К тому времени, как наш поцелуй прерывается, я задыхаюсь, хватая ртом воздух, а он крепко обнимает меня.
— Я хочу свою семью, Райан, — говорит он, и это признание творит невообразимые вещи с моим истерзанным сердцем. — Ради себя и ради дочери мы обязаны хотя бы попытаться.
— Значит ли это, что ты меня прощаешь? — вопрос вылетает прежде, чем я успеваю остановиться, и я задерживаю дыхание, боясь узнать ответ.
От наполнившей воздух тишины сердце замирать. Ему не нужно ничего говорить, ответ виден в его глазах.
Его большой палец ласкает мою щеку интимным жестом, успокаивая боль в груди.
— Я почти там.
Я тяжело сглатываю, слезы наворачиваются на глаза.
— Я не хочу, чтобы Ханна пострадала из-за этого.
«Или из-за меня».
— Я никогда не позволю этому случиться, — обещает он. — Верь мне, я хочу все исправить. Дай мне шанс, которого ты лишила меня шесть лет назад.
Когда он произносит эти слова, я не могу отказать ему, потому что, как бы я ни боялась за свое хрупкое сердце, он заслуживает этого шанса, как и мы с Ханной.
Глава 17
Джастис
Звук молотка эхом разносится по округе, когда я вбиваю очередной гвоздь в крыльцо, заменяя доску, которая чуть ранее проломилась под моим ботинком. Вся эта чертова развалина нуждается в ремонте, но я не хочу вкладывать в нее деньги, так как не планирую пробыть здесь достаточно долго. Эту тему я еще не обсуждал с Райан.
Последние несколько дней все шло так хорошо, что я не хотел ничего портить спором. Проводить весь день с дочкой, пока я не уложу ее спать, а потом оказаться в постели с Райан — это все, что имеет значение. Это все, чего я сам не знал, что хотел и без чего не смог бы жить.
— Смотри, папочка. Смотри, как высоко поднимается, — кричит Ханна с другого конца двора. Солнечные лучи озаряют ее, ветер треплет каштановые волосы, она запускает воздушного змея, которого я купил в хозяйственном магазине. Райан стоит позади нее, пытаясь помочь с ним справиться, но они обе прилагают массу усилий.
— Расслабьте еще, — кричу я.
Они делают, как я говорю, и ветер ловит змея под нужным углом, отправляя его парить в воздух.
— Ура! — ликует Ханна. — Мы сделали это, мама.
Глаза Райан встречаются с моими, ее улыбка бьет меня в грудь. Влияние этой женщины на меня так же сильно, как и много лет назад. Я не могу насытиться ею, не только ее телом, но и улыбкой, смехом, и я непрестанно наблюдаю за ней и нашей дочерью. С каждым днем горечь все быстрее покидает меня.
В кармане вибрирует мобильник. Вытащив его, вижу, что это Нокс.
— Да, — отвечаю я.
— У нас проблемы.
Я напрягаюсь от резкости в его голосе.
— Что случилось?
— Прошлой ночью, пока отца не было, кто-то проник на ферму и нанес серьезный ущерб. Сожгли половину урожая и разграбили большую часть имущества.
Гнев разливается по венам, превращаясь в месть. Эта земля значит для отца все; урожай — его средство к существованию.
— Кто? — единственное слово звучит холодно и твердо.
— Мы точно не знаем, но, судя по всему, последние несколько месяцев ему угрожали.
От этой информации ужас скручивает внутренности.
— Что за угрозы?
— Случайные телефонные звонки среди ночи и письма по почте. Но прошлой ночью ситуация перешла на совершенно новый уровень. Кто-то пытается выжить его отсюда, Джастис.
У меня голова идет кругом, задаюсь вопросом, кто настолько глуп, чтобы угрожать отцу. Не только из-за нас троих, но и из-за того, что Тэтчер более смертоносен, чем все мы вместе взятые. Спокойнее и уравновешеннее, но определенно опаснее.
— Какого черта он скрывал это от нас? — размышляю вслух.
— Наверное, потому что знал, что мы перевернем этот чертов город вверх дном.
«Проклятье, мы бы так и сделали. Никто не смеет вредить отцу, чтобы это могло сойти им с рук».
