Голод завертелся в животе. Не тот голод, который можно утолить батончиком или ведерком мороженого – хотя оба эти варианта были довольно привлекательными. Она хотела крови. Больше чем каплю. Целую бочку, красной и темной крови. Она хотела принять гребаную ванну крови.
Зарычав, Рокси перекатилась на спину, приказав себе заснуть.
«Делай когда можешь. Спи, когда ничего не можешь сделать».
Десять лет обучения и пожизненный девиз позволили закрыть глаза и почти сразу уснуть. Рокси грезила. Тот же самый проклятый сон, который она видела вновь и вновь на протяжении многих лет.
Сначала только ощущение тепла на щеке и груди. Прикосновение и запах кожи. Мужской кожи.
Она провела языком вдоль изгиба бедра, почувствовав вкус соли и мужчины. Голод возрос. Ей хотелось облизать его, вкусить, погрузить зубы в плоть. Смакуя. Оставить метку.
Открыв глаза Рокси увидела, что стоит голая на коленях. Только тогда она почувствовала прикосновение ковра к голени и коленям. Ее руки обнимали мужские бедра, а запястья были связаны желтой веревкой. Его веревки связывали ее руки, обвивающие мужчину. Щека Рокси коснулась бедра, гладкой и горячей кожи. Замечательные волоски на ногах дразнили соски при каждом вздохе. Ощущение прекрасное. Такое прекрасное, что ей хотелось большего.
Рокси запрокинула голову и посмотрела на его лицо. Жесткий. Красивый. Кристаллы серых глаз блестели в полумраке. Лунный свет лился через открытое окно.
Красивые глаза. Такие знакомые. Не полупрозрачное существо. Не Ка или Ба, которые управляют нематериальной формой, а мужчина. Горячий, мускулистый мужчина.
Рокси облизнула губы и немного повернула голову. Желая. Тоскуя. Тугой моток желания рос, связывая ее в узел. Она ничего не могла поделать. Его член, твердый и тяжелый, манил её, и девушка, повернув голову, взяла его в рот, мужчина издал шипящий звук удовольствия.
Даган поглаживал ее затылок, удерживая на месте, медленно погружаясь в рот, не слишком глубоко... но достаточно, чтобы заставить ее стонать и выгибаться, желая взять больше. Рокси вздохнула через нос, вдыхая сочный аромат его кожи. Девушка помнила свежий, слегка цитрусовый запах. Он пах так чертовски хорошо, что девушке хотелось проглотить его целиком.
Так она и поступила. Взяла твердую плоть настолько глубоко как могла и все же не смогла полностью вобрать. Связанные запястья лишали возможности притянуть твердые мускулистые ягодицы. А она хотела этого. Скованная путами Рокси придвинулась ближе к его бедрам, и взяла еще глубже.
Даган застонал. Выгнулся, когда она коснулась головки языком. Затем прикусила зубами достаточно сильно, заставляя Дагана резко вздохнуть. Потом посасывала, заставляя увеличиться до невероятной толщины.
Из них двоих именно у нее, связанной, стоявшей перед ним на коленях, была вся власть.
Затем веревки исчезли, растаяли в воздухе, и руки стали свободно путешествовать. Девушка впилась пальцами в твердые мышцы его ягодиц, а её губы, язык и зубы играли с плотью. Соблазняя.
― Мать твою! ― Его хриплый и низкий голос заставил Рокси вздрогнуть.
Наконец у него вырвался стон отчаянья, когда Даг выгнулся и сжал в кулак ее волосы. Даган посмотрел на нее, губы скривились в мрачной и злой многообещающей улыбке, от которой желание словно раскаленный поток пробежало через конечности к низу живота и груди.
Даган толкнул Рокси на спину, одной рукой схватил её колено и приподнял ногу, пока она полностью не открылась. Другой рукой он удерживал свой вес, упершись в пол у плеча девушки.
Она почувствовала тепло и натиск, когда головка члена скользнула внутрь с мелкими толчками. Растягивая. Легкий дискомфорт исчез, гонимый голодной потребностью. Этого не достаточно. Боже, она жаждет ощутить глубоко внутри весь его жар и полноту.
Выгнув бедра, Рокси хотела получить желаемое: его стальную замечательную длину. Но, Даган удержался. Дав ей немного. Ощущение. Поддразнивание.
Девушка в отчаянии закричала и устремилась к нему. С низким темным смехом он позволил ей взять больше этого гладкого скольжения. Так хорошо. Толчки и эти дикие движения. Острое удовольствие заставляло мышцы напрягаться, все тело ныло, а мысли были сосредоточены на месте слияния тел.
Да. Как это. И... ах... как это.
― Пожалуйста. Даган. Пожалуйста.
Улыбка тронула упругие сочные губы мужчины, обнажив ровные белые зубы, давая понять, что ему это нравиться. Он любил слышать ее мольбы. Ему нравилась иллюзия доминирования, но это не его игра, а ее.
Приходя в ярость, Рокси глубоко вонзила зубы в мышцы на его груди. Кровь наполнила рот, горячая, красная, сочная. Она знала вкус... амброзия.
Она пила из него, а его член двигался быстрее, поднимая Рокси на пик наслаждения, пока кровь утоляла нужду.
Девушка выгнула спину и застонала, обнимая его бедрами. Приятное трение ощущалось именно там, где было нужно. Глубокие и ритмичные толчки заставляли Рокси ходить по лезвию ножа. Она получала истинное удовольствие.
А Даган получил ее сердце.
Он толкнулся глубоко в неё, а рука мужчины легла Рокси на грудь.
Когда она упала в пучину оргазма, он вырвал ее сердце и сжал в своей ладони.
Не было боли. Только удовольствие. Глубокое удовольствие, заставляющее выгибаться и кричать.
Их тела терлись друг о друга мокрые от пота, скользкие от крови. Их общей крови.
Даган держал ее сердце.
Она хотела его. Хотела, его сердце.
― Даган...― Он был ее маяком, светом во тьме, затем ушел, оставив одну. Одну!― Даган! ― с криком Рокси резко проснулась и села, грудь вздымалась, зрачки расширились. От потери и разочарования слезы щипали глаза.
Просто сон. Как всегда проклятый гребаный сон. Проведя рукой по лицу, девушка в слепую потянулась и включила лампу у кровати. Смятые простыни и одеяло наполовину сползли с кровати на пол. Взглядом она пробежалась от угла к углу, уши напряглись, пытаясь различить какой-то шум.
«Никого! Никогда! Одна! Всегда одна!»
Однако понимание, пришедшее к ней и заставившее грудь сжаться, поразило осознанием того, что даже самой темной частичкой своего сердца она не хотела быть одинокой.
ГЛАВА 8
Я знаю тебя, и я знаю твое имя,
И я знаю имена сорока двух богов ,
Которые живут в Зале Двух Истин,
Всех, к то заключает в тюрьму грешников и питается их
