— Лерочка… — приводит меня в чувства голос Данияра. — Я понимаю, что это неожиданно, но жду ответа.
— Я… — начинаю и глубоко вдыхаю воздух.
Понимаю, что все собравшиеся ждут от меня только одного ответа: «да», но ответить так не могу. Потому что…
Меня накрывает истерикой от осознания того, что какой-то человек знает обо мне больше, чем Данияр. От того, что я писала ему и говорила… Примерила те чувства, которых на самом деле нет!
Меня начинает тошнить. Я хватаю бокал шампанского и делаю несколько глотков, практически выпивая его до дна. Ноги предают, и я падаю на стул.
— Лера! — пугается мама, кидаясь ко мне, — Что с тобой?
Несостоявшаяся свекровь делает страшные знаки журналистам, чтобы не снимали.
— Лер… — шипит Данияр. — Ты чего творишь?
Я, наконец-то, замечаю в его руках кольцо. Красивое. Очень дорогое. Но… почему я не нахожу на лице своего жениха беспокойства за себя, почему на нем присутствуют только неловкость и раздражение?! Я впервые стала неудобной и сломалась? Не отыграла правильно функцию? А если со мной что-нибудь случится? Например, заболею? Нет… так на любимых не смотрят. А даже если те отказывают в браке, любить не перестают. Ищут причину, добиваются…
Мои руки ледяные. Я прикладываю их к горящим щекам. К столику подбегает администратор и предлагает вызвать скорую. Отрицательно качаю головой, отказываясь от предложения.
— Извини, — шепчу, поднимая на Даню глаза. — Мне… — прокашливаюсь от охрипшего голоса, — нужно отойти.
«Очень! Просто ВЫЙТИ!» — кричит внутри меня «настоящая Лера».
Анна Павловна пытается перевести ситуацию в шутку, но мне больше не смешно. Я встаю из-за стола, забираю сумочку и, не обращая внимания на мамины требования остаться, иду к выходу из зала. Мне хочется немедленно избавиться от вещи, которая связывает меня с незнакомым человеком. Краем зрения вижу, что Анна Павловна начинает что-то объяснять журналистам. В контексте слышу: «беременна». Пусть. Если спросят, не стану отрицать. Все равно через две недели об этом все забудут.
— Лера! — голос Данияра мне в след.
«Да, давай!» — зло смеюсь я внутри. — «Побеги за мной! Ну?»
Оставляя крохотную надежду, оборачиваюсь назад. Нет. Мой несостоявшийся жених тоже общается с журналистами.
Залетаю в туалет, мою руки и достаю из себя игрушку, сбрасывая ее в ведро. От мысли, что ее трогал незнакомый мужчина меня сводит. Снова мою руки, умываюсь водой и опираюсь на край фаянса, смотря на свое изображение в зеркале. Кто? Этот человек явно был в зале и все видел… Видел! Как и планировал. Сволочь! Что ещё он знает обо мне?
Я не представляю, куда мне бежать и у кого просить помощи. А если этот «Сказочник» — маньяк?
Нет. Чуйка подсказывает мне, что не маньяк. Зачем тратить на жертву столько времени и денег, чтобы убить или изнасиловать?
Телефон в сумочке вздрагивает принятым сообщением. Я достаю его дрожащими пальцами и со срывающимся дыханием смотрю на экран.
Сказочник: «НЕ БОЙСЯ МЕНЯ! Ты в безопасности! Я просто хотел показать тебе, что ты выбрала не того человека. Что он не способен давать то, что тебе нужно.»
Аааа! Ну конечно! Ах, спасибо большое. То есть я ошибаюсь, и несколько минут назад меня на глазах у всех трахал не извращенец, а благородный спаситель?!
Лера: «Кто ты? Имя!»
Сказочник: «Терпение, моя девочка… Я скажу, но когда ты будешь дома. Тебя ждёт такси напротив входа. Чёрная ауди три пятерки.»
Лера: «Нет! Больше не смей мне писать! Слышишь? Или я обращусь в полицию!»
Сказочник: «Не нервничай. Просто поезжай домой и успокойся. Или… Если я был не прав, и ты сожалеешь о том, что помолвка сорвана. Можешь вернуться и ответить согласием на предложение. Ещё не поздно.»
Лера: «Это не твоё дело!»
Отправляю сообщение и следом же скидываю вызов от мамы. Нет. В зал я не вернусь.
Делаю несколько глотков воды из-под крана и выхожу из туалета. От осознания, что этот маньяк-Сказочник где-то рядом, меня знобит.