— Тебе нужно вернуться домой, — говорит он. — Это серьезно, Джастис. Кто бы это ни делал, он, мать его, не шутит. Наша семья не должна сейчас быть в разлуке.
Проведя рукой по волосам, тяжело вздыхаю.
— Знаю.
— Значит, ты приедешь?
Посмотрев через двор, встречаюсь глазами с Райан. При виде меня она тут же выпрямляется, улыбка сбегает с ее лица.
— Да. Мы выезжаем утром.
— Хорошо. Скоро увидимся.
Отключившись, наблюдаю, как Райан осторожно направляется ко мне, оставляя Ханну одну с воздушным змеем.
— Джастис, что такое? Что случилось? — спрашивает она с беспокойством в голосе.
— Звонил Нокс. Прошлой ночью кто-то устроил погром на ферме отца.
— Что? — выдыхает она.
— Судя по всему, последние пару месяцев ему угрожали.
— С какой стати кому-то угрожать Тэтчеру?
— Не знаю, но собираюсь выяснить.
Она бледнеет, на лице отражается страх. Она знает, что это значит.
— Мы должны вернуться, Райан.
Она отрицательно качает головой.
— Ты езжай. Мы с Ханной будем ждать тебя здесь.
— Я не оставлю вас. Мы едем все.
Ее нижняя губа начинает дрожать, поведение говорит, что она дико паникует.
— Пожалуйста, не заставляй меня.
Я внимательно наблюдаю за ней, подозрение поднимает свою уродливую голову.
— Чего ты так боишься?
Она опускает глаза в землю.
— Ненавижу этот город. Ненавижу тамошних людей и власть, которой, сам знаешь, они обладают.
— Брось, Райан, несколько семей — это не весь гребаный город.
— Весь, когда ты с ними в родстве, — возражает она, в ее вновь обращенных на меня глазах сверкает пламя. — Если на ферме что-то происходит, последнее, что мы должны сделать, это везти туда нашу дочь.
— Никто не глуп настолько, чтобы сунуться сюда, когда там мы с братьями. Вот почему они ждали, чтобы Тэтчер уехал.
Она молчит, упрямо выпятив подбородок, продолжая сопротивляться неизбежному.
— Сейчас мы нужны отцу. После всего, что он для тебя сделал, хочешь сказать, ты отвернешься от него?
Я чувствую себя мерзко, используя этот козырь, но понимаю, что иного выбора у меня нет. От этого никуда не деться, больше никаких отговорок. Нам всем нужно возвращаться домой. Время пришло. Она тоже это знает.
В поражении она закрывает глаза, по щеке скатывается одинокая слеза.
Подойдя ближе, обхватываю ее сзади за шею, приближая ее лицо к своему.
Когда она открывает карие глаза, страх в них разрывает меня пополам.
— Никто и ничто не причинит вреда нашей семье, Райан. Я никогда этого не допущу. Верь мне.
Ее решимость ускользает, и она, наконец, сдается.
— Хорошо, — шепчет она. — Мы возвращаемся.
Глава 18
Райан
Мы въезжаем на окраину Винчестера, и мимо размытым пятном проплывают знакомые деревья и кусты. Я бесцельно смотрю в окно, страшась каждой проходящей секунды.
Ханна весело щебечет на заднем сиденье, как и последние несколько часов, взволнованная тем, что наконец-то едет к папе Тэтчеру, чтобы увидеть его ферму и познакомиться с дядями. Ее энтузиазм — единственная передышка для моего перепуганного сердца.
Последние несколько дней все шло так прекрасно, что я должна была догадаться, что что-то обязательно произойдет. Мечта о том, чтобы стать настоящей семьей, захватила меня. Наблюдая за тем, как Джастис и Ханна создают особую связь между отцом и дочерью, исцелило мое раненое сердце во многих отношениях, а также помогло и то, что я каждую ночь проводила в объятиях Джастиса, чувствуя себя в безопасности и желанной.
Когда мы не тонули в страсти друг к другу, то могли часами болтать, делясь последними шестью годами и всем, что упустили. Это всколыхнуло во мне прекрасные воспоминаниях нашего прошлого и начало смывать уродливые. До того телефонного звонка, казалось, их легко было забыть, но теперь все, о чем я могу думать — это страх, что потеряю все, прежде чем обрету.
