Сонная одурь была нарушена вечером двадцать третьего октября, когда в холле перед ужином появилось огромное, на полстены объявление.
«ТУРНИР ТРЁХ ВОЛШЕБНИКОВ, - гласило оно. - Делегации представителей школ Шармбатон и Дурмстранг прибывают в пятницу 30 октября в шесть часов вечера. Занятия в этот день закончатся на полчаса раньше. Учащимся предписывается отнести учебные принадлежности в спальни и собраться перед замком для встречи гостей, после чего в честь последних состоится торжественный ужин».
Объявление всколыхнуло школу, как увесистый камень мутит лужу. Все только и говорили, что о Турнире, о нём шептались, шушукались, его обсуждали. Куда бы Гарри ни пошёл, он только и слышал, что глубокомысленные предположения о том, кто может стать чемпионом Хогвартса, честолюбивые мечты, планы обмануть всех, притворившись совершеннолетним и пройдя отбор, предположения о том, в чём будут заключаться задания (одно предположение бредовей другого), домыслы насчёт того, чем ученики Шармбатона и Дурмстранга отличаются от них самих. «Ага, у них по три ноги, хобот на лбу, глаза на стебельках и нетопыриные рудиментарные крылышки, у всех до единого», - мысленно иронизировал Гарри.
- Вот здорово было бы стать чемпионом… - Рон в мечтательной задумчивости облокотился о край ящика с соплохвостом.
Гарри поспешно толкнул гриффиндорца; изрядно подросший соплохвост разочарованно щёлкнул зубами, упустив так неосмотрительно оставленную в поле досягаемости руку, и мстительно выпустил вслед несколько искр. Искры не долетели.
- О, спасибо, Гарри. Ты представляешь - тысяча галлеонов! И победить в Турнире - это такая слава… - Рон зажмурился, явно воображая, как он становится победителем.
У самого Гарри славы было и так куда больше, чем ему требовалось. А тысяч галлеонов в его хранилище в Гринготтсе, оставшемся от родителей, обреталось достаточно много, чтобы он мог не впадать в священный транс при звуке этой суммы. Возможно, если смотреть на ситуацию с этого ракурса, то ему даже в какой-то степени повезло…
К тому же он практически обещал Биллу, что не будет с этим всем связываться, и намеревался своё обещание выполнить.
Гарри скучал по Биллу - по его длинным рыжим волосам, ласковым губам, сильным рукам, низкому смеху, задорному блеску глаз… Иногда ему хотелось написать Биллу, но каждый раз он останавливался прежде, чем рука дотягивалась до пергамента и чернил. Что написать? «Скучаю, приезжай полюбоваться на шармбатонцев с нетопыриными крылышками, люблю, всегда твой, Гарри»? И адреса Гарри толком не знал. Хедвиг, конечно, нашла бы, но… А что, если ответом будет «Мне некогда, не скучай, целую, Билл»? Или просто не будет ответа? Уж лучше так… уж лучше просто скучать.
- Это очень опасно, Рон, - возразила Гермиона. - Не зря есть ограничение по возрасту - тебе не кажется, что мы могли бы сейчас и не справиться с заданиями? Нам только по четырнадцать, мы так много ещё не знаем…
- Вот Гарри тоже четырнадцать, но он в такие переделки попадал! Куда там заданиям! - привёл Рон поистине неотразимый аргумент.
- Ну, это же Гарри… - Гермиона пожала плечами и не стала добавлять подразумевавшееся «Не сравнивай с собой».
Гарри с остервенением пихнул соплохвосту в морду порцию лягушачьей печени - соплохвост отшатнулся и поджал хвост, словно говоря: «Ешь сам, злобный гуманоид. Мало ли чего ты туда подсыпал…»
В Хогвартсе в эту неделю проводилась генеральная уборка, какой замок, вероятно, не знал со времён основателей. Отчищали всё, окна, стены, пол, портреты, парты, доспехи в нишах… Филч доводил первокурсников, забывших вытереть ноги, до истерики. Гарри даже неуютно было в таком сверкающем, с иголочки замке - здесь словно никто никогда и не жил. Учителя были дёргаными и пытались навести порядок в головах учеников, что удавалось им с переменным успехом. От завышенных требований все только терялись и нервничали, и Невиллу Лонгботтому не раз доставалось от профессора МакГонагалл на Трансфигурации, которая, как правило, проходила совместно со Слизерином. На также общем зельеварении Снейп буйствовал, как никогда прежде: они проходили противоядия, и декан Слизерина обещал к Рождеству отравить всех, чтобы они сами сварили себе противоядие и проверили таким образом свои знания. Это вселяло уныние во всех, кроме большей части слизеринцев, которых Снейп в обиду всё равно не дал бы, и Гарри. На последнего фаворитизм слизеринцев у своего декана не распространялся, но он был уверен в своих знаниях, в отличие от того же Рона, самозабвенно делившегося долгими вечерами в библиотеке своим веским нелицеприятным мнением о «старом змее» до тех пор, пока мадам Пинс не начинала угрожающе коситься на них, и Гермиона не одёргивала рыжего.
Тридцатого числа зал был украшен празднично: на стенах висели огромные полотнища, представлявшие собой символы каждого факультета. Зелёное с серебристой змеёй для Слизерина, жёлтое с чёрным барсуком для Хаффлпаффа, красное с золотым львом для Гриффиндора и синее с бронзовым орлом для Рэйвенкло. Позади учительского стола находилось так и вовсе гигантское, многоцветное, с изображением флага всего Хогвартса - лев, змея, орёл и барсук, каждый в своей четверти герба, вокруг большой буквы «Х». «Пафосно», - решил Гарри. Он вообще с каждым днём был всё более мрачен. И доставленное этим утром письмо от Сириуса не улучшило его настроения.
«Гарри,
Я уже в Шотландии и нахожусь в надёжном укрытии. Не нужно переубеждать меня. Я должен быть рядом с тобой. Не волнуйся за меня, а лучше береги себя. И, пожалуйста, информируй меня обо всём, что происходит в Хогвартсе. Меняй сов почаще, не посылай одну Хедвиг. Помни, что я говорил тебе о шраме.
Твой,
Сириус».
Ну что же это такое?! У Гарри же больше никого родного нет, и Сириус это знает, получше многих! Ну зачем, зачем он является сюда и как будто специально подвергает себя опасности, благородный гриффиндорец, чёрт побери. Ведь если его схватят, ему светит немедленный Поцелуй дементора… Гарри сжёг письмо и утопил пепел в кубке с соком. Правда, сок этот потом пить не стал. Всё равно пить не хотелось…
Сознание того, что Сириус рядом, прибавляло и уверенности, и беспокойства одновременно, и Гарри положительно не знал, злиться ему или радоваться.
На дворе уже стояли сумерки, когда деканы факультетов вывели своих спешно сбитых в нестройные «линейки» подопечных на торжественную встречу делегаций Дурмстранга и Шармбатона. Гарри ежился от холодного ветра и жалел, что не надел под мантию свитер. Ну где они там все?
- Вон они! Вон! - внезапно заорал кто-то. - Летят!!
Вся школа в единодушном порыве задрала головы. Что-то огромное неслось сверху; лучи света из окон замка осветили светло-голубую гигантскую карету. Великанские золотые кони с красными глазами так ударили о землю копытами, что всех зашатало, и кто-то даже упал.
