Это ее первый оргазм, а она сложная девка. И я на всю жизнь запомню то, что только что случилось.
Ее поражение. То, как она качественно мне поддалась.
Я до боли жажду увидеть это снова, но не настаиваю. Мне слишком хорошо, чтобы на чем-то сейчас настаивать.
Наказание сорвалось или наоборот?
Я не знаю. Я просто обхожу кровать и ложусь на свою половину.
А чика вдруг подскакивает, срывается с места и убегает в душ. В туалет, наверное, поскакала.
Пусть бежит. Пока она там, я перестелю белье так, чтобы она на мокром не лежала. Такие идиотские мелочи здорово сбивают девкам настрой.
Я хочу спать с ней. Я мечтал об этом со вчера, а сегодня исполню свою глупую наивную мечту.
Потому что у меня на уме одна эта строптивая, непокорная сучка. И такая охеренная, когда кончает.
Член дергается. Я, правда, мог бы ебать ее всю ночь, захоти она, но нам реально пора спать. Завтра будет новый день и новые блядские проблемы.
Эта долбаная жизнь за редким исключением меня не балует.
Чика выходит из душа, и я кожей чувствую, что она ужасно смущена.
Она снова пытается на меня не смотреть, но я большой, и у нее не прям чтоб выходит.
Ангелочек юркает под одеяло и замирает.
Все молча, блять. За последние полчаса мы не сказали друг другу ни слова.
Меня не то чтобы тянет поговорить, но как-то это неправильно.
— Доброй ночи, Анхела.
Я лежу на спине, закинув руки за голову. А она приютилась с краю, чтобы меня не касаться.
Мда уж. Она хоть и мелкая, так не уснет.
— Доброй ночи…
Надо же. Осмелилась ответить!
— Иди ко мне, чика. Я люблю обнимать тех, с кем сплю.
Она смотрит на меня как на врага. Натурально расстреливает взглядом. Но сердито сопит и перекатывается ко мне.
Голая совершенно, и одеяло у нас одно. Утром у меня встанет и упрется в ее шикарную задницу.
Я переворачиваю чику на бок и пристраиваюсь сзади. Она довольно компактная, и мне вполне удобно.
Я теснее притягиваю ее к себе и зарываюсь носом в ее роскошные волосы. Сейчас они пахнут дешевой розой, яблоко почти не чувствуется. Но дома чика опять начнет пахнуть, как я люблю.
Кажется, все проклятье блядского дня кончилось.
Мне пиздато, а хорошо ли сейчас Анхеле Рубио, вопрос сложный.
На завтра у меня для нее еще сюрпризы.
Глава 12. Коварство. Анхелика
АНХЕЛИКА
Я вижу себя в маленькой мрачной и ужасно грязной комнатушке, похожей на заброшенный сарай или страшный подвал.
Я стою, широко расставив ноги, уверенно упираясь ими в пол и смотрю сверху вниз на девушку.
Она сбилась в жалкий комок на куче прогнившей соломы, а ее лодыжка затянута в металлическое кольцо, от которого ведет слегка подернутая ржавчиной, но крепкая цепь.
У девушки спутанные черные волосы, драное нищенское платье, а еще синяки и порезы на ногах и на руках.
В воздухе стоит плотный запах испражнений и немытого тела.
Отлично.
Такая, как она, достойна жить только тут.
Сука, которую я ненавижу.
Она сидит, скрючившись, словно боится, что ее вот-вот начнут бить.
Но слышит, что я пришла, и затравленно поднимает ко мне лицо.
Если бы у Диего Рейеса была сестра-близнец, она бы выглядела именно так.
В черных глазах этой девушки ужас, боль и непонимание. Как будто она никак не возьмет в толк, почему находится именно здесь. За что ей все это.
Она настолько меня бесит, что я подхожу и отвешиваю ей пощечину со всей дури. Так, что ее голова отлетает от удара, а из носа течет кровь.
Вот тебе, сука. Получай.
И я бью ее снова.
* * *
Я в ужасе открываю глаза и не могу сообразить, где нахожусь. Это точно не сарай, а вполне сносная комната с бежевыми стенами. Но почему-то я сдавлена со всех сторон и то, что меня сдавливает, очень теплое. Прямо горячее.
Горячий.
