— Ай, госпожа Анна! Горячо! — взвыл парень.
— Саша, лучше помолчи уж! А то сейчас заднице горячо будет.
— Ай! — воскликнул парень, получив чувствительный шлепок по ягодице.
— Да, именно так! Давай намыливайся гелем для душа живо. А теперь смывай. И быстро в ванну — отправив охламона отмокать в набирающейся ванне, Аня, помывшись под душем сама, тоже плюхнулась рядом.
Тем временем появилась Вика с дымящимися бокалами с глинтвейном и полуторалитровым термосом. Да, конечно же, глинтвейн был покупной. Снобы скажут, что «это не настоящий глинтвейн», и снобы в чем-то правы. Только вот замерзнув под дождем, снобы пускай остаются без него, ибо варить его нужно время. А готовый подогреть — быстро.
— Так нечестно! Вы уже в ванной, а я нет! — с этими словами девушка запрыгнула в ванну рядом с Сашей. — Все! Всем пить глинтвейн. Ты, Саша замерз, а мы за компанию. Я в душе благо после зарядке успела побывать.
— Ну что, Саша. Ты хоть начал согреваться? Ну вот расскажи Саша, чем ты думал.
— Да, госпожа Анна. Спасибо. После глинтвейна и душа стало уже теплее. О чем думал? Когда выходил из дома, дождь был не таким сильный, я думал моя ветровка выдержит. А потом уже решил не поворачивать. А то я бы до Вашего дома так и не добрался бы так сегодня… это было бы ужасно… А мне так хотелось быть с Повелительницей Викторией и вами, госпожа Анна… тем более я обещал, что сегодня буду готов принадлежать ей и Вам, если захотите полностью… а я готов… отдаться.
Такое заявление полностью отбивало у женщин желание злиться. Ну как тут сердиться? Прибить, конечно, хотелось, потому что и подвергал свое здоровье по-глупому, и заставил поволноваться за себя, но злости не было. Но нужно все-таки что-то сделать так, чтобы мозги мальчика не отказывали от желания быть рядом. Иначе — это одни проблемы.
— Саша, это все прекрасно, что ты готов отдаться. Полностью поддерживаю тебя в этом начинании. Однако все-таки надо думать. Причем головой. Ну что хорошего будет, если ты заболеешь? Будешь лежать, таблетки глотать. И это все вместо того, чтобы с нами общаться. А мы будем чувствовать, что виноваты в этом. Что, нужно твой каждый шаг контролировать? Оно тебе этого нужно?
— Простите, госпожа Анна. Я виноват… Если надо накажите меня…
Да вот что-то сегодня не очень хочется наказывать. С учетом того, что Саше предстоит. Хотелось бы эти два события прошли на чистом, чувственном фоне… Ну и сейчас совсем настроения нет. А не наказать вроде и неправильно… Наказание реально заслужил…
— Саша, налей всем глинтвейна. Молодец. Пей давай, отогревайся… А наказание, конечно накажем. Ты тут должен был нам с готовкой начать помогать. План меняется. Ближайшие дни готовить нам будешь ты. И убираться после готовки — тоже ты.
Вот так вот. Вроде и наказание — и эмоциональный фон не смажется. А главное — давно пора его привлекать к готовке. Да и Саше самому это полезно. Настоящий мужчина должен уметь готовить. Причем в любом случае.
Если он силен характером — то совершенно невероятно чтобы он зависел от того приготовит ему кто-то что либо или нет. Он должен уметь накормить себя и тех, кто у него под крылом, даже если сдохнут все доставки мира — что в городской квартире, что в глухой деревне, что у костра.
Если он слабый мужчина при сильной женщине — то готовка один из способов заслужить ее поощрение. Да и вообще мужчина у плиты — это же сексуально!
— Спасибо, Госпожа Анна, — произнес парень. Если честно, он очень боялся после боевого настроя девушек, что его выдерут ремнем и такое наказание воспринял с облегчением, — только я вот готовить толком не умею. Так… картошку и макароны сварить, яичницу пожарить. Бутерброды в микроволновке горячие. Супчик с картошкой и макаронами на курином бульоне. Салат зеленый сделать там, да морковку со сметаной. Да заранее отрезанный ровный кусок свинины, замаринованный себе поджарить или котлеты полуфабрикатные, — смущаясь, произнес парень.
