«Дыши, Тина, дыши… Все будет хорошо, по-другому просто не может быть» — говорила сама себе.
Крепко держась за перила, спустилась.
Первой мыслью было кинуться в объятия любимого. Присутствие ребенка меня остановило. Глаза Яна отражают мое желание — нетерпение и необходимость ощутить друг друга, поцеловать…
Но никто не двигается.
Я перевела взгляд на мальчика, что держится за руку Яна. Рослый, крепкий, маленькая копия своего отца — только за одно это его можно полюбить… Он смотрит на меня с интересом. И я не знаю, что сказать…
Макс дергает папу за рукав, привлекая к себе внимание.
— Кто это?
Его слова заставляют сдвинуться с места и подойти. Присев на уровень его глаз, протянула свою руку, на которую мальчик хмуро уставился.
— Я Тина. Привет, — скромно улыбаюсь, не хочу спугнуть.
— Пап, кто это? — повторяет вопрос Макс.
Ян тоже присаживается.
— Это Тина.
— Она твоя жена?
— Нет, но…
— Вы живете вместе?
— Да.
Макс внимательно сканирует меня. Никогда не думала, что у детей может быть такой взгляд. И то, как он уверенно говорит… как взрослый человек…
— Она мне нравится, — утвердительно заявляет он.
— Мне тоже, — улыбается Ян и проводит рукой по голове сына.
А я облегченно выдыхаю. Знакомство удалось, первое впечатление оказалось самым что ни на есть приятным.
— Привет, я Максимилиан. Можно Макс, — берет мою правую руку и галантно целует, едва прикоснувшись губами.
«Это так мило» — думаю про себя. И смотрю на Яна, который не скрывает довольного вида.
— У меня есть для тебя сюрприз, — говорю Максу.
— Какой? — любопытство загорается в его голубых глазах.
— Пойдем, я покажу твою комнату. Я сама сделала для тебя. Надеюсь, понравится.
— Для меня? — на его вопрос киваю. — Пошли, скорее, — он крепко хватает мою ладонь, и тянет за собой.
Привожу его в комнату, распахиваю дверь и жду. Сзади подходит Ян, обнимая за талию, трется носом о мою щеку и касается виска поцелуем. К ни го люб . нет
Конечно, Макса сразу привлекает расписная стена. Он водит по ней рукой и восторженно разглядывает. Потом идет к кровати — она в форме машины, даже фары горят, это вместо ночника. Тут еще стоят: угловой шкаф, комод, стол и мягкая зона из кресел-мешков. Не хватает мелочей…
— Красиво, я люблю смотреть мультики про героев. Ты сама рисовала? — спрашивает он, вернувшись к стене.
— Специально для тебя, — мягко отвечаю. Хочу искренне подружиться с сыном любимого человека.
— Для меня? Правда? — уже второй раз переспрашивает, для него ли, такое ощущение, что мальчик жил не самой радостной жизнью.
— Правда. Тебе нравится?
— Да. Для меня только папа всегда старается, — с грустью говорит Макс.
— Можно я тоже буду? — аккуратно интересуюсь.
— Можно. А ты кормить меня будешь? Мама никогда не готовила, — вопрос удивил, видимо только няня заботилась о нем.
— Буду, я даже торт испекла. Хочешь?
— Да! — кричит и, пробегая мимо нас, несется вниз по лестнице.
«Макс — сложный ребенок?» — ну, не знаю…
— Есть хоть кто-нибудь, кому ты не нравишься? — Ян задерживает меня, прижимая к
себе.
— Не проверяла… Я так соскучилась.
Тянусь к нему получить свой поцелуй. Его губы властно захватывают мои, проникая языком внутрь. И так хочется продолжить, но… Громкий голос Макса зовет нас.
День прошел насыщенно…
Когда Макс спросил о бабушке, то не поверил, будто она в больнице и потребовал (я бы подчеркнула это слово, интересно в кого он такой?) отвезти его к ней. Заверения, что она приедет завтра — пропустил мимо ушей. Правда, потом сказал: если она жива — покажите. Душевное спокойствие важнее. Оказывается, это он застал мать мертвой и сидел рядом, пытаясь ее разбудить, пока не пришла няня и не вызвала полицию.
«Бедный ребенок. Что ему пришлось вынести…» — боюсь представить… Сейчас он в безопасности. И я сама приложу все усилия, чтобы он забыл пережитый ужас.
