— Этот придурок разгромил тебе что-то? — ухмыляется Алексей, намекая на Стаса.
"Он не придурок!" — вспыхивает неожиданный протест внутри, причем настолько, что желание просить помощи у Леши сильно убавляется. Но я гашу в себе непрошеную эмоцию и скупо качаю головой.
— Рита залила соседку снизу, и та требует компенсацию, — объясняю подробнее.
— И? — смотрит непонимающе Леша.
— Там крупная сумма. Нам с Ритой кажется, что они сговорились с хозяйкой квартиры и просто хотят навариться на нас. Я не знаю, что делать.
Леша пробует суп, хмурит брови и задумчиво вздыхает. То ли блюдо не нравится, то ли моя ситуация.
— А ты реально собралась ей платить? — ставит в тупик своим вопросом.
Я даже теряюсь на минуту. Что значит "реально собралась платить"?
— Ну… да. А как еще?
Он думает несколько секунд и все-таки отставляет тарелку с супом в сторону, двигая к себе порцию картофельного пюре с мясом.
— Просто съехать, и все. Так все делают. Кто в наше время за что-то платит? Тем более ремонт соседки! Бред какой-то, — фыркает надменно.
Пробует второе блюдо и в этот раз с аппетитом начинает уплетать свой обед. Я мелкими глотками пью сок. Странное чувство отторжения все сильнее разрастается в груди.
Я ждала поддержки, внимания, да хотя бы сочувствия, а в итоге получаю завуалированное "наивная дурочка".
— У меня заключен договор с хозяйкой квартиры. Так что там так просто не отвертишься, — бросаю последний аргумент и наблюдаю, как у Леши насмешливо выгибается бровь.
Он даже перестает есть ради такого. Вытирает салфеткой уголки губ и складывает руки в замок перед собой на столе.
— Какую сумму они от тебя требуют?
— Сто двадцать тысяч.
Леша аж присвистывает.
— Нехило.
— Вот и я о чем. Ты можешь помочь разобраться?
Он смотрит на меня как учитель на глупого маленького ребенка — со смесью снисхождения и превосходства.
— Кать, ты сейчас серьезно? О каком "разобраться" вообще речь? Тебе это зачем? Деньги лишние? Так лучше отдай их мне, я найду им достойное применение. Тебе никто ничего не сделает. Никак. Ну есть у тебя с ней договор, и что? Что дальше? Соседка подаст на тебя в суд? Допустим. А что потом? Где она тебя найдет, если ты сменишь место жительства, номер телефона, работу? Все, нет тебя! Растворилась. Поищет, помыкается да и плюнет, потому что бегать и платить адвокатам, тормошить судебных приставов — это долго, дорого и неэффективно. А через два года дело просто закроют за истечением срока давности. И все. Ну правда, Кать, ты как маленькая.
По мере того, как Леша распаляется, объясняя на пальцах, какая я дурочка, я все больше понимаю, насколько мы с ним разные. Как широка пропасть между нами. Оценивая людей, я всегда в первую очередь смотрела на такие качества, как честность, доброта, ответственность. Мне это важно. Меня так учили с детства.
Поэтому я и Стаса уважала, даже ненавидя, но все равно уважала: у него хватило духа признаться во всем, когда я застала его с другой. Не отпираться и не придумывать отговорки, а прямо сказать: да, дорогая, ты все правильно поняла.
Я уважаю его за то, что, узнав о сыне, он пришел ко мне. Не засунул голову в песок, как многие мужики, а пришел заявлять свои права. Да, я его боюсь, да, не хочу, чтобы он лез в нашу с сыном жизнь, тем более не зная, во что это в итоге может вылиться для меня, но не уважать его не могу. Он всегда отвечал за то, в чем накосячил. А Леша? Леша предлагает сбежать. Просто сбежать. Подло и трусливо.
— Я так не могу. Я же виновата.
— И что? Она тебе кто? Мать родная? Чего ты так переживаешь?
