- Чёрт, у него мышцы уже не держат ничего, - шепотом ругнулся медик.
И безысходное слово «уже» добило Олега, как контрольный выстрел.
Давно-давно, на студии, в Москве, его жизнь уже закончилась однажды. Огромное свинцовое небо навалилось на него всем весом. Дышать и жить было труднее с каждым днем и, казалось, что вот-вот его сломает окончательно. Но в те страшные, черные дни вдруг рядом появился Мишка. Своим широким плечом, сам того не зная, легко подпер он давящий Олега небосвод. И рядом с ним Олег заново учился дышать. Чувствовать уверенность в себе. И просто - хотеть жить! В окружающий его мир вернулись краски. И сила. И радость. И – любовь! А Мишка даже не догадывался, как много он значил для Олега. Но над этой их новой и счастливой жизнью вдруг нависла злая тень….
Мишкины силы утекали, истончались с каждым мигом. С каждым тиканьем часов, не принесшим облегчения и помощи. Любимое, еще час назад – красивое и желанное тело теперь сгорало изнутри. И, испепеленный этим жаром, Миша словно отдалялся, переставал быть самим собой. Его трудно было узнать: слипшиеся на висках волосы, отрешенные глаза, незнакомое, сосредоточенное на чем-то внутреннем, выражение лица. Олег опустился перед кроватью на колени и заплакал:
- Минечка. Любимый мой. Единственный. Живи! Хочешь, я вместо тебя умру?! Ты ж от меня заразился! За что тебе-то?! Маленький мой. Заяц. Я обижал тебя. Прости.
- Хватит выть! – грубовато прервал его врач. – Тазик принеси!
Но Олег не мог отпустить горячую, мелко дрожащую руку.
- Твою же ж мать! – выматерился врач. Сам пошел в ванную, нашел там таз и опустился на пол перед кроватью. – Бери его под мышки, поворачивай.
- Давайте – я. Чтоб вы не испачкались, - снова переходя на «вы» неловко предложил Олег.
- Слышь, интеллигент, ты где работаешь?
- На таможне.
- Вот. Все брезгливые остались у вас, понял? А я в жизни столько видел, что тебе в страшном сне не привидится. Держи его за плечи!
Олег придерживал Мишку, чтоб небольшое количество воды, все же попавшее по назначению, вылилось, хоть немного отбирая жар у смертоносного огня.
- Он тоже – видел! Он – воевал. У него медаль за охрану границы! – зачем-то сказал Олег.
- Правда? – вскинулся врач. – Но вас же не берут служить?!
- Он тогда еще не был….
Врач вдруг оживился:
- Какое у него звание?
- Старшина.
И, второй раз пытаясь влить холодную воду в безжизненное тело, врач кулаком пристукнул больного в плечо:
- Старшина! Сожми очко, слышь? Сожми. Держи, я говорю. Ты где служил-то, а? Говорят – кавалер?
Его ли окрик, Олегова ли сбивчивая речь-молитва, желание ли жить помогли Мишке понять, чего от него хотят. Дело пошло лучше. Мишкино сознание неуверенно выплыло из пелены.
- Лёль, это – кто? Зачем? Я – не хочу!...
- Тихо, Минька, тихо. Так нужно. Ты зажмись, чтоб воду удержать. Всё будет хорошо!
- Старшина, ты меня слышишь? – спросил врач. Мишка кивнул. – Кулак сжать можешь? – Мишка слабо, но осознанно стянул пальцы в подобие кулака. Врач кивнул Олегу: - Давай: еще раз быстро промываем, потом я снова пробую вколоть. Мне нужно, чтоб он удержался в сознании хотя бы полминуты.
Они еще раз наполнили банку холодной водой. Сопротивляться у Мишки сил не было. Но брови его недовольно и вопросительно сдвинулись.
- Миш, надо сделать укол. У тебя температура большая, нужно сбить, - пояснил ему Олег.
Врач, не тратя ни секунды даром, отломил шейки у трех ампул спирта, протер себе руки, снова затянул жгутом Мишкину руку.
- Кулак держи! Сожми, сожми, поработай!
Мишка начал сжимать пальцы. Олег покрывал поцелуями его плечо, шепча:
- Минечка, давай! Очень надо!
Мишка, напрягая все силы, до дрожи сжал кулак.
- Бинго! Вена! Крепче держи! – захлебнулся восторгом медик. Аккуратно ввел иглу, сорвал пережимающий плечо жгут и медленно начал вводить лекарство. – Всё, Мих, расслабляй руку. Будем жить!
Мишка, обессиленный простым движением как тяжелой работой, запрокинул голову и снова выпал из реальности.
- Минька! – отчаянным шепотом позвал его Олег.
- Не дрейфь, гомик! Всё будет тип-топ! – ободрил его врач. – Давай еще раз клизму. Пока препарат не подействовал. Еще десять минут продержаться и – победа!