Мы сходили в кинотеатр и развлекательный центр, играли на автоматах, ели мороженное и даже прыгали на батутах… И, вероятно, со стороны, выглядели семьей. Так я ощущала.
Как только вернулись домой, Макс сразу попросился спать. Папа ушел вместе с ним в детскую.
Признаться, тоже утомилась. И решила пока выпить чай.
Не заметила, как, через некоторое время, сзади подкрался Ян, хотя ждала чего-то такого и перестала дергаться всякий раз от неожиданности. Чашка с горячим напитком не покачнулась в руках. Все же поставила ее на стол и отодвинула подальше.
Одна его рука залезла под мою футболку, нетерпеливо сжимая грудь, а вторая — пробралась под резинку штанов и трусиков. Губами скользил по шее, обдавая жарким дыханием…
Я ухватила Яна за голову, сильнее прижимаясь к нему, и ощущая, насколько сильно он возбужден.
— Хочу тебя… Весь день еле сдерживаюсь.
— А Макс?
— Уже спит.
— Уверен?
Тут дверь кухни шумно открывается. И хорошо, что мы стояли к Максу спиной, иначе он увидел бы лишнего…
— Папа?
Ян досадно выдыхает. И отстраняется от меня.
— Ты почему не спишь?
— Молоко. Ты обещал и не принес…
— Я налью, — быстро говорю Яну, чтоб не суетился, ведь мне приятно заботиться о его сыне. Достаю из холодильника бутылку, потом уточняю у Макса: — Тебе же теплое?
Он кивает и смотрит на нас с подозрением.
— Я вам помешал? Вы хотели целоваться…
Эта фраза отозвалась в моем сердце колкой болью. Такое чувство, будто он не раз слышал подобное, когда хочет внимания, а его гонят…
Опускаюсь перед ним, заглядывая в глаза.
— В этом доме ты никогда и никому не будешь мешать. Запомни.
Он изучает мое лицо, а потом так крепко обнимает за шею, что я чуть не выронила стакан из рук, который собиралась отдать ему.
— Ты добрая и очень-очень хорошая. Я буду любить тебя. Можно?
— Конечно, малыш, — отвечаю, не задумываясь. Его слова меня трогают.
Макс берет стакан из моих рук, смотрит на отца и говорит:
— Папа, я разрешаю тебе целовать Тину. Только не обижай ее.
И уходит, оставляя нас в растерянности. Вот так поворот…
— У меня появился конкурент, — смеется Ян, подхватывая меня на руки. — Пойдем в гостевую, оттуда нас не будет слышно наверху.
— Ты уверен, что…
Не успеваю высказать сомнения, закрывает мой рот поцелуем.
— Мне разрешено тебя целовать. Не могу ослушаться сына. Только ему совсем необязательно знать, где еще я хочу ласкать тебя.
Мы ввалились в комнату, охваченные желанием. Не забыли повернуть ключ. Торопливо избавились от одежды. И предались самому прекрасному, самому фееричному, самому страстному и сжигающему в своих ощущениях сексу…
Мы не занимались любовью, как некоторым нравится говорить, разделяя понятия «секс» и «любовь», мне не по душе такое звучание — заниматься тем, что является возвышенным чувством.
Любовь в нас есть, но…
Наши действия намного глубже, развратнее, не знающие границ и запретов… Я называю это — отдаваться без остатка, терять связь с реальностью, уноситься в другой мир, растворяться друг в друге… творить порно в постели…
Глава 14
По телу пробегает судорога… Внутри все сжимается… Я не могу сдержать стон… Ян накрывает мои губы поцелуем, заглушая звуки наслаждения. Ускоряется. Через пару мгновений обмякает, придавив тяжестью своего тела. Оба дышим учащенно… И, кажется, после двух часов удовольствий, нам мало.
Ян упирается лбом в мой лоб, приподнимаясь на локтях.
— Я утомил тебя?
— Нет… — обнимаю его за шею.
— Примем душ и будем отдыхать? А то Макс рано просыпается.
— Надеюсь, твой сын не слышал нас… Ты заметил, как он говорил о поцелуях, в этом звучало нечто другое…
— Я не удивлюсь, если Макс видел мать с любовниками.
— Мы должны быть осторожны…
— Хватит болтать. Пошли.
Любимый протягивает мне руку и тянет за собой в душ, где мы еще задерживаемся ненадолго…
