Тут дверь кабинки открывается. Я обхватываю себя руками и поворачиваюсь к боссу лицом, а из глаз потоком бегут слезы.
— Я думал мне показалось, что ты плачешь? Что случилось? Или ты мне что-то не рассказала? — Если она сейчас скажет, что ее хоть пальцем кто-то тронул, разнесу весь город в щепки!
— Костя, — говорю трясущимся голосом сквозь слезы, — он дам мне воду, а там что-то было и теперь меня внутри разрывает на миллион частичек, все горит, особенно там, внизу…
— Хм… Я могу помочь, но только одним способом, ты понимаешь каким? — А в голове только и промелькнула фраза: «Спасибо, тебе Костя»! Надо ему будет хорошего травматолога посоветовать…
— Да… Хочу, — и сама тяну к нему руку. Он дергает рубашку за полы и пуговицы отлетают в разные стороны, стуча по кафелю. Одно движение и штаны вместе с боксерами отлетают в сторону, и он делает шаг в кабинку. Все пути назад нет, да я и не хочу… Хочу его в независимости от стимуляции, просто его…
— Ты с ума сошла, вода ледяная, — регулирую воду на более теплую и притягиваю Еву к себе.
Первый поцелуй осторожный, но на этом все! Меня накрывает желание такой силы, что я не могу противостоять. А у Евы с уст слетает громкий стон, дыхание тяжелое, грудь вздымается. Она вся дрожит… Разворачиваю ее спинок себе.
— Обопрись руками о стену и прогни спину, — провожу рукой по ее складочкам, а там потоп. Целую шею, спину.
— Войди уже в меня, сделай же что-то с этим…, - и я начинаю хныкать. Терпеть нет сил.
Провожу головкой члена по ее киске, руки сжала в кулаки, и прогнулась еще сильнее. Ева сейчас, как кошка весной… Начинаю входить, блядь, она такая узкая… Я не хочу спешить, чтоб не сделать ей больно. Такое чувство, что я у нее первый.
— У тебя точно кто-то был до меня, ты такая узенькая.
— Был, но член у него был поменьше твоего…, - вообще, я не специалист по членам, но мой первый парень явно проигрывает…
— Ясно, — толкаюсь и Ева вскрикнула, — что? Больно? Сейчас потерпи чуть-чуть, пройдет. Твой баянист явно не доделал работу, у него что член как нос у комара?
— Не знаю, — и сама начинаю двигаться и насаживаться на его член, ощущения не передать словами. Так меня никогда не крыло, я даже не знала, что так можно хотеть. Я чувствую каждую венку на его большом, горячем члене. Я начинаю громко стонать… С каждым его движением возбуждение растет. Его руки исследуют мое тело, каждое прикосновение — маленький разряд, который бьет точно в цель. Я понимаю, что еще пару движений члена внутри меня и я взорвусь. Он наращивает темп, толчки сильнее, глубже и я уже не стону, а кричу, срывая голос… Одна его рука сжала грудь, а второй — крепко держит меня за талию… Взрыв, стенки влагалища сокращаются в бешенном ритме, а он продолжает меня трахать… Оргазм яркий, долгий, со звездами в глазах и мурашками на коже. Его член увеличивается, пару сильных толчков и он вынимает его и кончает мне на спину. В маленьком пространстве душевой кабины слышно только наше тяжелое дыхание и звук льющейся воды. Босс нежно прижимает меня к своей голой груди и целует в шею.
— Давай выбираться, то ты долго простояла под холодной водой, не хватало заболеть…, - выхожу из кабинки и иду за полотенцем для себя и Евы. Завернул ее и подтолкнул, чтоб шла в комнату, в сам зашел в душ, чтобы помыться самому.
Зашла в комнату и начала вытирать полотенцем тело. И с каждым движением, я понимаю, что эффекта «трахнутой особы» хватило ровно минут на пять, и что возбуждение возвращается снова. Такого внутреннего раздрая я не испытывала никогда. Я — человек, который привык все контролировать, но в данную минуту никак не могу повлиять на свое тело, и это приводит меня в отчаяние… Босс выходит из душа, а я готова накинуться на него и изнасиловать.
— Что? Я сделал тебе больно? — выхожу из душа. Ева стоит по середине комнаты, завернутая в полотенце, а на глазах слезы… Чувствовал же, что она узковата для меня, нет бля, не хватило выдержки и терпения подождать чуть дольше, чтоб она привыкла к размеру…
— Нет, не больно… Опять… Хочу…, но, если ты не можешь больше, я перетерплю…, - а сама чувствую, что ни хрена я не перетерплю. Хоть мастурбируй….
