Lina Mur - Fifty And One Step Bac

дорогу, нажимая сильнее на газ и показывая мне все

возможность Ламборгини.

Я кривлюсь на выговор Ника, но молчу, проглатывая

обиду. Я знаю, что он не мой отец, знаю, что все

иначе. Но...но все же...что-то не даёт мне свободно

наслаждаться жизнь рядом с ним.

— М-м-м, как вкусно пахнет, — тяну я, входя в

квартиру, пока Ник вводит пароль для сигнализации.

— Согласен, я пока разложу все, — кивает он, снимая

на ходу джемпер и бросая его на диван.

Я быстро стягиваю с себя куртку, бросая её на рюкзак

на полу, и иду в гостевую ванную. Сполоснув руки, я

возвращаюсь уже к накрытому столу, когда Ник

откупоривал бутылку вина.

— Не против? — изогнув бровь, спрашивает он, уже

наливая напиток по бокалам.

— Нет, — я принимаю бокал из рук Ника, и он

открывает передо мной стейк с овощами.

— Боже, оказывается, я очень голодна, — говорю я, набрасываясь на еду, пока Ник неторопливо

раскладывает салфетку, а затем, смотря, как я с

удовольствием ем уже третий кусочек мяса, отбрасывает манеры, смакуя блюдо.

И это прекрасно. Не нужно ни ресторанов, ни

обслуживания, а лишь два изголодавшихся на природе

человека, чтобы я ощутила семью. Но тяжёлое

предчувствие сдавило горло, что я поперхнулась и

запила все вином до дна. Я не могу объяснить, почему

сегодня мои мысли крутятся вокруг очага, детей, стабильности и будущего. Но я понимаю, что это всё, о

чём я могла бы мечтать в жизни. И больше никого. Я

бы стала для него всем, что ему нужно, только бы не

отпускал.

— Может быть, тебе принести мой ноутбук, и ты их

нормально посмотришь? — предлагает Ник, и я

отрываюсь от нашей фотографии, которая, на

удивление, стала моей любимой. Ведь я ожидала

смазанный, нечёткий и ужасный снимок. А вышло даже

более чем.

— Да, это было бы здорово, — улыбаюсь я, и он

откладывает планшет с котировкой акций на сегодня, вставая с дивана и уходя.

Весь день у нас выдался семейным. Мы поужинали, сидим на диване, он рядом, спокойный и нормальный.

Собака спит у ног, горит камин, и все прекрасно.

Только вот отчего все это меня напрягает? Не может у

меня быть все так легко и просто. Я бы в это не

поверила.

— Держи, — Ник укладывает на моих коленях ноутбук, и в ячейку вкладывает флешку, соединяя её с маком.

— Спасибо, — я удобнее располагаюсь на диване, облокачиваясь спиной о плечо Ника, и открываю наши

фотографии.

Он очень фотогеничен, но каждая фотография

передала его озабоченность какой-то проблемой.

Везде практически его брови сдвинуты, и он думает о

чем-то, а когда я его звала, глаза вышли пустыми. Но

это не он. У меня была настоящая возможность

запечатлеть его таким, каким я вижу, но у меня ничего

не вышло.

Ник передвигает меня, говоря, что обновит вино, и я

киваю, теперь садясь правильно, лишаясь его тепла.

Он ставит передо мной бокал, а сам куда-то уходит, давая мне возможность насладиться нашим фото

тайно.

— Мишель, — зовёт меня Ник, и я откладываю

ноутбук, поворачиваясь к нему.

— Да? Хочешь посмотреть? — предлагаю я, указывая

на экран.

— Нет, уж точно нет, — качает он головой, опускаясь

на диван.

— Я хотел с тобой поговорить. Это серьёзный

разговор, — медленно произносит он, допивая вино из

бокала.

Я киваю, хмурясь на его слова, и рой мыслей

взрывается в голове от возможных тем этого

разговора.

— Я должен признаться тебе кое в чём, — Ник отводит

глаза, вставая и снова садясь на диван.

— В чём?

— Я...— он делает громкий вздох, а затем поднимает

голову на меня. — Я тебе соврал. Я столько раз

говорил о честности, но сам соврал тебе. Соврал два

раза, и сейчас бы хотел сказать правду. Она

необходима мне, чтобы начать жить иначе. Мне

многое надо поправить в своей жизни...со многим

распрощаться, а кое-что наоборот приблизить. Но это

я бы хотел сделать в первую очередь. Я прошу

прощения у тебя за ложь. Но у меня были на то

причины, ведь я даже не ожидал, что ты будешь

сидеть на моём диване с моим ноутбуком и моя собака

будет лежать у твоих ног, совершенно игнорируя меня.

Я не предполагал такого, и я соврал, только чтобы ты

не ушла.

Я сглатываю от неприятных ощущений внутри и

выпрямляюсь, садясь ровнее. Шторм реагирует на мои

действия и тоже встаёт, и теперь мы оба ожидающе

смотрим на Ника, готового впустить меня ещё глубже.

Только вот выдержу ли я очередной правды моей

иллюзии?

— Расскажи, — стараясь предложить это мягко, выходит у меня очень нервно, и Ник чувствует это, кривя нос, и немного отодвигаясь от меня.

— В ту ночь. В ночь, когда ты была...когда все это

случилось, я был на сессии. Я был в городе, не мог

видеть никого, мне требовалось...просто требовалось

что-то сделать, потому что я был сильно зол. Того

парня, что спровоцировал меня, так и не нашли, он

исчез, ни единого упоминания ни в одной базе страны.

Его не существует, и я...я не мог думать, а мне

необходимо это было. И я поехал, я был готов, уже

полностью готов, когда меня оторвали и доложили, что

ты едешь ко мне. Я сначала ещё сильнее разозлился, ведь я предупредил тебя, но потом что-то внутри...это

сложно объяснить, я почувствовал, что тебе плохо. И

уехал, увидел все это, но злость никуда не делась, она

была во мне. Все время сжигала меня внутри, и в тот

вечер, когда мы встретили твоего отца мне захотелось

выплеснуть её. Я захотел ударить твоего отца, избить

его до смерти за его слова. Слишком глубоко задел он

меня. А потом все смешалось, я видел тебя, я слышал

тебя и ушёл, решив, что так лучше...для тебя. Убедил

себя, что правильно всё, ведь я...Да ты только

посмотри на меня, — он вскакивает с места, расставляя руки.

— Посмотри, что со мной стало? Кто я теперь, я не

знаю, Мишель. Я потерян, настолько сильно, что не

могу понять, где моя жизнь настоящая, а где моя

выдумка. Сегодня я жил как в сказке. Но она пугает

меня своей идеальностью, которая лишь пыль. У меня

не все так легко, я слишком анализирую все, потому

что привык так жить. Полагаться на себя, и не иметь

никого рядом. Но сегодня, ещё вчера, я решил, что ты

должна знать правду. Я колебался, когда сказать. И