- На твоих похоронах.
59. Зверь.
Я всегда ненавидел черный цвет, он угнетал, особенно в одежде. Застегнув рубашку и поправив галстук, я посмотрел на сове отражение в зеркале. Еще раз подумав о том, правильно ли я поступал. Еще раз все взвесив, ведь пути назад не будет. Можно ли было так поступать с людьми, решать за всех? Можно ли вообще было совершать такой жестокий поступок? Я уже все подготовил, но до сих пор не мог решиться все это воплотить в жизнь....
Прикрыв глаза и опять возвратившись в тот день, в тот номер, где моя девочка вся бледная и перепуганная сидела связанная на стуле по рукам и ногам. С надеждой вглядывалась в мои глаза, просила о помощи взглядом. А я уже себя не контролировал, Зверь внутри меня жаждал мести, расправы.
Я уже представлял, как рву на куски противника и напрочь забыл о том, что должен в первую очередь думать о Лике, все что там произошло было по моей вине. Именно из-за меня Лика оказалась в том номере.
По моей наводке эти уроды поехали за Исаком. Именно поэтому, они нашли Лику и приволокли сюда. Так как я был полностью уверен, что девчонка ждала меня дома, я даже не просчитывал такой вариант. Мне даже в голову не приходило, что она могла оказаться с ним в машине в тот момент. Слишком долго я ее искал, а когда нашел она уже была в лапах этих ублюдков.
Я упустил момент, когда Гром толкнул ее стул и она упала, ударившись головой о бетонный пол. Тогда я был полностью сосредоточен на нем. Я даже не сразу обратил внимание, что под ногами была кровь, думал, что это кровь ублюдка, которого я избивал, лицо которого я превращал в месиво. И когда пелена спала с глаз, когда я вернулся в реальность, я заметил, что на полу была красная лужа крови и только тогда понял, что кровь принадлежала Лике.
Дальше все было вспышками, я помню, как упал на колени и начал щупать ее пульс, он был слабый, очень слабый. Меня бросило в холодный пот, я не представлял жизни без нее. Помню, как кричал ее имя раз за разом, как пришли другие ублюдки и поняли, что пахнет жареным. Гром уже не дышал, я оторвался на ублюдке по полной программе. На эмоциях я разбросал всех, кто пришел и схватив Лику на руки помчал вниз.
Я обещал ей, что все будет хорошо, я ей клялся в этом. Шептал на ухо нежные слова и хотел верить, что она меня слышит. Я очень хотел в это верить. Потом опять вспышка и я мчал по-ночному шоссе за город, я не отдавал себе отчёта в том, что делал, просто действовал на автомате. Я знал человека, который мог мне помочь, и она поможет.
Я приехал к Нине, к сестре моей матери. Она была знахаркой и лекарем. Сколько раз меня с того света вытаскивала не сосчитать. Я не знал почему именно туда я погнал, в больницу было бы быстрее и ближе, но мозги отключились, и я просто гнал туда, куда всегда ехал в критической ситуации.
Я боялся, что Лика не очнётся, я что-то ей рассказывал, смеялся, обращался к ней. Но она мне не отвечала, постоянно поворачивался и проверял ее пульс и пару раз останавливался, чтобы прислушиваться к ее дыханию.
Я боялся не успеть, боялся, что ее вообще нельзя было трогать и переносить. Я, сука боялся всего и все равно мчал хрен знает куда, в надежде на то, что Нина ее спасет.
Нина была готова меня убить, орала так, что я чуть не оглох. У Лики была большая потеря крови и сотрясение. Это был пиздец, я сидел три дня у ее кровати, наблюдал за тем, как Нина ставит ей капельницы, держал ее за руку и гладил по волосам. Я обещал ей все на свете, просил прийти в сознание, обещал, что сделаю для нее все.
Она начинала приходить в сознание на несколько минут и опять проваливалась в темноту, так продолжалось еще пару дней, а потом Нина просто не выдержала того, что происходило, она силой меня вытащила из комнаты и запретила в нее заходить.
- Ты делаешь только хуже, ты нагнетаешь, - я был готов вынести нахрен двери.
- Какого хрена? Я хочу быть рядом, - я практически орал. Я был измотан, не помню сколько часов спал за последние трое суток.
