Я оторвалась от кровати, где лежала на животе и читала учебник по журналистике данных и методам. — Но прошел всего час.
— Уже пять часов, а это значит, что пора есть. Нам нужна пища для мозга, Джеймс. Это наука.
Я застонала.
— Дай угадаю, а потом нам понадобится второй ужин. И закуска. И перерыв на заточку карандашей. А еще лучше, может быть, мы срубим дерево и смастерим несколько карандашей, чтобы тебе не пришлось заканчивать сочинение.
Он ухмыльнулся.
— Возможно, но давай начнем с пиццы.
Мы бросили наши учебные материалы и переехали вниз. Чейз перепрыгнул через спинку дивана в стиле паркура и плюхнулся рядом со мной. Это было удивительно проворное движение для такого крупного человека, даже спортсмена.
— Пицца будет здесь в двадцать пять. Время для… видеоигр? — Он повернулся ко мне, наклонив голову.
— Конечно. — Я не могла сосредоточиться на своем сухом как грязь учебнике, зная, что еда уже в пути.
— Действительно? — Его глаза загорелись. — Я проверял тебя на хрен. Я не думал, что ты скажешь «да».
— Я знаю, — сказала я. — Но у меня есть три брата. В детстве точно не с кем было играть в чаепитие. Мы постоянно играли в НХЛ '07 .
К большому разочарованию моей матери, я никогда не была девчонкой. Когда она узнала о своей «неожиданной» беременности после того, как у нее родилось трое мальчиков, она была в восторге от платьев с оборками, Барби и чаепитий. Потом родилась я, ненавидящая все розовое и предпочитающая самосвалы Дерека своим куклам. Я даже плакала, когда мне было пять лет, потому что Санта принес мне пурпурно-розовый набор Лего. Я хотела «настоящие» разноцветные лего, которые были у моих братьев.
Он ухмыльнулся.
— Так ты говоришь, что хорошо разбираешься в видеоиграх?
— О, я лучше, чем хорош.
Что Люк ненавидел. Для него наличие пары сисек было дисквалифицирующим условием, когда дело доходило до игры. Он был не в восторге, когда я хотела присоединиться, и еще больше раздражался, когда я побеждала их, что случалось часто. Он всегда хотел, чтобы я болталась на кухне с другими девушками, как и подобает хорошей хоккейной девушке.
— Сладкая. — Он встал и включил игровую приставку. — Ни одна из цыпочек, которых я знаю, никогда не хочет играть. Думаю, в этот момент Шив хотел бы задушить Далласа шнуром контроллера.
— Кто такой Шив?
— Шивон. Далласские, ах… ну, я не знаю, что это такое. Но она классная. Ты бы с ней поладила. Он прокрутил меню выбора команды, и мы построили свои составы.
— Возможно, ты не будешь так взволнованы после того, как я тебя проучу.
Он усмехнулся. — Никогда не случится.
К тому времени, как принесли пиццу, я уже дважды его обыграла.
— Что ты знаешь? — Чейз повернулся ко мне, бросив на меня лукавый взгляд. Трепет пробежал по моему телу. — Горячая и занудная. Ты полна сюрпризов.
Он отложил контроллер в сторону и встал, чтобы ответить на звонок.
Подождите. Он только что назвал меня горячей?
…И зануда?
— Эй, позволь мне заплатить, — крикнула я, вставая.
— Поздно. — Он закрыл дверь, держа в руках грузовик с едой. Две большие пиццы, крылышки, хлебные палочки, салат Цезарь и свежеиспеченное печенье с шоколадной крошкой. Это было приятно, в отличие от ограничительной диеты Люка с куриной грудкой и брокколи, за создание которой он заплатил диетологу тысячи долларов. — Я оплатил онлайн при заказе. И даже не думай пытаться украсть у меня деньги.
— Но ты заплатил за ужин в тот вечер и горячий шоколад… — Люк буквально следил за тем, чтобы мы по очереди. Все всегда было ровно.
— Ты помогаешь мне с моей газетой, помнишь? — Он пожал плечами.
Я последовала за ним на кухню и уперся бедром в черную гранитную стойку, пока он расставлял коробки с едой.
— Кстати, о твоей работе, — сказала я, — как далеко ты в ней продвинулся?
