***
В коридоре кто-то взвизгнул, что-то упало и покатилось с грохотом. Старый Джейсон Принц надменно вскинул бровь. Лорд Певерелл обреченно вздохнул и прикрыл на пару секунд глаза, пытаясь взять себя в руки.
– Вальбурга! Это не честно, а ну стой! – взвизгнул где-то внизу мальчишеский голосок.
За стеной с топотом промчалась толпа детишек.
– Немедленно прекрати, Вальбурга! Неприлично так высоко задирать мантию! – взволнованно воскликнула какая-то девочка.
Регулус Блек, перебиравший какие-то бумаги на подоконнике, закашлялся в кулак, стараясь скрыть смех.
– Лукреция, как всегда, заботится о правилах приличия, – пробормотал он.
– Они могли бы решать свои проблемы и потише, или хотя бы делать это в саду! – резко ответил Найджелус, выбив чечетку ногтями по столешнице и полез в искусно вырезанную нефритовую коробочку за сигареткой. Он прикурил от вспыхнувшего на кончике волшебной палочки огонька. В кабинете мгновенно повис удушливый тяжелый запах ароматического табака. Блек сморщился и распахнул окно. Принц благодарно ему кивнул. От запаха уже начало мутиться в голове.
Лорд Принц был одним из самых влиятельных аристократов волшебного мира. Он обладал всем тем, что очень ценилось чистокровными: богатством, длинной родословной, умом, приличной магической мощью и, наконец, почтенным возрастом. Его уважали, слушались и боялись. Джейсон овдовел уже много лет назад, но повторно так и не женился. О жене не горевал, ибо брак был заключен родителями, и о любви речи не шло. После недолгого брака на руках у него осталась трехлетняя малышка Эйлин. Она стала для него целым миром. Его маленькая принцесса, любимица. Некрасивая, грубоватая. Она пошла в мать, урожденную Крэбб.
Лорд Принц одним из первых стал контактировать с Певереллом, когда тот появился в Англии. У Джейсона было чутье. И оно говорило ему, что от Найджелуса пахнет деньгами и удачей. Инстинкт советовал Принцу держаться рядом с новоявленным Певереллом, и старик ему следовал.
За несколько лет сотрудничества Принц изучил привычки своего бизнес-партнера едва ли не лучше, чем свои собственные. Он привык к причудам. Например, эти сигареты, непостижимым образом успокаивавшие Найджелуса, едва ли не убивали все живое своим запахом в радиусе пяти метров. Принц часто предлагал использовать их в качестве оружия массового поражения на переговорах. Производились эти чудовищные белые трубочки где-то в Америке на заказ. Джейсон знал, что Певерелл умел непревзойденно лгать и изворачиваться, и никогда и ни при каких обстоятельствах не сел бы играть с ним в покер. Так же старый волшебник успел понять, что молодой лорд невероятно сентиментален, однако в каких-то своих понятиях.
Найджелус безумно, преданно, нежно любил Регулуса Блека. Принц не сомневался в этом. Эти чувства светились с глазах лорда, когда он смотрел на отпрыска Древнейшего и Благороднейшего Дома. Он бы жизни ради Блека не пожалел, на все ради него был готов и в то же время… в то же время Певерелл спокойно и без всяких угрызений совести изменял Регулусу, если это требовалось для более мирного проведения переговоров или удачного слияния фирм. Такое случалось не раз и не два за годы сотрудничества. Секс был для Найджелуса способом воздействия, и он не брезговал им пользоваться. Регулус, конечно, ни о чем не знал, а никто и не собирался просвещать его об этом вопросе.
Они не подходили друг другу, совсем. Так считал Джейсон Принц. Найджелусу – молодому, безбашенному, избалованному, но при этом хитрому и сильному, явно потрепанному жизнью, самостоятельному – нужен был кто-то цельный, уверенный в себе и еще более хитрый и сильный. Кто-то, кто смог бы мгновенно замечать обман, подчинить мальчишку себе и заставить слушаться. И этот некто должен был уметь наказывать: дать пощечину зарвавшемуся Найджелусу, а потом зализать ее. Иногда лорд Принц представлял на этом месте себя. Самоуверенное лицо Найджелуса, искаженное страстью и недовольством, надменный взгляд, сменяющийся пеленой желания, тонкие губы, раскрывающиеся для того, чтобы принять в рот его плоть… Но он быстро одергивал себя. У него бы не хватило сил обуздать Певерелла. Он мог бы получить секс, но не подчинение.
– Значит, Гриндевальд набирает силу? – пробормотал Найджелус, выкурив сигарету до половины. Молодой человек скривил губы и без надобности поворошил бумаги на столе. Сразу стало понятно, что нервничает он вовсе не из-за разбушевавшихся детей.
– Связанная с ним маггловская нацистская партия просто пугает, – передернул плечами Принц. – Они уничтожают евреев в массовом порядке. Тысячи людей.
– Я слышал, что это пока происходит только в Германии? – уточнил Регулус. – Да и волшебное сообщество не затрагивает.
Он присел на подоконник и посмотрел за окно. Стоял теплый солнечный день. Благодаря легкому прохладному ветерку было не слишком жарко. Пели птицы, стрекотали кузнечики. Дети, будто послушавшись Найджелуса, выбежали в сад и теперь бесились перед самым большим фонтаном, брызгаясь и визжа. Думать о смерти в такой день вовсе не хотелось.
– Пока не затрагивает, мистер Блек, – строго возразил Джейсон. – Все-таки нам всем прекрасно известны цели Гриндевальда. Рано или поздно он подчинит себе не только маггловскую Германию, но и волшебную.
– Всеобщее благо… Разве некрасивый девиз? – спросил Певерелл, затягиваясь и щурясь на солнышко.
– Только не говорите, что поддерживаете его, Найджелус! Вы же здравомыслящий человек! – поморщился Принц. – Я не люблю магглов, но меня вполне устраивает наше с ними раздельное существование. Не вижу смысла убивать их.
– Рано или поздно он придет в Англию и спросит нас, аристократов, поддерживаем ли мы его. И убьет тех, кто его не поддержит, – прервал его Певерелл. – Если мы хотим остаться в живых и при своем мнении, нам придется постараться.
Принц немного помолчал, а потом спросил:
– Что Вы предлагаете?
– У нас еще есть какие-либо предприятия или вложения в Европе и Советском Союзе?
– Да. Кое-что в Греции, Чехословакии, Франции, Бельгии и Нидерландах, а еще…
– Изымаем все и быстро, в течение этого года. Вкладываемся в США.
Найджелус затушил сигарету, встал из-за стола и подошел к окну, где стоял Регулус, на первый взгляд, внимательно следивший за резвящимися детьми, но на самом деле даже не видевший их.
– Веют ветры, и все возвращается на круги своя, – непонятно пробормотал молодой лорд, уголки его губ расстроено опустились. – Магический мир слишком несовершенен, поэтому всегда будут волшебники, желающие изменить его радикальным способом. В каком бы времени ты ни жил.
Пару минут они провели в тишине, обдумывая только что сказанное.
