Но он сделал совсем не то, что она ожидала. Драко подлетел ближе, передвинулся на метле вперёд и скатился к ней, оседлав каменную ладонь на манер наездника. Она крикнула: «Мамочка!», когда он ухватился за её талию, закрывая её спину от дождя своим телом. Метла осталась у него в другой руке. А его нога нагло юркнула ей под колени.
— Что ты делаешь, дурак?! — крикнула Гермиона, но отталкивать его побоялась из страха свалиться.
Драко снова был рядом. Тёплый. Пахнущий дождем и совсем немного лаймом. Она почувствовала его горячее дыхание у щёки и крепкую руку, удерживающую её под грудью. Почему всё в нём казалось ей таким родным, что хотелось прильнуть к нему и довериться наконец?
— Я держу тебя, Грейнджер! — проговорил он, будто успокаивая, и тут же предупредил. — И мы никуда не полетим, пока не поговорим спокойно. Без драк и драмы.
Малфой тяжело вздохнул, когда она ошеломленно взглянула на него, касаясь носом его влажных от дождя губ. Серые глаза тут же потемнели. Гермиона уже знала, что означает этот взгляд. Она покраснела и согласно кивнула, смиряясь со своей участью.
— Х-хорошо, Драко… — ответила она, стуча зубами. — Д-давай поговорим.
— Ты так замёрзла, — ужаснулся он. — О чём ты вообще думала, когда полезла сюда? То болтаешь с бандитами, то купаешься в шторм, то лезешь на статуи в дождь!
— Я опасная женщина… — выговорила она.
— Очень опасная. Просто жуть, — она слышала, как он смеётся, но почему-то не испытывала злости или раздражения.
Через минуту её накрыла волна тепла. Драко умудрился немного подсушить её и согреть заклинанием. Он снова приобнял Грейнджер и склонился к её уху.
— Гермиона, я хотел задать один вопрос… — пользуясь своим положением, Малфой нагло прижался ближе, но его голос был непривычно неуверен. — Скажи честно, тебе понравилось вчера? Со мной? Если опустить тот момент, что я обманул тебя.
Она посмотрела на него долгим взглядом. Ей хотелось наказать его за ложь, но он ведь снова спасает её. И сидит так близко. Ей хотелось оттолкнуть его и снова убежать, чтобы не соблазняться ароматом его геля для душа, ощущением его мускулистого мужского тела и тепла его темнеющих глаз. Это был какой-то другой Малфой. И он ждал её ответа.
— Мне… - она глубоко вздохнула. - Понравилось, да. Всё было идеально… — Гермиона покачала головой. — Но это была ложь, Драко. Я знаю, что вы с Люцем не спорили, но…
— Мои чувства не ложь, — проговорил он, сжал челюсти, и желваки на его скулах заиграли. — И уже давно.
Малфой отвёл взгляд.
— Эм… Давно? Но… Ты всегда был… Таким невыносимо неприятным! — изумленно продолжала она.
— Я знаю.
— Как бы я узнала, что ты…
— Знаю…
— И ты никогда…
— Я никогда, потому что ты всегда отталкивала меня! Ни одного шанса тебе понравиться! Грейнджер! — выпалил он. — А как ты недавно сказала Мили? Да, я слышал, что ты ей говорила. Ужасно, когда твоя любовь безответна, но ещё хуже, выпрашивать любовь… И я согласен с этим утверждением…
Гермиона поежилась. Он был не прав.
— Драко… Ты и не пытался, в этом всё дело. Никогда. А помнишь, тогда на Выпускном балу ты пригласил меня танцевать, и я согласилась! И что из этого вышло? — она пожала плечами. — Ты танцевал с таким лицом, словно не можешь дышать со мной одним воздухом! Поэтому я сбежала от тебя!
Драко тихо чертыхнулся:
— У меня такое лицо! Что мне с этим делать?
— Не надо! Я видела, каким ты бываешь! — сердито бросила она.
— Хорошо, давай обсудим это! — занервничал он отчего-то. — Ты бросила меня посреди вальса, потому что тебе моё лицо не понравилось?
— И ты меня почти не касался, — буркнула она.
Драко усмехнулся и сжал её в объятиях, мягко потёрся щекой о её мокрые волосы на виске:
— Надо было так?
Гермиона не смогла пошевелиться, только раскраснелась ещё сильнее. Мурашки табунами пробежались по её телу, а она обхватила палец Искупителя покрепче.
— Эм… Возможно… — прошептала она, дыхание её чуть сбилось.
— Ты хоть знаешь, что было со мной после Выпускного? — спросил Драко, криво усмехаясь. — После этого танца?