На улице возле правой колонны действительно стоит такси с номером три пятерки. Я принципиально разворачиваюсь в другую сторону и иду к парковке, где обычно тусуются водители машин с шашечками.
На самом деле я совершенно не понимаю, зачем туда иду, но точно не для того, чтобы поехать домой. Мама меня уничтожит.
Вдруг за спиной раздаются быстрые шаги, и кто-то резко хватает меня за руку.
— Лера!
Выдыхаю. Данияр. Медленно оборачиваюсь.
Он взмылен и выглядит по-настоящему обеспокоенным.
— Ооо… — глупо улыбаюсь ему я. Это, черт возьми, приятно. Хоть мелкая, но сатисфакция за долгие месяцы холодной эмоциональной диеты.
— Может, объяснишься? — он разводит руками. — Я, как идиот, делаю тебе предложение, а ты разворачиваешься и убегаешь! Перед родителями, журналистами…
— Я их не приглашала на свой день рождения, — ухмыляюсь. — Вы хотели сделать из помолвки шоу? Вы его получили!
— Мля… — он трёт лицо и проводит пятерней по волосам. — Прости. Это все мать.
— Серьезно? Ммм… — не могу я сдержать ехидства. — То есть, она заставила тебя сделать мне предложение и устроила из него цирк? Что же ты не отказался?
— Лер… — выдыхает Данияр. — Прекрати… Ты же все понимаешь.
— Нет! — вскрикиваю ему в лицо. — Я уже ничего не понимаю.
На нас начинают обращать внимание люди. Откуда-то сбоку несколько раз вспыхивает фотоаппаратная вспышка.
— Пойдём в машину, — подхватывает меня под локоть Данияр.
Глава 27. Правда 2
Лера
Мы молчим уже пять минут. На магнитоле играет какой-то тяжёлый рок, и на этот раз я не прошу Данияра его переключить, потому что больше не ощущаю себя в праве. Я здесь гость.
— Лер, — пытается взять меня за руку Даня.
Я убираю ее, пряча под коленками.
— Данияр… — говорю тихо. — Ничего у нас не получится. Я просто замёрзну и умру в твоём мире.
— Лера… — долго выдыхает он и откидывается на спинку сиденья. — Давай без крайностей. Я понял, что последнее время уделял тебе мало внимания…
— Ты всегда уделял мне мало внимания, — перебиваю я его. — И знаешь… это так унизительно просить человека сделать выбор в твою пользу. Ты будто приравниваешь себя, например, к спортзалу и говоришь: «Ну я же лучше!» Да и всех денег не заработаешь, всех связей не наобщаешься…
— К сожалению, — качает головой Данияр, — спортзал я исключить не могу. А большие деньги и связи значительно облегчают жизнь.
— Да дело не только в них, — отмахиваюсь от него. — Спорт — это прекрасно. Дело в принципиальной позиции.
— Хм… объясни, — хмурится Данияр.
— Нет, — мотаю я головой. — Это тот самый случай, когда «если надо объяснять, то не надо объяснять».
— Ну, капец, пообщались, — хмыкает он. — Я вообще-то пытаюсь наладить с тобой диалог.
Пожимаю в ответ плечами. А зачем? Мне не надо.
— Давай мы с тобой сейчас отложим истерику, — на полном серьезе предлагает Даня, — и вернёмся в ресторан. Родители уже оборвали телефон, перед журналистами неудобно. Отцу важен этот вечер.
Господи! Тут даже «объяснять» не поможет. Пациент скорее мёртв, чем жив.
— Да ладно, — тяну с ехидцей, — твоя мама уже все разрушила, сообщив журналистам, что я беременна. Но учти, — повышаю голос, разворачиваясь корпусом к Данияру, — изображать из себя беременную или уж тем более беременеть от тебя я не собираюсь. Мой ответ на твоё предложение «нет», Данияр. Извини.
— Наверное… — делает паузу он. — Мне нужно было это раньше тебе рассказать, но, честно говоря, стремно было.
— Стремно сделать предложение без клоунады? — фыркаю.
— Нет, — мотает головой Данияр. — Речь не об этом. Но, может быть, так ты перестанешь постоянно искать проблему в себе.
— О чем ты? — не понимаю я.
— Я не способен чувствовать возбуждение без стимулирующих препаратов. Низкий уровень тестостерона, который в моем случае не лечится, — выдаёт Данияр, глядя прямо перед собой.
