— Я люблю побеждать, — сказала она, опуская рук ниже, сжимая в ладони его отяжелевшие яйца. — Особенно когда ты являешься главным призом.
— Но приз у нас — завтрак в постель. — Он почти уронил тарелки на стул, закрыл глаза, притворяясь, что это получилось случайно, а не по вине ее нежных рук, сжимающих его пульсирующую плоть.
— Нет, главный приз — это ты, — шептала она, спускаясь поцелуями по его позвоночнику. — И я так рада, что заполучила его.
— Тебе не пришлось сильно стараться, — признался он, нервно хихикнув, — у тебя не было соперниц.
Раздался сигнал микроволновки, и Эрик вытащил форму с лазаньем, каким-то волшебным образом ему удалось ее не уронить, ведь руки Ребекки до сих пор сжимали основание его члена.
— Я бы боролась за тебя, — сказала она, — ты же это понимаешь, да?
Он передернул плечами.
— Мне все равно. Ты моя, а я — твой, и так будет всегда.
— Так будет всегда, — согласилась Ребекка.
Эрик раскладывал обжигающую лазанью по тарелкам, при этом несколько раз останавливаясь, пока ее ручку творили чудеса с его членом.
— Если ты продолжишь это делать, мне придется отшлепать тебя по попке, — пригрозил он.
— Если я продолжу?
— Да, забавляться с моим членом пока я пытаюсь приготовить нам ужин.
Она провела ладонью по стволу, Эрик задрожал.
— Полагаю, тебе придется отшлепать меня по попке.
Ребекка вскрикнула от неожиданности, когда Эрик развернулся и подхватил ее на руки.
— Эрик!
Он отнес ее в столовую, поставил ее лицом к длинному белому столу, и надавил ей на лопатки, молча приказывая склониться над ним. Она послушалась без единого возражения. Эрик занес руку, приготавливаясь нанести удар по ее ягодицам, как увидел на ней трусики.
— Почему ты снова надела трусики?
— Я была слишком… влажной, — задыхаясь отвечала Ребекка, — не хотела испортить стулья.
— Мне поебать на эти стулья, — сказал он, — Живо снимай!
Ребекка взглянула на него из-за плеча, удивленная строгостью, услышанной в его голосе.
Эрик даже не дрогнул. Он собирался шлепать ее по попке пока будет трахать. Конечно шлепки будут не сильными, достаточными чтобы она их почувствовала.
— Живо! — повторил он, пока Ребекке не сдвинулась с места, стоя, уставившись на него.
Не поднимаясь со стола, Ребекка стянула трусики вниз по ногам, открывая его взоры идеальный округлые булочки. Она спустила трусики так низко, как позволили широко расставленные ноги. Эрик шлепнул ее по попе, и Ребекка вскрикнула от неожиданности.
Он сжал ее мягкие ягодицы руками, немного помассировал, а после еще раз ударил. Ее бледная кожа начала розоветь.
Возможно, он был слишком груб с ее нежной попкой.
Ребекка немного поерзала, но ее ноги, скованные трусиками остались на месте. Она удобней растянулась на столе, всем своим видом прося его продолжить. Он ударил по другой ягодице, и на этот раз Ребекка застонала.
— Ну что, развратная женушка, тебе нравится твое наказание?
— О, да, — шепнула она в ответ.
Свободной рукой Эрик направил твердый член в ее жаркую киску, и вошел резко и без предупреждения.
— О боже, — сказала она, — трахни меня по жесткому.
Эрик обрадовался, они хотели одного и того же. И он планировал получить оргазм в столовой. И не только как очко в соревновании. Он толкал в нее грубо и резко, шлепая ее по ягодицам, отгоняя ее оргазм. Вернее он надеялся, что эта боль замедлит наступление ее оргазма. Но вместо этого, он лишь усилился. Ее крик удовольствия ускорил его оргазм.
Эрик успел вытащить член в последний момент, и несколько раз выплеснул сперму ей на поясницу. Он растирал ее по своему вытатуированному имени, а после и по покрасневшим ягодицам.
— Тебе понравилось? — спросил он, удивленный ее реакцией на его грубость.
— Ммммм, — промычала она, — мне нравится все, что ты со мной вытворяешь. Кажется теперь счет 3–1 в мою пользу.
— Ребекка Стикс, я только что кончил тебе на спину, — напомнил он, — так что счет 2–2.
— Мне кажется, я кончила первой. Так что очко идет ко мне.
— А может ты сымитировала.
— Ты же знаешь, я никогда не имитирую оргазм.
— Даже ради победы?
Она поднялась со стола, развернулась, смотря на него небесно-голубых глаз. Эрик растаял на месте.
Ребекка медленно покачала головой из стороны в сторону.
— Я никогда не имитирую оргазм. Я кончила первой.
— Ладно, тогда будет ничья.
— Сказал проигравший. Ладно, ничья так ничья. Значит сейчас счет 3–2, и я пока впереди.
Она сняла трусики, откидывая их в сторону и вернулась на кухню, взять свою тарелку с остывшей лазаньей.
Она постелила на стол салфетки, пока они ужинали за обеденным столом. Голыми. Эрик надеялся это станет маленькой традицией их семьи и они всегда будут есть голыми. Она сидела напротив него, такая красивая, уверенная в себе и своем теле, что Эрик даже не помнил вкус закидываемой в рот лазаньи.
— Мне кажется Айзек скоро вернется в Африку, — заговорила она, облизывая соус с вилки.
Ему не нравилось, что Ребекка выглядела расстроенной от этой новости. Хотя он сам был удивлен, узнав об этом.
— Я уверена, там он будет счастлив.
— Ты будешь по нему скучать, да? — спросил он, стараясь чтобы в его голосе не было ноток ревности.
Она кивнула. — Конечно, ведь он только вернулся. У нас даже не было времени пройтись по магазинам.
— Пройтись по магазинам?
— Я должна была давно догадаться о его ориентации. Этот парень обожает магазины. Нам было весело вместе, если не считать моменты, когда мы пытались заниматься сексом. С ним секс никогда не ощущался правильным.
— Твоя вагина ждала меня, — заверил ее Эрик. — Она знала, это был не тот член.
Ребекка расхохоталась.
— Умная вагина. Я должна была к ней прислушаться. Уж она-то разбирается в членах.
— Ты хоть понимаешь, что я ревную тебя к этому парню?
— Почему? Он просто друг.
— Друг, который трахал тебя до меня. Друг, который любил тебя до меня.
Ребекка немного нахмурилась, глядя в свою тарелку.
— Эрик, я всегда буду его любить.
Сердце Эрика словно раскололось надвое.
— Но эта любовь не идет ни в какое сравнение с чувствами к тебе. Он просто друг.
Очевидно, он всегда был мне просто другом, а я хотела большего не потому, что чувствовала огромную любовь, а потому… — она положила вилку на тарелку, все еще не глядя Эрику в глаза. — Потому что это было логично. Это были правильные отношения, но не страстные. Я никогда не думала, что не переживу, если Айзек уйдет из моей жизни. Я никогда не светилась от счастья, просто глядя на него. Я никогда не думала что умру, если он немедленно тебя не оттрахает. С ним я никогда не чувствовала, что мы одно целое. Да, он меня дополнял как друг, но не как мужчина. Никогда не заставлял меня чувствовать себя цельной, словно то, что я так долго искала в жизни, было завернуто в красивую обертку и доставлено мне прямо в сердце.