- Если она тебя увидит, когда в сознание придет и начнет соображать, сразу начнет нервничать, а ей нельзя волноваться, нужен полный покой. Ты должен появиться, когда она уже будет в нормальном состоянии.
Нина меня уговаривала сутки, слезно просила дать девчонке прийти в себя. А я пока обдумывал что делать дальше. Но как оказалось все уже было решено, оставалось только правильно все разыграть.
Все видели, как я выносил бездыханную Лику на руках, всю в крови и сделали вывод, что девчонка не жилец, что ее убили, а я унес уже труп. Пропал и зализывал раны. И я не стал опровергать эту информацию. Она играла мне на руку, так было лучше. Лику не будет искать Исак. А значит, у нее был шанс на спокойную жизнь. Пускай все считают, что она выплатила долги своей семьи, пускай такой ценой, но после этого должны были решиться все проблемы... Должны были... Я так думал, но забыл о том, что Исак просто так не сдавался, он не поверил в то, что девчонка мертва и захотел доказательств....
60.
Мне нужно было многое сделать, перед тем как воплотить все мои планы в жизнь, нужно было закончить все дела здесь. Я должен был поговорить с ее родными... Если честно мне не был понятен поступок ее родных, в особенности отца. Продать дочь за бизнес. Для меня это было низко, подло и мерзко. В наше время продать человека, подвергнуть девочку такому стрессу, она с пятнадцати лет знала о своей участи и все терпела.
Можно было все решить, модно было биться до последнего. Но ее отец оказался трусом, которому было проще принять ситуацию, чем попробовать ее решить.
Я прекрасно видел, как лика обдумывала каждое слово перед тем, как что-то ответить Исаку. Насколько она себя правильно и продумано вела.
Она была намного взрослее своего возраста, этим она меня постоянно удивляла. То насколько девятнадцатилетняя девчонка умеет сдерживать свои эмоции, продумывать каждый шаг и слово.
По сути, она была намного смелее и умнее своего отца, она все это время ограждала свою семью от проблем и брала весь удар на себя.
И только со мной ее установки давали сбой, только со мной она не могла сдерживаться. А значит у нее ко мне все было по-настоящему.
Мне хотелось бросить все и вся и мчать к ней в эту же секунду, обнять, пожалеть и никогда не отпускать. Эта девочка пробуждала во мне то, чего никто и никогда не пробуждал, я готов за нее убить, разорвать, закопать живьем любого, кто только посмеет ее обидеть, кто только посмеет подумать об этом.
- Она жива, - я не собирался вдаваться в подробности, мне и так пришлось себя заставлять идти сюда и разговаривать с этими людьми. Я делал это ради нее, если она так долго тянула все это на себе, значит все это она делала только ради них. Значит я должен им сообщить, что с их дочерью все хорошо. Но они ее не увидят, хватит, у нее начнется другая жизнь. Она и так сполна настрадалась, она заслуживает спокойной жизни. Заслуживает делать то, чего хочет сама, а не оглядываться по сторонам и делать так, как нужно другим людям.
- Где моя дочь? - Климов сжал зубы и смотрел на меня волком, интересный мужик, а когда он дочь с Исаком хрен знает куда отправлял посреди ночи он ничего не хотел знать? Он просто ее отпустил?
- В безопасности, - я сдерживался, чтобы не высказать всего, что я думал на само деле. Я год приезжал в этот дом и смотрел на то, как он нихрена не делал для того, чтобы оградить своего ребенка от того, в чем был виноват сам. У меня никогда не будет уважения к этому человеку.
- Я хочу ее увидеть.
- Нет.
- Что это значит? - Климов повысил на меня голос и я, подавшись вперед одним лишь взглядом потушил его запал.
- Это значит то, что если Лика когда-то захочет вас увидеть, она обязательно это сделает. И я лично ее привезу в этот дом и буду улыбаться как последний идиот. Буду делать вид, что мне все это нравится. Но я хочу, чтобы ты знал... Я тебя призираю, я хочу плюнуть в твою рожу и никогда больше не видеть. Хочу забыть про то, что ты ее отец. Хочу забыть про то, как ты ее продал, отдал в руки человеку, который чуть не лишил ее жизни. Я очень сильно хочу все это забыть, но у меня блядь не получается.
