Музыка. В первый момент я подумала — Саша! Но из-за стойки вышел Данил и я почему-то улыбнулась. Может потому что просто обрадовалась хоть кому-то.
Он, с бокалами шампанского, подошел ко мне в прихожую. Подождал, пока я разуюсь и протянул бокал.
— Привет, — сказал он и потянулся, чтобы меня поцеловать.
Я подставила щёку, взяла бокал и прошла мимо него в комнату.
На стойке, тарелки с едой. Подготовился. Молодец. Внимательный.
— Ты давно пришел?
— Около часа назад. Я только приехал, сразу к тебе.
Я села у стойки и почувствовала себя совершенно разбитой. Он присел рядом.
— Устала?
— Немного, — я глянула на него.
Он — меня не бросает.
— За встречу, — он протянул бокал и мы чёкнулись.
Я выпила почти всё.
— Не торопись, а то напьёшься.
— А может, я хочу напиться.
— Плохое настроение?
— Хуже некуда.
— Я здесь, как раз для того, чтобы тебе его повысить, — он взял бутылку водки и налил в две рюмки.
Никогда ещё я не пила водку. Никогда. Но сегодня, почему-то потянулась, взяла рюмку и улыбнулась:
— Ну, так давай выпьем.
— Давай, — мы снова чёкнулись.
Я поднесла рюмку к губам и почувствовала что-то отвратительно-вонючее. Но ведь все это пьют, чем я хуже? Залпом выпила и тут же почувствовала огонь внутри. Ну и пусть, чем этот огонь хуже, чем тот?
— На, закуси, — Данил, глядя на то, как я скривилась, протянул тарелку с колбасой. Я схватила кусок и запихнула в рот.
— Может водички? — услужливо он протянул стакан с газировкой.
— Давай. Фу, какая гадость, эта ваша водка.
— Ну почему? Совсем не гадость. На любителя.
— И кто такое любит, интересно?
— Ты ждала меня? — неожиданно спросил он.
— Конечно, — не знаю, почему так сказала.
Данил встал, приблизился ко мне, повернул на стуле, и лицо его оказалось прямо напротив моего. А эти стулья у стойки, высокие и очень удобные, чтобы вот так смотреть друг на друга. Я чувствовала, как внутри разгорается огонь.
— Я так давно этого хотел. Ты не представляешь, как я скучал по тебе каждый вечер в этой чертовой командировке.
Он прикоснулся губами к моим губам. Я не отпрянула и тоже прижалась. Я хотела тепла. Что я могу? Уже совсем не могла сопротивляться и почему-то даже с усердием подчинялась движениям его языка. Я понимала, что не делаю ничего того, чего бы не хотела. И хоть вспомнила про Долгова, только лишь для того, чтобы решить, пусть ему будет хуже.
— Ты ждала меня? — шептал Данил.
— Я тебя очень ждала.
Данил раздвинул мне ноги насколько позволяла узкая юбка. Запустил под неё пальцы, а я даже не понимаю почему, обняла его и потянула к себе. Что это, разве возможно?
Он обхватил мои бёдра, скользнул по талии и отодвинул края юбки. Но они всё равно не давали свободно двигаться, сдерживали ноги. И тогда он расстегнул молнию юбки и потянул её вниз. Я встала, юбка упала на пол. Он взял меня за талию и снова посалил на этот высокий стул.
Его пальцы пробежали по пуговицам, и вот, моя форменная, розовая рубашка полетела в сторону. Я смотрела в его глаза и видела страстный огонь. И не могла не подчиниться. Ничто во мне, не сопротивлялось. Только чувствовала, как слабо тело, и оно совершенно не хочет сопротивляться, а даже желает того, что сейчас происходит. Где-то в глубине я подумала, правильно ли это? И почему-то, тут же ответила — правильно. И продолжала. Да это — не я, это — водка. Или нет, или всё же я?
Почему я не отталкиваю, а прижимаю, почему не говорю про свою любовь к другому? Не потому ли, что запуталась и уже не могу понять, что мне нужно и кого я вообще хочу.
— Чувствуешь, как я хочу? — он взял мою ладонь и положил себе на брюки, а я машинально стала расстёгивать ему пояс.