— Страница четвертая. — Он протянул мне из буфета квадратную белую тарелку.
Я подавила стон. Его сочинение состояло из двадцати страниц, и у меня было ощущение, что меня не отвезут домой, пока оно не будет закончено.
* * *
Три часа спустя я наелась углеводов и печенья, переписывая конспекты к экзамену. Чейз работал так медленно, что у меня было время сосредоточиться на своих школьных занятиях. Я не могла сбиться с пути и пошалить со своим телефоном, потому что он тут же воспользовался бы им как лицензией на то же самое.
— Этот чертов урок истории положит мне конец. — Чейз сломал свой зеленый карандаш пополам и с лязгом бросил его в мусорное ведро из нержавеющей стали рядом с собой. — Это был единственный факультатив по общественным наукам, который соответствовал моему графику обучения.
Я отложила синюю шариковую ручку и встряхнул судорогу в руке. Если бы записи на бумаге способствовали лучшему запоминанию, я бы сдала экзамен на «отлично». Было бы здорово, если бы у меня был ноутбук, но я не планировала оставаться здесь так долго. Я должна была знать, что нужно планировать на случай непредвиденных обстоятельств, когда Чейз был вовлечен.
Не то чтобы я жаловалась на то, что провожу с ним время.
— Еще раз, какая у тебя специальность?
— Экономика. — Он повернул кресло ко мне лицом, и на его губах заиграла легкая улыбка.
Мой желудок перевернулся, и не от всего сахара.
— Ты должно быть больше, чем твое красивое лицо, если ты изучаешь это. — Прошлой весной я изучала микроэкономику как часть требований к журналистике, и это было для меня полноценным иностранным языком. Решения о производстве и ценообразовании, рыночные результаты, теория потребителей. В том семестре я едва удержалась на уровне 4.0.
Он пожал широкими плечами.
— Я едва знал, что такое экономика, когда выбрал ее. Я поискал в Интернете пять лучших специальностей с наименьшим количеством статей, и вот мы здесь.
— Замолчи. — Он, вероятно, сделал.
— Конечно, — сказал он. — Математика не сложная. Меня бесит вся эта чепуха с чтением и письмом.
— Дерьмо? — Я выдохнула, приложив руку к груди. — Богохульство. Ты разговариваешь с писателем, вы знаете. Это мой хлеб с маслом.
— Мне это просто не дается, и я плохо переношу разочарования.
— Ты не говорил.
Он схватил новый карандаш из чашки на столе и подбросил его в воздух, прежде чем легко поймал. — К счастью для меня, теперь у меня есть ты, чтобы помочь мне с этим.
— О, это не постоянная договоренность о репетиторстве.
— Конечно, это является. — Он послал мне кривую улыбку. В комнате стало на десять градусов теплее, и мое сердце ускорилось.
— Заканчивай сочинение, Картер. — Сдерживая улыбку, я покачала головой и вернулся к своим заметкам. Или, во всяком случае, пытался, потому что напряжение в комнате внезапно возросло. Осязаемый. Наводит на размышления.
Вместо этого он встал и сел рядом со мной, кровать прогнулась под его тяжестью. Я чувствовала запах свежей мяты в его дыхании, чувствовала тепло его тела. Его одеколон, смешанный с мылом и стиральным порошком, образовал некую божественную смесь, которая также должна была попасть в категорию управляемого оружия.
— Так когда ты придешь посмотреть, как я играю? — Его рука коснулась моей, кожа с кожей, вызывая мурашки по моему позвоночнику.
Я взглянула на него и увидела его темные глаза серьезными и настороженными.
— О чем ты говоришь? Я много раз видела, как ты играешь.
— Да, но когда ты собираешься прийти и поболеть за меня? — Его рот растянулся в мальчишеской ухмылке.
Кто могла сказать «нет» этому? Ни одной натуралки в живых.
Это был флиртовый эквивалент трюка.
— Ты могла бы сесть с Шив, — мягко добавил он, подталкивая меня локтем. — Знаешь, ночью мы играем кого-то другого.
Это должно быть. Смотреть, как Чейз играет против Каллингвуда, было бы слишком неудобно, представление об этом вызывало всевозможные смешанные чувства. Я была верна до отказа, но после всего, что произошло в последнее время, возможно, моя верность была ошибочной.