Дьявол… Это — Диего Рейес. А я — Анхела Рубио. Мне только что приснился кошмар после того позора, что несколько часов назад случился на этой кровати.
Рейес спит и очень крепко обнимает меня во сне. Так, словно я его сокровище.
И от этого мне становится еще стыднее.
Вчера я до одури боялась почувствовать сильные пальцы Рейеса на своей шее. Что ему стоит меня придушить?
А потом, когда Рейес кинул меня на живот, я вся сжалась, ожидая нового, самого унизительного на свете изнасилования.
Но моей попы коснулась только его ладонь.
И то, что я почувствовала после где-то четвертого шлепка, меня ошеломило.
Я надеялась просто перетерпеть порку, но она из унижения превратилась во что-то немыслимое и странное.
Такое же волнующее и неправильное, как сам Рейес.
Сначала я почувствовала покалывающее тепло между ног. Почти совсем незаметное, оно вдруг быстро начало разрастаться и охватило мой живот, и грудь и бедра, накатывая отчаянно жаркими волнами.
Я раньше чувствовала что-то отдаленно похожее, когда смотрела на парней, которые мне хоть каплю нравились.
Крайне редко.
А тут мое тело словно перестало мне принадлежать. Оно стало до обморока влажным, пустым и горячим.
Я сопротивлялась ощущениям изо всех сил, но проигрывала раз за разом. Не могла не ерзать под странными ударами Рейеса и не могла не думать о самом Рейесе.
Я вся пропиталась его запахом и балдела от него.
Стала отчаянно голодной и жадной до удовольствия, и почему-то мне ужасно хотелось развести ноги. Казалось, что так мне станет легче. Что я охлажусь и немного успокоюсь.
Но мне было настолько стыдно, что Рейес увидит меня внизу всю раскрытую и точно очень мокрую, что я лежала, плотно сведя ноги. И, возможно, от этого пожар внутри меня становился еще сильнее.
В какой-то момент я просто перестала соображать. У меня не осталось сил ни думать, ни сопротивляться, ничего.
Даже моя грудь горела, и трение сосков об одеяло стало невероятно чувствительным.
А потом я сошла с ума. Я захотела чтобы Рейес вообще никогда не останавливался. Чтобы я сгорела от позора в этих невыносимо сладких ощущениях. Или, наоборот, чтобы он немедленно прекратил все, утолив мое ярчайшее желание.
Стать его. Почувствовать его язык, губы или пальцы внизу живота. Что угодно и как угодно.
Я позорно хотела этого больше всего на свете
Чувствовала, что если он так не сделает, то я умру.
У меня не осталось даже сил проклинать себя за слабость.
Одна приятнейшая пустота, духота и дичайший жар.
Одна невыносимая жажда.
Я не понимала сама, чего хотела, и решила попросить Рейеса прекратить, но вместо слов у меня получился только стон.
Жадный, чувственный и как будто чужой.
А Рейес вдруг прекратил порку, и я ощутила настолько сильную боль и разочарование всем своим телом, что готова была Рейеса убить.
Разодрать его голыми руками.
Я перевернулась на спину и безо всякого страха посмотрела в его хищные дьявольские глаза. В его лицо, полное непонятного голода.
И тогда он меня поцеловал, опять одуряюще дико лизнув мою губу.
В прошлый раз это почти забрало боль, а в этот я вдруг почувствовала что-то настолько яркое внизу живота, что закричала от неожиданности и силы новых ощущений.
Меня всю трясло и выгибало. Я кричала и цеплялась за Рейеса, пока на короткий миг не потеряла сознание, видя перед глазами россыпи звезд.
А потом я медленно пришла в себя.
Воспоминание прерывает ощущение, что нечто крайне твердое упирается мне в попу. Я замираю, боясь даже дышать, и чувствую, как горло стискивает паника.
Даже после вчерашнего я боюсь Рейеса и боли, которую он легко может причинить.
Я не думала, что буду сильно любить мужчину, которого судьба пошлет мне в мужья, когда семья накопит на приданое. Но уж что я буду его ненавидеть, я точно не предполагала.
Хотя глупо и нелепо сейчас считать Рейеса мужем. Он может вышвырнуть меня в любой момент или даже оставить прямо здесь, в мотеле, как ненужную вещь.