Он потянул с меня колготы, которые тут де лопнули между ног. Огромная дыра позволила проникнуть пальцам Данила в мои трусы. Быстрые, настойчивые движения, жаждущего секса человека. Его пальцы скользнули к промежности, тронули клитор и прошли дальше. Он придерживал меня за талию, а я стягивала с него брюки. Я чувствовала как мне хочется секса, словно кто-то извне включил кнопку и я сразу захотела, независимо от того, что думала.
Я сама двигалась ему навстречу, сама потянула лямки своего бюстгальтера и оголила грудь. Данил приник с моей груди, втянул губами сосок. И я почувствовала, что мне это нравится, всё нравится. Я нащупала его член. Он напрягся и ждал, когда ему позволят действовать.
— Маленькая моя, ты такая сексуальная.
Эти слова, заставили меня прижать Данила ещё сильнее и его член вошел в мою промежность, сначала прижался, а потом ритмично входил в меня. Данил целовал мою грудь, а я, запрокинув голову, держалась то за стойку, то за плечи Данила и громко вздыхала. Его футболка мешала, я стала тянуть её, чтобы снять. Он подчинился, и вот уже моя грудь прижимается к его груди.
Не знаю почему, но я не чувствовала обмана, а чувствовала что-то хорошее. Я знала, что не люблю его, но почему-то хочу его больше прежнего.
Это всё водка, конечно она. Она заставляла меня, двигаться, тянуть, целовать и хотеть, очень хотеть.
Он трахал меня размеренно, под музыку, и мне это нравилось. Я даже неожиданно быстро почувствовала, как нахлынуло наслаждение, как покраснело моё лицо, затряслись губы, и напряглось тело. Я громко выдохнула и застонала, а он остановился на несколько мгновений. Потом стянул меня со стула, повернул задом, наклонил и снова вошел. Ещё немного движений и он уже судорожно прижимался ко мне, и громко стонал.
Не знаю, что это означало. Но я думаю, это она — водка.
Глава 48
Знакомый звук разбудил меня. Это отъехала дверь шкафа купе. Татьяна стояла возле него, доставала вещи и укладывала в сумку.
— Не понял, — я протёр глаза, — ты куда собираешься?
— Ухожу, — коротко бросила она.
— Как уходишь? Только что было всё хорошо, и теперь ты уходишь?
— Больше, этого не будет.
Движения уверенные, быстрые. Она торопилась, видно не хотела меня разбудить, но не получилось.
— Ничего не понимаю. Куда ты уходишь. Тебе здесь плохо?
— Не плохо, но я не люблю тебя. Не хочу врать.
Я сел, страшная догадка пронеслась в голове.
— А кого ты любишь, Долгова?
Она посмотрела так, что я сразу понял — так и есть.
— А он тебя любит, ты его спросила?!
— Это не важно. Главное, что я его люблю.
Мой вздох, остановил её движения, и она снова посмотрела на меня.
— Мы с ним были здесь, вместе. И он сказал, что меня любит. А остальное неважно. Я так не могу. Быть с тобой и любить его.
Злость начала закипать во мне, я сжал кулаки, встал с кровати. Я стоял перед ней голый и не знал, какие ещё нужно найти слова, чтобы её остановить.
— Он — бабник! Ты не нужна ему. Ты одна из многих, кого он трахает. Одна из десятков, а может сотен. Он влюбляется, трахает, а потом бросает. Ты этого хочешь? Его любовь, временная и очень недолгая. Поверь мне, я знаю его со школы. Он никогда, ни с кем не будет жить. А если будет, то погрязнет в изменах.
Она остановилась. Выражение грусти показалось на её лице.
— А ты не такой? Разве ты не погряз в изменах?
На это мне нечего было ответить. Я взял свою одежду, что валялась у кровати. И сделал вид, что мне всё равно, уйдёт она или не уйдёт. Главное разуверить её, разбить ту мечту, которую она напридумывала. Пошатнуть веру в любовь, которую внушил ей Долгов. А он умеет внушить эту веру. Он такой.
— Ты влюблена в него, но потом одумаешься, но будет поздно. Ты пожалеешь, что поверила ему.
— Да мне все равно, я не хочу здесь оставаться. Ты что не понимаешь, мы занимались любовью с ним, вот здесь, на твоей кровати!
— Ну и пусть, — я подошел к ней, попытался взять её руку, — я всё тебе прощаю, не уходи!
Она выдернула руку.
— Вот идиот, да ты осточертел мне, я тебя не хочу видеть! Ты мне противен!