Гермиона помотала головой. Она не интересовалась светской хроникой, а Малфоя очень «любила» пресса. Наверно, объявила его красавчиком года. Но Драко снова её удивил.
— Понятно, — хмыкнул он. — Если бы ты поинтересовалась, как тот инцидент вывернули в газетах, то поняла бы, почему я психанул. Я знал, что будет именно так. Что меня сделают монстром или посмешищем.
Они помолчали. Дождь утихал, как и ветер, а на горизонте прояснялось небо.
Гермиона закусила губу, раздумывая о том, что же могло случиться с Драко. И к чему привёл её поступок.
— И ты не права… Я бы хотел дышать одним с тобой воздухом. — проговорил Драко тихо, глядя туда же, на розовеющую полоску горизонта.
Гермиона не знала, что так бывает. Его слова вызвали в ней бурю эмоций. Она закрыла глаза и слезы полились ей на щёки. Ей никогда не говорили такого. Дышать с тобой одним воздухом. И это ей сказал не кто-нибудь, а тот самый невыносимый Драко Малфой. Неожиданно и… Приятно до слез.
— Ты плачешь? — он сглотнул и прижал свой холодный нос к её щеке. — Не плачь… Просто… Прости меня и… Позволь пригласить на свидание. Три свидания за три спасения. Всё честно…
Гермиона повернулась к нему, и её губы скользнули по его.
— Можно мне подумать? — сказала она скорее для проформы.
— Нет. — он тяжело вздохнул, попытался поймать её рот губами, но она возмущённо отодвинулась.
Ну что за наглец!
— Драко! — были бы её руки не заняты, Гермиона оттолкнула бы его.
— Я никогда не целовался сидя на руке Христа… — Он облизнул губы, гипнотизируя её рот.
— И не поцелуешься! — отмахнулась Гермиона, хотя даже очень хорошо представляла, как было бы романтично целоваться над Рио-де-Жанейро в его объятиях под бдительным оком Христа Искупителя.
— Посмотрим… — Малфой подмигнул ей, и она рассмеялась над его самоуверенностью.
Они оба взглянули на город. Сквозь светлеющие тучи неожиданно прорвались редкие лучи солнца и раскрасили Рио яркими пятнами. Пара солнечных штрихов мазнули по ладошке Христа, где они сидели, ослепляя на миг.
— Ты вчера так легко поверила мне… Почему? Что ты чувствовала? — спросил Драко.
Гермиона заметила, как красиво переливались от солнечного света его глаза — от серого до ярко-голубого. Он нравился ей. И кажется, в этот миг она им любовалась. Драко заметил её долгий изучающий взгляд. Он задержал дыхание, ловя этот миг.
— Не знаю… — проговорила Гермиона, не отрывая взгляда от его лица, отчего он всё сильнее покрывался румянцем. — Почему я потянулась к тебе? Я сама об этом раздумывала сегодня весь день. Наверно, я чувствовала себя птенцом, только что выбравшимся из скорлупы. Ты был первым и единственным человеком в моём опустевшем мире. Конечно, я поверила тебе. И мне было… спокойно с тобой и очень хорошо. Я не могу этого отрицать… И не делай такое самодовольное лицо! — усмехнулась Гермиона, когда он еле заметно заулыбался и выпрямился. — Это всё случайность! Если бы не моя потеря памяти и не твоя хитрость, я бы никогда не узнала каким ты можешь быть… милым.
Но Драко уже не скрывал, что ему нравится ответ Гермионы, он провел носом по её щеке.
— Обожаю случайности… — пробормотал он. — У тебя один день, птенчик, чтобы подумать и сказать мне «да»… — и Драко жарко поцеловал её почти рядом с губами, лизнув краешек, так же, как она вчера поступила с ним в Санта-Терезе.
Гермиона чуть не выпустила палец Христа. Голова уже кружилась не только от высоты, но и от его соблазняющего поцелуя.
Мерлин!
— Полетели домой, птенчик! — пока она приходила в себя, Драко пересел на метлу и протянул к ней руки. — Теперь можно. Всё что надо, я выяснил. Иди ко мне, я поймаю!
Гермиона из последних сил собралась. Она кричала внутри себя от ужаса, страх высоты сковывал её конечности. Она мысленно со всеми попрощалась и… перепрыгнула в объятия Драко, подгоняемая ветром. Грейнджер вцепилась в его влажную футболку, как испуганный котёнок. Драко крепко приобнял её одной рукой, и она поняла, что больше с ней ничего плохого не случится.
