд. — Я услышал голос Менди, секретарши Дэвида. — Надеюсь, я не разбудила вас?
— Что тебе нужно, Менди?
— Мистер Стоун дал мне указание сообщить вам, что он собирает экстренное совещание членов правления в связи с последним кризисом.
— Каким кризисом?
— Вы не смотрите новости? На фондовой бирже паника из-за разлива нефти. Акции «Алого лотоса» падают.
— Твою ж… — начал я, ладонями растерев лицо. — Хорошо. Я сейчас буду. Скажи Мейсону, чтобы встречал меня внизу с последними отчетами.
Я отключился от связи и повернулся к Дилейн.
— Извини, не смогу сегодня повезти тебя по магазинам.
— А как же одежда? Опять надеть что-то твое? — с чувством спросила она, наконец посмотрев на меня.
— Мне нравится видеть тебя в своих одежках, но у меня нет ничего подходящего по размеру, на тебя все будет велико. — И тут меня осенило. — Я попрошу Полли отправиться с тобой по магазинам. У нее прекрасный вкус.
Я достал из ящика стола бумажник и вытащил золотую карту.
— Вот. И не думай, сколько потратишь. Полли наверняка не будет об этом задумываться. Я позвоню ей, скажу, что тебе нужно, но если захочется чего-нибудь лишнего, смело покупай.
— А пока? — спросила Дилейн, посмотрев на себя. — В таком виде вообще-то не принято выходить из дому.
— Попрошу Полли, она тебе даст поносить что-то свое.
По дороге в ванную я набрал номер Полли и рассказал, что нужно будет купить Дилейн из одежды, разумеется, оставив себе покупку белья. Нам предстояло бывать на вечеринках, и я хотел, чтобы она всегда была одета соответствующим образом. Конечно, Полли была только рада прошвырнуться с Дилейн по магазинам, зная, что за все плачу я. Но я предупредил ее, чтобы она не давила на Дилейн и позволила выбирать самостоятельно. Еще я особенно просил Полли ни о чем не расспрашивать Дилейн — все, что посчитает нужным, она расскажет сама.
Одевшись, я дал Дилейн последние указания:
— Не говори ей ничего о нашем договоре, как бы она ни старалась что-то из тебя выудить. О своей личной жизни можешь рассказывать что угодно, но все должны думать, будто мы познакомились в Лос-Анджелесе. Я вернусь домой около шести. Не забудь меня встретить у двери. — Сказав это, я поднял ее, смачно поцеловал в губы и бросил обратно на кровать. — Мне в самом деле очень хотелось купить тебе сегодня модельное белье. В другой раз. — Подмигнув и игриво шлепнув ее по попке, я взял портфель.
У меня, конечно, не было никакого желания оставлять ее на растерзание Полли, но выбирать не приходилось. Кто знает, может, Дилейн хватит сил или изворотливости, чтобы ей противостоять. К тому же я надеялся, что хождение по магазинам увлечет Полли настолько, что она не станет особо допытываться.
Оставалось только надеяться…
Лейни