— Какая же еще маленькая дурочка, иди сюда, сейчас я покажу тебе, как не могу и не хочу, — делаю пару шагов к Еве и впиваюсь, вгрызаюсь в ее губы. Она такая сладкая, вкусная и пахнет малиной… Того, что было в душе, мне было мало, но я боялся, что моя одержимость затмит все, и я сделаю ей больно, но, спасибо еще раз Косте, дай Бог ему здоровья, мой дьявол ехидненько похихикал, и раз Ева сама просит, то… и карты мне в руки.
Босс в два шага подошел ко мне и начался бешенный поцелую. Он подхватил меня под попу, а я, не теряясь, обвила его торс ногами, а руками обвила шею. Его властный, безумный поцелуй длился бесконечно, то становясь грубым и жадным, то нежным и воздушным… Шаг, и мы у кровати…
— Стой, стой…, - я как одумалась и вспомнила то, что для меня очень важно.
— Что? Ты передумала…, - а внутри все сжалось в ожидании ее ответа.
— Нет, не дождешься… Скажи мне имя…, свое имя…, - смотрю ему в глаза. А сама закусила губу в ожидании, а что, если не скажет, значит, что…?
— Александр…, Саша… Я не знаю как, но ты угадала еще тогда, когда строила предположения?
— А у тебя на лбу написано, — улыбаясь, возвращаю ему его же фразу. Это не прихоть, для меня это правда важно знать — имя человека, которому я отдаю тело, а может и сердце…
Более меня ничего не сдерживает. Наш поцелуй возобновляется с еще большей страстью, он жаркий, многообещающий и такой восхитительный.
Глава 26
Утро любви длится долго, очень долго. Я не занималась сексом столько за всю свою половую жизнь, сколько раз мы сделали это этим ранним утром. Я отдавалась Саше всецело, растворялась в нем без остатка, с любовью. Я хотела, чтобы он владел мною безраздельно, единолично, целиком и полностью. Я сходила с ума от его запаха, поцелуев, разрешала делать с моим телом все, что пожелает, и в ответ щедро одаривала его…
В пятый раз процессом руководила я. Я не стала говорить Саше, что действия препарата закончилось и этот раз — это только моя инициатива, мое желание… Он лежал на спине, а я изучала его тело. Оно великолепно… Я провела руками по плечам, рукам, наклонилась и начала целовать его соски, обвела языком его кубики на животе и проложила дорожку из поцелуев к его члену. Он был большой, твердый, с бархатистой кожей и бледно розовой головкой…, я провела рукой по нему вверх-вниз, Саша зашипел сквозь зубы, а я не удержалась и провела языком по головке, а потом обхватила член губами и вобрала его в рот. Я принялась его сосать как самый вкусный леденец в мире, и мне нравилось то, что я делаю. Мне нравиться доставлять Саше удовольствия, а когда он приподнялся на локтях, а потом одной рукой провел по моим волосам и, оставив руку на моей голове, стал руководить процессом, меня это завело еще больше. Мне нравиться чувствовать его власть, покоряться и отдаваться… И мне нравится в момент оргазма кричать его имя, скакать на его члене и шептать: «Саша, еще…». Потому что я влюбилась в него, в человека по имени Александр…
Вот именно сегодня, сейчас и с Евой, я понял, что происходящее в данный момент в моей спальне, перечеркивает все то, что было раньше. Все, кто были до нее — стерлись, не помню никого, такое чувство, что я был девственником и познал женщину только сейчас. Отгонял от себя мысль, что она такая страстная, податливая, безумная из-за воздействия препарата, хочу, чтобы она дурела от меня, от моих прикосновений, признавала хозяина только во мне… Еще нет причины ревновать, а я уже бешусь, сгораю, и готов убить любого. Но, когда в момент очередного оргазма она прокричала мое имя, я был готов бежать пешком на Луну. Я влип…, глубоко и навсегда, а человек, внутри меня по имени Александр — влюбился.
Мы угомонились к десяти часам утра и просто заснули, сказалась бессонная и полная событий ночь… Я проснулся первым, за окном садилось солнце. Ева, уткнувшись носом мне в грудь, тихо посапывала, я не хотел ее будить, но не удержался и стал целовать ее плечико, шею… Она зашевелилась и проснулась.