Они снова повернули Мишку на бок. Теперь мышцы слушались его. После последнего промывания он вскинул голову и поискал глазами Олега:
- Лёль, если очень надо, чтоб я с ним, то - пусть! Но только если ты потом не будешь ревновать. Хорошо?
Врач фыркнул:
- Брось, Мих! Ты нас еще обоих выебешь: и меня и Лёлю! Попомни моё слово! – а потом повернулся к Олегу: - Постель перестели! Мокро лежать ему!
Олег вытащил из шкафа простыню и подсунул под Мишку там, где был замокший край.
- Покурить где-нибудь можно? – спросил медик.
- На лоджии! – Олег показал на балконную дверь.
- А ты протирай его лоб, подмышки и шею прохладной тряпкой, окей? – парень сходил в коридор, нашел в кармане куртки сигареты и вышел на лоджию, очень тщательно прикрыв за собой дверь.
Минут через десять он вернулся. Вынул из чемоданчика градусник:
- Миш, руку подними! Что, слышишь меня теперь, а?
Мишка несильно кивнул и приподнял локоть. Градусник показал тридцать девять и два.
- Поняли, да? – облегченно и торжествующе выдохнул парень. – Медицина! А то – разнылись тут!
Больной утомленно заснул.
- Что с ним? – затревожился Олег.
- Спит твой любимый! – шепотом ответил доктор. – Кто у вас за мужика-то? Он?
- Нет, я. …Хотя, он – тоже. Мы – универсалы. Если тебе интересно.
- Да не, не так чтоб очень. Ладно, я поехал. Поставь себе будильник на два часа ночи, встанешь, опять померяешь ему температуру, понял? И так - до утра, каждые полтора часа. Чтоб не проспать ухудшения, если вдруг будет.
- А может быть? – испуганно спросил Олег.
- Чего только не бывает! – хмыкнул парень. – Я тебе оставляю лекарства. Если температура поднимется выше тридцати девяти, растворишь, заставишь выпить. Только сонному в рот не налей, чтобы не подавился.
- Да ладно, уж – не дурак! – буркнул Олег.
- Ну – не знаю, не знаю. У меня сегодня разные версии были. А что за имя у тебя – «Лёля»? Алексей, что ль? Леонид?
- Олег!
- А я – Игорь! – парень протянул Олегу руку. – Ну, не обижайся, если вдруг чего не то сказал. Было не до сантиментов!
Он собрал чемоданчик и вышел. Мишка спал. Олег наткнулся взглядом на брошенный на клавиатуру компьютера Игорев паспорт. Схватил его и рванул в коридор. На ходу его осенило и, сунув руку в карман куртки, он выгреб какие-то некрупные купюры и выскочил к лифту.
- Игорь! Ты паспорт забыл!
Врач уже говорил с кем-то по мобильнику. Увидев Олега, он отодвинул трубку от уха, кивнул благодарно, взял паспорт. Олег неловко протянул купюры:
- На! Еще это!
- Да ладно, не надо.
- Пожалуйста, возьми!
Медик кивнул снисходительно, сунул деньги в боковой карман и, зажимая ладонью микрофон мобильника, сказал:
- Ты постель-то перестели! Облили мы с тобой. Вам мокро спать будет, - распахнулась дверь лифта, врач шагнул туда, снова поднимая трубку к уху. Но в то мгновение, когда двери поползли навстречу друг другу, ободряюще сказал: - Давайте, Олег, не болейте! Михаилу - привет, когда проснется!
Олег кивнул, дождался, пока лифт закроется, и медленно пошел домой. В свою и Мишкину квартиру. В дом, где им долго-долго еще счастливо жить! И где он много лет будет по ночам тревожно вскакивать и щупать рукой Мишкин лоб, боясь вдруг пропустить температуру. И каждый год будет заставлять супруга делать прививку от гриппа…. Но это всё – впереди. А пока он щелкнул замком и замер в дверях комнаты, глядя на мирно сопящего Мишку. В комнате горел свет, у кровати стоял тазик с водой, на столе лежали взломанные ампулы, а в луже на полу валялись полотенца. И это было самое уютное место на Земле. Неправдоподобно, непередаваемо, нереально уютное. Лучшее. Спокойное. Гавань.
Олег смахнул счастливую слезу, улыбнулся и начал наводить порядок. Хотя, какой еще дополнительный порядок нужен в мире, в котором и так уже есть самое главное – живой Его Мишка!?
Прим. автора.
* Хавбек, он же полузащитник – амплуа футболиста.
* Левый хавбек играет на левом фланге, и, как правило, он – «правша», т.е. лучше бьет правой ногой, правый хавбек играет справа, и, как правило – «левша».
* Связки – здесь: игровые комбинации.
* «Не бегает» - в силу возраста или лишнего веса недостаточно динамичен на поле. «Не возвращается» - бывают (молодые или малоопытные) футболисты, которые, увлекаясь атакой, «забывают» вернуться к своим воротам, когда мяч переходит к игрокам другой команды.