Однако, смущался юноша зря. За свою жизнь женщины успели насмотреться на мужчин у которых в плане готовки были «лапки» — и приготовить себе они могли разве что пельмени, да макароны и все. И это притом, что котиками они вовсе не были. На этом фоне нехитрые Сашины «кулинарные таланты» в его восемнадцать выглядели если и не внушительно, то уж точно не жалко. Весьма перспективно, так сказать.
— Ничего страшного, Сашенька. Мы тебя научим, не беспокойся. Объясним, расскажем, покажем, поможем, — сказала воркуя Вика, нежно проводя при этом рукой по бедру юноши, — Я уверена — у тебя все-все получится. Но! Если ты еще раз вытворишь что-то настолько глупое, подобное тому, что произошло я тебя выдеру. По-настоящему. Сильно. Ремнем или тяжелой плетью. Тебе этого надо? — с этими слова девушка крепко сжала ягодицу парня.
— Нет, не надо, я…
— А раз не надо, то не дури! Оно, конечно, приятно что ты от меня и Анны теряешь голову, но если не знаешь как правильно поступить — спроси. Мы подскажем. А на самом деле, я все равно буду пороть тебя мой мальчик, хочешь ты или не хочешь…. — сказала девушка, прижимаясь к Саше. — Но я хочу сделать это нежно… ласково… чтобы ты тоже получил удовольствие… Налей-ка нам с Аней еще глинтвейна. И себе плесни.
— Да, моя Повелительница, но я боюсь что я немного захмелею с непривычки.
— Ну, что тут поделаешь. Нет, упаси богиня спаивать юных мальчиков, но сегодня можно и для здоровья, и для настроения. Кстати, одежка твоя вся мокрая… пора тебе уже здесь смену белья держать. А то сегодня опять тебе придется в моих труселях и чулочках щеголять… — сказала вместо подруги хозяйка дома запустив руку меж бедер парня, и поглаживая его там, — Кстати, я точно знаю, что Вика хотела тебя трахнуть одетого как девочка… но сегодня в первый раз ты уж сам выбирай как тебя одеть… или голенького.
— Да, Сашенька, я даю тебе права выбора мой милый… как тебе приятнее будет отдаться мне сегодня? — мурлыкая спросила черноволосая девушка, поглаживая и поцарапывая когтями мужскую грудь. Сам вопрос, конечно, был с подвохом, ибо заставлял его ощущать себя не вынужденно пошедшим на страпон-секс ради Викиного удовольствия, а соучастником.
Очевидно, что Саше до боли не хотелось как либо ассоциировать себя с «девушкой» Вики и Ани. Да, он готов отдаться им ради их расположения и ласки. По большому счету как угодно. Но он парень! И потому юноша в ответ прошептал:
— Лучше голеньким, если можно, Моя повелительница…
— Конечно можно, мой маленький. Ну что, вылезай из ванны, пойдем страпон выбирать себе будешь. Стой! Мы тебя сейчас вытрем, не для того тебя парили, чтобы продуло. И голову, и тело. А теперь надень халатик. Все, иди за мной.
То ли от глинтвейна, то ли от ласк в ванной, то ли от сильных рук вытирающих его тело, Саша окончательно разомлел и предстоящее совсем перестало казаться ему страшным. Однако, когда Вика показала ему коллекцию страпонов, он замер в шоке. Каких там только не было! Разных размеров, цветов и форм, на трусиках и ремешках и анатомические, без внутренних насадок или с одной, или двумя, с вибрацией и без.
На самом деле в «награде» Саши, касающейся выбора страпона, содержался некоторый яд. Помимо того что юноше придется вовлекаться в процесс подготовки и чувствовать себя полноценным участником действа, а не покорной жертвой, было нечто унизительное в том, чтобы выбирать чем тебя поимеют в первый раз. Так рассуждала Вика. И она была права, однако помимо острого чувства стыда, юноша испытывал странный интерес и возбуждение.
Анна с усмешкой наблюдала как робкие Сашины руки прикасались к игрушкам, ощупывали их, как он краснел и при этом глаза парня блестели когда он рассматривал коллекцию. Черт побери! Да поскорей бы его уже поимела ее подруга! Потому что ей самой тоже хочется отлюбить мальчика! А девушка меж тем ворковала:
— Давай вначале определимся с размером. Если слишком большой взять, тебе будет больно, а мы же этого не хотим, а если слишком маленький, то ничего не почувствуешь, а мне хочется, чтобы и ты получил удовольствие. Я предлагаю остановиться на размере в двенадцать-четырнадцать сантиметров и толщиной где-то в два с половиной — три… Ты согласен, мое золотце?
