Мэй уставилась на бойца. На Шона.
Его лицо отекло от рта до глаза, кожа не была повреждена, но припухла, словно обожженная. И хотя его черная куртка была целой, она чувствовала запах свежей крови… поэтому ее дрожащие руки выдернули футболку из–за пояса его армейских штанов.
Мэй отвела взгляд при виде его татуировки, костлявый палец, выступающий на черном фоне, пугал ее. Но затем она сменила фокус. Ох... вау. Его мускулатуру нельзя было не отметить… с явным одобрением.
Но она быстро забыла о восхищенных ахах–вздохах: его кожа выглядела так, будто его пороли розгами, рубцы протянулись от плеча к прессу. И при этом его одежда была в полном порядке.
– Ты ранен, – выдохнула Мэй.
Рука произвольно потянулась к нему, прикасаясь к…
Боец зашипел и дернулся, и при этом его пресс напрягся, словно толстые канаты выступили под кожей, и ни один грамм жира не скрывал контуры его анатомии.
– Он действительно ранен! – воскликнула Талла из арки в кухню. И пожилая женщина казалась сбитой с толку. – Подожди, кто это? Я слышала выстрелы?
– Сейчас все в порядке, – сказала Мэй, хотя совершенно этому не верила.
Ничего не в порядке. Она только что стреляла из пистолета. И что, черт возьми, это была за тень? И почему…
– Ты тоже ранена? – потребовала ответа Талла. – Ему нужен целитель?
– Нет, я в порядке. – Мэй протянула руки и осмотрела себя. – Нигде не жжет и не болит.
– И я в полном порядке, – вмешался Шон.
Он со стоном поднялся на ноги. А затем, обращаясь к Талле, он представился на Древнем Языке:
– Для меня большая честь познакомиться с достойной женщиной. Я – Сэвидж, и простите меня за вторжение в Ваш дом.
Он приложил руку к груди и низко поклонился. Словно на нем смокинг, и они стоят в бальном зале, а не в тесной гостиной маленького домика.
И, вот неожиданность, Талла внезапно преобразилась в диснеевскую принцессу, которой преподнесли ключи от замка.
– Сэвидж, твое присутствие приветствуется и ценится в этом особняке, – ответила она, сделав короткий реверанс в своем домашнем халате.
Что за хрень, – подумала Мэй. – Почему ко мне не было такого изысканного отношения?
С другой стороны, интонация Таллы, будь то английский или Древний Язык, была полностью аристократической… и только один слой в обществе вампиров говорил так же, как она. И, очевидно, Шон – Сэвидж – имел опыт общения с ними. Или принадлежал к этому классу.
Сэвидж? – подумала она.
С другой стороны... разве у него могло быть иное имя [36]?
– Так, что же случилось снаружи? – спросила Талла, вцепившись руками в домашний халат.
– Ничего, – быстро ответила Мэй, вставая.
Талла прищурилась.
– Ну, это определенно объясняет выстрелы, не так ли?
Шон – нет, Сэвидж – посмотрел на закрытую входную дверь.
– Нам нужна баррикада. Вы не возражаете, если я сдвину его?
Талла и Мэй повернулись к якобинскому шкафу, занимавшему всю боковую стену. Он был вырезан из старого дуба, толщиной с каменные стены коттеджа, а по весу он, вполне вероятно, был тяжелее.
– Думаю, я могла бы тебе помочь? – сказала Мэй.
– Нет, я сам.
Мужчина подошел к резной мебели высотой в восемь футов и шесть футов в ширину… и раскинул руки, обхватывая края. Затем присел на своих массивных бедрах, сделал глубокий вдох и…
Мэй действительно ожидала, что кабинет не сдвинется с места.
Ошибалась. С протестом и громким стоном деревянная коробка аккуратно оторвалась от пола. Затем Сэвидж слегка наклонил шкаф, переместив тяжесть на свою грудь… и направился к входной двери коттеджа. Его дыхание стало тяжелее, вдохи и выдохи рывками покидали его тело, но не считая этого? Он полностью контролировал неподъемный груз.
И когда он поставил шкаф на место, вернее, опустил, как перышко, ножки коснулись половиц не с грохотом, а с тихим шепотом, и старое дерево снова застонало.
