— Ну не надо, — хнычет, как маленькая девочка.
— Я просто переодену тебя. Ходишь почти голая, — вдыхаю, — вот и простыла на своей работе!
Снимаю с нее толстовку, пускаю с ножек чулки и не удерживаюсь, наклоняюсь поцеловать коленку.
— Ты сейчас напоминаешь мою маму, — вяло усмехается Алиса.
— Да, на ближайшие дни я тебе и мама, и папа, и брат, и любовник, — вырывается у меня.
— И, видимо, нянька тоже.
У нее красные щеки, а на теле выступают капельки пота. И она уже не сопротивляется, когда я снимаю с нее юбку и бюстгальтер, пытается обнять себя руками, но я не позволяю, натягивая на девочку футболку и носки. Подхватываю ее на руки и несу в свою кровать, где, в принципе, ей и место. Укладываю на подушки и вновь задираю футболку, которую Алиса пытается одернуть.
— Градусник, — показываю ей, и она покорно позволяет мне вновь сожрать её тело глазами.
Накрываю все это безобразие одеялом и сажусь с ней рядом. Вынимаю телефон и звоню своему доктору, который контролирует мое здоровье.
— Добрый вечер, Денис Андреевич. Извините за поздний звонок, у меня к вам огромная просьба — можете подъехать ко мне? — объясняю врачу, что помощь нужна не мне, а моей девушке, на что Алиса громко цокает. Денис Андреевич не отказывает и обещает подъехать в течение получаса. Забираю градусник и теперь цокаю я.
— Почти тридцать девять. У тебя что-нибудь болит?
— Да горло немного, и с утра ломило тело, но я не обратила внимания, думала, это просто… — не договаривает, прикрывает глаза и откидывается на подушку.
— Просто! Какого черта ты пошла на работу? Просил же остаться здесь!
— Не кричи на меня!
Замолкаю. А что я, собственно, разнервничался? Ухожу в кухню, ставлю чайник и делаю Алисе теплый чай с медом и лимоном. Когда возвращаюсь, нахожу девочку спящей. Ставлю чашку на тумбу, выключаю верхний свет, оставляю только прикроватный светильник. Сажусь с ней рядом, смотрю, как подрагивают ее реснички, приоткрываются розовые губы, и меня накрывает нежностью к этой девочке. Такое незнакомое, но очень сильное чувство, в котором меня топит. В голову некстати лезут мысли о том, какой бы был наш ребенок? И если бы он был, ему бы уже было несколько месяцев. И опять накрывает горечью. Алиса права — прошлого не вернуть и не исправить, нужно бороться за настоящее.
Денис Андреевич приезжает гораздо раньше и сразу идёт мыть руки. Мой доктор не похож на интеллигентного докторишку с умным выражением лица. Он похож, скорее, на старого байкера с бородой и татуировками на руках.
— Ну показывай свою девочку. — Провожаю его в комнату. — Прям фея, — шепчет он. — Твоя?
— Моя! — уверенно отвечаю. Мысль материальна. И я присвоил эту девочку, что бы она там ни думала.
— Не маленькая для тебя? — Доктор растирает холодные ладони.
— Маленькая, но моя, — усмехаюсь.
— Хорошенькая, не обижай ее. — Денис Андреевич направляется к Алисе, а я думаю о том, что уже обидел. — Просыпаемся, — будит он Алису, прикасаясь к ее плечу. Она испуганно щурит глаза и натягивает на себя одеяло. — Меня зовут Денис, я сегодня ваш доктор.
Девочка переводит на меня растерянный взгляд, ища поддержки. Киваю, и она заметно расслабляется, а меня накрывает нежностью от этого ее жеста доверия. Да, маленькая, я не сделаю тебе больше ничего плохого.
Доктор осматривает и опрашивает Алису. Выписывает лекарства, обильное питье, хорошее питание, постельный режим и удаляется, обещая заглянуть послезавтра. Девочка опять засыпает, обнимая мое одеяло, и я запираю ее, а сам еду в аптеку и магазин. Она больна, а я чувствую себя счастливым идиотом. Ещё никогда не приходил в такой восторг от нахождения женщины в моей квартире. Юлиана меня раздражала, мне хотелось побыть одному и не слушать ее вечный трёп ни о чем.
