Когда Эмма снова отстранилась, у неё на лбу появились морщины. Её взгляд скользнул вниз, чтобы посмотреть на губы Реджины, которые всё ещё были поджаты, и их покалывало, пока она ждала, что будет дальше. Прежний, сердитый голос в её голове говорил ей, что это будет отказ, но на этот раз она решила подождать и посмотреть. Слова Реджины всё ещё плавали от её сознания до кончиков пальцев, и каким-то образом они говорили ей, что всё в порядке.
Реджина сглотнула, её рука всё ещё сжимала лицо Эммы. Она скользнула назад, потянувшись к её затылку, прежде чем она притянула Эмму обратно к себе. Их губы снова встретились, и пламя, которое мерцало в глубине живота Реджины в течение нескольких дней, вспыхнуло в огонь.
Она шевелила свои ртом, нежно приоткрывая губы, и позволила своим пальцам проскользнуть в её спутанные волосы. Она чувствовала, как рука Эммы скользит под простынями, пока не упирается в изгиб её талии, и вместе с этим весь мир Реджины наполнился тёплом, и всё встало на свои места снова, наполнившись мягким светом и запахом ванили, и золотисто-коричневого тоста.
Острый край зубов Эммы впился в нижнюю губу Реджины, когда она притянула её ближе. Сдвинув левую руку под телом Эммы, она почувствовала, как от ударов её грудная клетка мягко поднимается и падает, когда она прижала руку к её спине. Она задела её рёбра пальцами, и слёзы чуть не навернулись на её глазах, когда она услышала, как Эмма хнычет от её нежного прикосновения.
Эмма прижалась ближе, её пальцы скользнули вниз и крепко сжали бедро Реджины, а другая рука поднялась, чтобы обхватить её лицо. Поцелуй с Реджиной так отличался от всего, что она когда-либо чувствовала раньше — её кожа была такой гладкой, и она ощущала нежное давление её груди, прижатой к ней. Её поцелуи были мягкими и отчаянными одновременно, и они затуманили разум Эммы страстью. Она вздохнула, её язык глубоко проник в рот Реджины, когда она позволила своей руке скользнуть дальше по её бедру. Достигнув шелковистого края её шорт, она остановилась, ожидая, когда Реджина оттолкнет её или скажет ей прекратить, но она лишь поцеловала её сильнее. Её мягкие губы были плотно прижаты к Эмме, и с каждым нежным взмахом языка Эмма чувствовала, что она всё больше и больше возбуждается.
Она скользнула рукой под шорты Реджины, нежно обхватывая её задницу, и улыбнулась, когда почувствовала, что Реджина стонет ей в рот. Она сразу же притянула её ближе, схватив восхитительно подтянутую ногу Реджины и закинув её на свою. Когда их тела полностью прижались друг к другу, а их руки блуждали, пытаясь каким-то образом ещё ближе притянуть друг друга, поцелуи стали менее нежными. Эмма чувствовала, как ногти Реджины впиваются в её затылок, и слышала её мягкие всхлипы, когда их языки соприкасались. Реджина скользнула одной рукой вниз по телу Эммы и уперлась ей в грудь, остановившись в ожидании разрешения, прежде чем она протиснула её через рубашку. Эмма застонала, запрокинув голову назад, а затем губы Реджины оказались на её горле, оставляя след влажных поцелуев от её челюсти до плеч.
Синяки на лице Эммы пульсировали, и её голова начала кружиться, но ничто из этого не имело значения. Она отпустила ногу Реджины и потянулась к её лицу, соединяя их рты снова. Как только их губы сомкнулись, Реджина толкнула Эмму на спину, пока она не оказалась прижата к подушкам, и Реджина могла вытянуть своё тело поверх неё.
Обернув ногу вокруг бедра Эммы, Реджина просунула руки под её волосы. Эмма поймала её нижнюю губу между зубов и осторожно потянула, открыв глаза на секунду, чтобы посмотреть на женщину, нависающую над ней. Тёмные волосы Реджины спадали на её лицо, и от того, как её ресницы изогнулись к щекам, у Эммы перехватило дыхание. Она сразу же обняла Реджину за шею и притянула её как можно ближе к своему телу. Она была такой тёплой — каким-то образом мягкой и подтянутой одновременно — и почти болезненная пульсация, которая образовалась между её ног, подсказала ей с выстрелом сладострастного ужаса, что она понятия не имела, в какой момент — или если вообще — сможет остановить это.
