— Спасибо.
Катя пожала плечами.
— Я думаю, что всем нам время от времени нужна помощь.
— Так ты мне поможешь? — она не могла не быть подозрительной.
Что если Катя притворится, что помогает ей, а как только Елена выйдет из комнаты, позовет на помощь? Так было с одной из племянниц Лоренцо: маленькая ведьма притворялась, что подружилась с ней, но Елена обнаружила, что она его шпионка. Это был последний раз, когда она кому-то доверяла.
Катя достала из шкафа джинсы и рубашку и положила их на кровать.
— Давай начнем с того, чтобы помочь тебе надеть приличную одежду. Надеюсь, они подойдут. Думаю, это самая близкая к твоему размеру вещь, которую я смогу найти за такой короткий срок.
Она неуверенно взглянула на гибкое тело Кати. Мало того, что Елена была на голову ниже, так еще и ее задница никак не могла поместиться ни во что, кроме, может быть, спортивных штанов Кати.
— Они принадлежали дочери экономки. Просто примерь их.
Наконец-то она могла вылезти из пижамы, Елена накинула одежду. Джинсы определенно обтягивали задницу, а вырез рубашки был слишком глубоким, чтобы держать большую грудь, но в остальном Елена снова почувствовала себя человеком. Как и предполагалось, сироп от кашля снизил температуру. Она все еще чувствовала себя немного не в себе, но это было не то, с чем она не могла справиться.
Катя задумчиво постучала пальцем по подбородку.
— Хм, похоже, грудь может вырваться из этой рубашки, но я видела и похуже. По крайней мере, задница выглядит как сон. Ты заплатила за это?
— Только если посчитать все деньги, которые я потратила на шоколадные десерты.
— Ах, шоколад, — мечтательно произнесла Катя. — Первая любовь каждой женщины.
— Я чувствую, что ты моя родственная душа, — призналась Елена, заплетая волосы. — Жаль, что я должна уйти. — почти, но не совсем.
Катя, открыв дверь, выглянула наружу, а затем помахала ей.
— Горизонт чист.
— В самом деле? Даже Борана нет? — Елена не могла поверить, что ее тень покинула ее.
Катя покраснела.
— Возможно, я сказала ему, что послежу за тобой вместо него. Кроме того, никто не ожидает, что ты сбежишь, будучи окруженной всеми ими. К тому же они развлекаются. Думаю, мужчины используют предстоящую свадьбу Викинга как предлог, чтобы выпить хорошей водки Кристоффа.
Елена почувствовала укол сожаления. Ее тошнило при мысли о том, что Викинг будет навсегда привязан к другой женщине. Поймать его с ее кузиной ранило Елену и заставило кровоточить в том месте, в котором она не думала, что может что-либо чувствовать. Но даже тогда Елена всегда держалась за надежду, что однажды они будут вместе, как бы ни глупо и неосуществимо это не было. Странно, но ей никогда не приходило в голову, что однажды Викинг женится на другой.
Должно быть, какое-то время она стояла, застыв на месте, потому что Катя повернулась к ней.
— Прости, — тихо сказала она.
— Не надо.
Елена должна была знать, что этот день наступит. Возможно, это было и хорошо. Теперь она могла навсегда закрыть эту главу своей жизни, перестать цепляться за несбыточную мечту ее восемнадцатилетнего «я», потому что Викинг никогда не бросит свою жену. В его мире не было разводов.
— Я знаю, что это такое… — Катя покачала головой. — Неважно. Не могу думать об этом. Мне нельзя об этом думать. — закатив глаза, она изобразила улыбку на лице, но Елена могла заметить скрытую боль.
Чувствуя, что девушке нужно сменить тему, она спросила:
— Ты уверена, что у тебя не возникнут проблемы, если ты поможешь мне?
Катя отмахнулась от ее беспокойства.
— Главное — все отрицать. Пока они не увидят, что мы покидаем эту комнату вместе, со мной все будет в порядке. Пусть докажут, что я тебя вытащила.
Катя снова высунула голову из двери и, выглянув в коридор, подняла большой палец вверх. Елена попыталась почувствовать немного уверенности, когда они вместе вышли из комнаты. Катя указала ей налево, молча подсказывая куда идти, а сама пошла направо, расходясь с ней.