Развожу Алисе порошок, пахнущий лимоном, беру спрей для обработки горла и иду в спальню. Бужу девочку, хотя очень жалко беспокоить ее. Она фокусирует на мне взгляд, а потом рассматривает комнату, будто не понимает, где находится.
— Выпей, пожалуйста, — поднимаю подушки, помогая ей сесть. Алиса послушная, берет бокал и начинает потихоньку пить. Такая красивая, кажется ещё моложе и ещё беззащитнее.
— Моя сумка осталась в клубе, там мои личные вещи и телефон. Папа будет звонить, и если я не отвечу, поднимет на уши всех, — тихо говорит она.
— Завтра утром я заберу твои вещи, — забираю у нее бокал и беру спрей.
— Открой ротик. — Алиса переводит взгляд на спрей и забирает его у меня, сама обрабатывает горло и отдает мне лекарство.
— Зачем тебе все это нужно? — хрипло спрашивает, откидываясь на подушки.
Вздыхаю, снимаю с себя рубашку и ложусь рядом с Алисой, закидывая руки за голову.
— Раньше я жил для себя и ради себя. У меня была цель — стать лучшим, взять очередной титул, выйти на определенный уровень. А все остальное — женщины, друзья, развлечения — на втором плане либо как инструмент чего-то достигнуть. Я не видел ничего вокруг, кроме того, что хочу. Цинично? Эгоистично? — задаю сам себе вопрос, но ответа не жду. Алиса лежит с закрытыми глазами, и я надеюсь, она меня слышит. — А потом все поменялось. Не знаю в какой момент. Я вдруг понял, что мои цели ничтожны… Если честно, до того, как ты сказала, что была беременна, я просто хотел тебя. Возможно, не на один день и не на два, но все же… А сегодня понял, что ты гораздо глубже во мне, чем просто похоть. Гораздо глубже… — Поворачиваюсь и вижу, что девочка спит. Целую ее в висок, тихо поднимаюсь и иду в душ.
Я лег спать вместе с Алисой, залез к ней под одеяло, обнял за талию и быстро уснул, вдыхая ее запах. Мне было абсолютно плевать, что могу заболеть, я хотел чувствовать ее тепло….
ГЛАВА 21
Богдан
Просыпаюсь от звонка. Мой телефон где-то в гостиной. Тихо встаю с кровати и бегу в гостиную, спеша ответить на звонок. Это тренер, и он очень зол. Вчера я пропустил тренировку и сегодня тоже на нее не собираюсь. Впереди нет важных боев, но я пытаюсь держать себя в форме. Обещаю ему, что позанимаюсь дома, выслушиваю нотации, бурчание и клятвенно обещаю появиться в зале завтра. Прохожу в кухню, включаю чайник, заправляю кофемашину и иду назад в комнату.
Алиса не спит, моргает сонными больными глазками, осматривая комнату. Щеки опять раскрасневшиеся, а взгляд стеклянный.
— Доброе утро, маленькая, — совершенно забываю, что на мне надеты только боксеры. Но я не из стеснительных. Беру с тумбы градусник и протягиваю Алисе. Девочка на секунды зависает на моих татуировках, скользит ниже по телу и откровенно рассматривает. — Алиса, я понимаю, что неотразим, но надо измерить температуру, — усмехаюсь, садясь рядом с ней.
Она поднимает глаза и, кажется, не совсем меня понимает. Трогаю ее щеки — она опять горит. Сам ставлю ей градусник и иду разводить лекарство. Возвращаюсь в спальню, поправляю ее подушки, помогая сесть прямо. Сейчас она похожа на маленькую уязвимую девочку.
— Выпей, солнце.
— Не хочу, — хнычет она.
— Надо, маленькая, — забираю градусник — показатели не радуют. — Выпей, пожалуйста. Иначе напою силой!
Алиса берет бокал и начинает пить, морщась. Обрабатываю ей горло, надеваю спортивные штаны и иду готовить завтрак. Пока варю кашу и делаю тосты, слышу ее лёгкие шаги и шуршание в гостиной. Выхожу в комнату и вижу, что Алиса переодевается в свои тряпочки из клуба. Она еле стоит на ногах, но продолжает упрямо одеваться. Останавливаюсь в дверях, облокачиваясь на косяк, внимательно наблюдая за ее действиями, и закатываю глаза, когда она еле как натягивает чулки.