Но прежде, чем она успела об этом забеспокоиться, Реджина внезапно отстранилась.
— Эмма, — вздохнула она, затаив дыхание от напряжённой паузы. Она заключила её лицо в свои ладони, ни на секунду не отводя взгляда. — Мы… мы должны остановиться.
Эмма моргнула, глядя на неё.
— Почему? — спросила она, протягивая руку, чтобы убрать спавшую прядь волос с лица Реджины.
Сопротивляясь желанию растаять в руке Эммы, Реджина сказала:
— Мы просто… мы не можем этого сделать. Это неправильно.
Лицо Эммы тотчас же омрачилось. Она отвела взгляд, сглатывая ком, который так быстро образовался в её горле.
— О.
Она начала отдаляться, пытаясь вывернуться из-под Реджины и откатиться на другую сторону кровати. Реджина выпустила её, повернувшись на бок, но её руки не оставляли лица Эммы, отказываясь позволить ей отвернуться.
— Нет, — твёрдо сказала она. — Дело не в этом.
— А в чём? — пробормотала Эмма, глядя куда угодно, только не на женщину, лежащую в трёх дюймах от неё.
— Как бы то ни было, — сказала Реджина, придвигаясь ещё ближе вперёд, так что их носы почти коснулись друг друга. Она потёрла большим пальцем щеку Эммы. — Не то чтобы я поняла, что это было ужасно. Я не жалею, что сделала это. Я не нахожу тебя омерзительной и не собираюсь издеваться над тобой за это завтра.
Эмма сглотнула, наконец, встретившись со взглядом Реджины. Разочарование в её глазах было сокрушительным.
— Тогда… почему?
— Это неправильно, — сказала Реджина. — Ты замужем. Ты проходишь через много боли прямо сейчас, и ты уязвима, и тебе просто нужно немного утешения. И, Боже, я готова дать его тебе, но… я бы просто воспользовалась тобой. Я не могу этого сделать.
Эмма посмотрела на неё с нахмуренным лбом и глазами, которые метались от губ Реджины к её ресницам и обратно. Как будто она поняла все эти слова, но не в том порядке.
Реджина вздохнула.
— Ты знаешь, что я хочу тебя, Эмма. Но не таким образом. Не раньше, чем ты будешь готова.
— Я готова, — возразила Эмма, и Реджина подняла брови.
— Правда? — спросила она, наконец-то убрав руки с лица Эммы, теперь, когда она была уверена, что Эмма не станет отворачиваться от неё. — Скажи, ты всё ещё любишь своего мужа?
Даже в темноте она видела, как щёки Эммы вспыхнули.
— …да.
— Ты чувствуешь, что принадлежишь ему?
— Я… наверное, да.
Реджина улыбнулась, будто её сердце не разбилось.
— И это нормально. Я и не ждала другого. Последние несколько дней были, наверное, самыми пугающими в твоей жизни, и я просто… я не хочу, чтобы ты делала это, только если действительно не хочешь. И я не думаю, что ты сейчас в том положении, чтобы это знать.
Эмма закрыла глаза и пробормотала:
— Я бы хотела, чтобы ты перестала быть такой разумной.
Реджина рассмеялась, но услышала колебания боли под словами Эммы.
— Я знаю, что это похоже на очередной отказ, но это не так. Это… больше похоже на откладывание на другой раз.
Вне своей прихоти Эмма почувствовала, что улыбается.
— Ты гарантируешь мне продолжение в другой раз?
— Именно, — улыбнулась Реджина, подняв руку и погладив большим пальцем скулу Эммы. Её нога всё ещё обвивалась вокруг бедра Эммы, и под одеялом она чувствовала, как пальцы Эммы сжимают её ногу. Она сглотнула. Боже, она могла бы остаться в таком положении навсегда.
Эмма вздохнула, слегка придвигаясь вперёд, чтобы прислониться лбом к Реджине.
— Ты очень хорошо целуешься, — пробормотала она, походя на застенчивого подростка, так что Реджина не могла не протянуть руку и не приподнять её подбородок вверх. Она оставила нежный поцелуй на её губах и чуть не заплакала, когда увидела облегчённую улыбку, которая образовалась на них.
— Я рада, что ты так думаешь, — ответила Реджина, наконец, убирая свою ногу с Эммы. Она перевернулась на спину, стараясь дать Эмме немного пространства, но почти сразу же почувствовала, как светловолосая голова прижалась к её плечу, а её рука скользнула под одеяло, чтобы расположиться на её животе.