Она навсегда останется в долгу у Кати. Сделав еще один поворот налево, Елена поднялась по лестнице. Эта часть дома казалась заброшенной. Услышав приближающиеся шаги, она прыгнула за дверь и прижалась спиной к стене. Мимо нее прошли двое мужчин, говорящих по-русски. Елена подождала, пока их голоса затихнут, и продолжила свой путь. Согласно планировке помещения, рассказанной ей Катей, Елене нужно было повернуть направо, и она сразу же попадет в гараж. Катя будет ждать ее там и вывезет ее на машине. Не было другого способа покинуть это место, если только кто-нибудь не откроет ей дверь.
Пройдя коридор и повернув налево, Елена врезалась в тело. В нос ей ударил запах пота и спиртного.
Она немедленно отступила, но жадные руки притянули ее к себе.
— Что у нас тут? Угощение для меня? — сказал мужчина с сильным русским акцентом.
Елена вскрикнула, когда его рука нащупала ее задницу. Стиснув зубы, она наступила ему на ногу и давила до тех пор, пока он не отпустил ее.
— Сука! — прошипел он и ударил ее тыльной стороной руки по лицу наотмашь.
Елена отлетела, врезавшись в высокий столик, стоящий у окна, и чуть не сбив с него вазу. Ее щека горела. Опершись рукой о столик, она попыталась выпрямиться. Едва Елена восстановила равновесие, как он притянул ее к своей груди.
— Все в порядке, Василий?
Елена повернула голову в надежде найти дружелюбное лицо, кого-то, кто мог бы помочь ей. К сожалению, этот человек выглядел исключительно услужливым.
— Оставь нас, Юрий. — ответил Василий раздраженно.
Губы Юрия сжались.
— Она принадлежит Викингу.
На лице Василия появилась усмешка, превратившая его толстое лицо в страшную маску. И каким-то образом она просто знала. Да, этот человек хотел причинить ей боль, но причинить боль Викингу он хотел еще больше.
Не задумываясь, Елена схватила вазу и разбила ее о голову Василия.
Глава 20
Викинг
Развалившись в кресле, Викинг опрокинул еще один рюмку водки. Алкоголь обжег его внутренности до самого желудка. Напротив него рядом с Кристоффом сидел Соколов. После того как Викинг выставил бесчисленное количество бутылок в честь его предстоящей свадьбы, остальные, наконец, успокоились. Весь последний час они пересчитывали цифры. Остальные русские, вероятно, все еще пили как сапожники. Они никогда не оставляли бутылку полной.
Василий, который пил больше, чем Викинг только для того, чтобы показать, что может перепить его, решил сдаться и оставить их троих одних. Викинг подозревал, что у Василия были другие планы на ночь, на которые в принципе ему было насрать. По словам Дэймона, у бригадира была любовница в Сан-Франциско, как, вероятно, и в других частях земного шара. Это не имело значения. Они пожали друг другу руки и открыли новый рубеж для торговли оружием.
— Будем! — еще раз отсалютовал Соколов. — Пускай она подарит тебе много сыновей.
Викинг подозревал, что старик был так пьян, как притворялся. В конце концов, это был человек, который сформировал Кристоффа. Человек, который ковал его, как сталь, бил, обучал, пока их жестокий лидер не превратился в хладнокровного и расчетливого, но, в то же время, яростно преданного тем, кого Кристофф считал своей семьей.
Взгляд Соколова стал задумчивым.
— В былые времена это было бы невозможно. У вора в законе не могло быть семьи. Мой брат должен был слушаться, сохранять эту традицию. Тогда бы он не оставил после себя убитую жену и детей без отца.
Кристофф протянул мужчине сигару.
— Времена меняются, старик.
Взяв сигару, Соколов кивнул.
Викинг не мог с этим не согласиться. Ничего не было постоянным, кроме изменений. Просто посмотрите на него сейчас. Он прошел путь от бедного механика, пытающегося оплачивать медицинские счета своего отца, до заместителя босса, у которого теперь было больше денег, чем он мог потратить за всю свою жизнь. Викинг не думал, что его жизнь так сложится. Когда-то он был готов отдать все ради Елены, но потом она продалась человеку, который мог дать все, чего он не мог. Викинг вспомнил, как Джорджия рассказывала ему о дорогих подарках, которые Морелли дарил Елене во время заключения Викинга. Он никогда не думал о ней как о ком-то, кого заботят такие вещи, но они явно ее заботили. В конце концов, это было хорошо. Иначе бы он закончил, как его старик, который убивал себя, работая для того, чтобы обеспечить женщину. Женщину, которой всегда этого было мало. Хорошие люди, такие как его отец, всегда проигрывали. Потому что жизнь была дерьмом.