Сэвидж выпрямился, хлопнул в ладоши, как будто его ладони занемели, и развернулся. Сделав два вдоха, полностью восстановил дыхание. Как будто не он сейчас перетащил огромную махину.
– Ставни на окнах, – сказал он, посмотрев на Мэй. – Мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться с ними. Мы должны защитить стекло… и сколько еще дверей ведут на улицу?
Она все еще пребывала под впечатлением от его мощи, поэтому не сразу смогла ответить. Ее мозг был занят совершенно неуместными мыслями... например о том, на что еще было способно его тело.
И нет, речь шла не о домашней уборке.
– Что именно здесь происходит? – спросила Талла.
Мэй тряхнула головой, проясняя мысли.
– Мы обо всем позаботимся. Не волнуйся. – Она взглянула на Сэвиджа. – И да, э–э... на кухне есть черный ход. А еще в подвале защитная дверь, но она стальная и наглухо заперта.
Он резко кивнул.
– Я позабочусь о безопасности на кухне. Ты поработай с окнами. – Он повернулся к Талле и поклонился. – Простите меня за беспорядок в вашем доме, мадам. Но это необходимо для обеспечения вашей безопасности.
Талла покраснела, как будто ей было шестнадцать, и ее пригласили на медленный танец.
– Да, конечно. Делайте, как посчитаете нужным.
– Премного Вам благодарен.
Мэй подошла и взяла женщину за руку.
– Посиди здесь. Я не хочу, чтобы ты снова потеряла сознание.
Пока она усаживала Таллу в кресло, Сэвидж по дороге на кухню закрывал ставни, запирая подвижные панели крючками на подоконниках. С занавесок поднималась пыль, что навело Мэй на мысль, что меры предосторожности для защиты от солнца игнорировались уже давно и на регулярной основе.
Значит, Талла проводила дни в подвале в одиночестве, без защиты, когда приходилось подниматься наверх. Если бы начался пожар? Если бы возникла какая–то проблема?
– Оставайся здесь, – сказала Мэй с тяжестью на сердце.
Вбежав на кухню, она закрыла ставни и надежно защелкнула их… над раковиной, у стола, даже на самых маленьких окнах в кладовке и в небольшой уборной.
Мэй вышла из уборной и замерла.
Сэвидж устроил еще одну схватку, на этот раз с холодильником. Он словно двигал тостер по столешнице, и, казалось, не прилагал никаких усилий.
– Подожди! Розетка!
Как только шнур натянулся, Мэй ринулась к розетке и выдернула штекер, боясь, что он погнется или, что еще хуже, отломится.
– Спасибо, – произнес он как ни в чем не бывало.
Избегая смотреть на размах его спины и плеч, Мэй сосредоточилась на следе пыли и грязи, скопившейся под «Фригидером».
– Находка для робота «Румба», – пробормотала она.
– Что наверху?
Повернувшись, Мэй обнаружила, что он снова растирает ладони, и, оглядев его тело, ноги и руки, она подумала, насколько же удобно держать такую груду мускулов в доме. Особенно когда, знаете, что–то потустороннее набрасывается на вас на гребаной лужайке перед домом.
Мэй взглянула на стол, на котором все еще стояли кружки с недопитым чаем… вместе с ингредиентами для заклинания вызова, а также пустым серебряным блюдцем.
Что они призвали в коттедж? – со страхом подумала она.
– Я оборудую ей комнату отдыха на этом этаже, – сказала она. – И принеси нам удлинитель для холодильника.
– Ничего, что я поднимусь наверх?
– Конечно.
Мэй собиралась приступить к делу, когда Сэвидж направился к главной лестнице. Вместо этого она снова посмотрела на стол. Бутылка уксуса, упаковка соли и измельченный лимон, а также нож для очистки овощей и серебряное блюдце… все это – не к добру, и она хотела от этого избавиться.
Мэй закрыла ставни в комнатах на первом этаже дома Таллы… и, когда услышала, как Сэвидж двигается наверху, опилки, просачивающиеся между потолочными досками, навели ее на мысль, что она должна переселить пожилую женщину в их с Роджером дом. Во–первых, была очевидная проблема, если Талла не помнила о необходимости или была не в состоянии закрывать ставни в дневное время. И, во–вторых, без серьезных капиталовложений в коттедж его структурная целостность ставилась под сомнение…