— Может, лучше какую-нибудь экспертизу заказать? Или нанять ремонтников, чтобы дешевле вышло?
— Кать, ты меня слышишь вообще? Дешевле просто съехать оттуда, оставив их с носом. Таких ушлых, как твои бабки, только так и наказывать. Все. Точка!
— Действительно, — улыбаюсь как идиотка, понимая, что дальнейший разговор бесполезен.
Это максимум, который Леша может мне предложить.
В голову закрадывается неприятная мысль: а как Алексей поведет себя, если ответственность возникнет передо мною? И я решаю проверить это прямо сейчас:
— Я могу переехать к тебе?
— Что? — застывает с ложкой у рта мой собеседник. — Зачем?
— Ну мне в любом случае съезжать с квартиры, — беспечно жму плечами.
— Эм-м… я так-то не один живу, ты же знаешь. С матерью и сестрой.
— Ну может, тогда ты подыщешь нам квартиру? Ты ведь сам говорил, что нам пора съехаться? Вот и настал момент. Правда, я пока на мели и не знаю, надолго ли. Буду, конечно, искать работу, но в любом случае пока устроюсь, пока отработаю, пока получу зарплату… — Смотрю на него внимательно.
— Ты меня на деньги развести пытаешься? — щурится презрительно.
— Разве я прошу у тебя денег?
Он смотрит на меня внимательно, словно пытаясь найти подвох. Но ведь не я его за язык тянула, когда заходил разговор про жить вместе. И не я предлагала переходить на другой уровень отношений.
Леша выпивает залпом стакан сока и недовольно жует губы.
— Леш? Так что мне делать? Ты мне поможешь? — спрашиваю настойчиво, зная, что даже если он согласится — я откажусь.
Но не проверить не могу. Я должна получить от него ответ.
— Да в чем я тебе могу помочь?! — взрывается он окончательно. — У меня у самого проблем сейчас выше крыши, я просто не говорил тебе, а тут еще и ты с этой соседкой! Я тебе уже сказал: съезжай. Пообещай хозяйке, что заплатишь, потяни время, а как найдешь работу — так и вали оттуда.
Вот, собственно, и ответ.
Сок внезапно становится горьким, интерьер в кафе — безвкусным, солнце на улице за окном — раздражающе ярким.
Права была Рита, когда с самого начала отговаривала меня от отношений с Алексеем. Она его видела насквозь заочно. Даже не будучи знакомой. А я все пыталась разглядеть в нем человека, думала, он сможет стать Ромке отцом.
Не сможет.
И я даже не хочу разбираться — это инфантильность или же обычная хитровыдуманность. Для меня близкий человек — это всегда рядом, это надежное плечо, решение проблем вместе, сообща. Это тыл, в котором я уверена. Другого мне не нужно. Лучше одной, чем вот так: вроде вместе, а свои трудности решай сама. И разочарований будет меньше, и нервы в порядке.
Наверное, поэтому я и не принимала Лешу на эмоциональном уровне. Не велась на его ласки, не возбуждалась. Подсознательно чувствовала, что не мой человек.
— Я поняла, — киваю в ответ.
Достаю из кошелька деньги за сок, кладу на стол. Алексей не сопротивляется. Смотрит с подозрением, видимо улавливая в моем настроении разочарованные нотки, но переспрашивать не решается.
— Мне тоже уже пора. Спишемся вечером, хорошо? На выходных, может, получится увидеться, — предлагает осторожно.
— Не получится, Леш. Не до того мне сейчас. Прощай!
И на этой ноте я покидаю кафе.
Глава 27
Дни бежали один за другим, а с работой у меня так и не клеилось. Куда я хотела устроиться — меня не брали, а куда брали — не было смысла идти. Замкнутый круг. И я все чаще начала подумывать о том, чтобы реально пойти попробовать устроиться в ту компанию, которую порекомендовал Касатик.
В том, что эта организация так или иначе будет связана с Горовым, я почти не сомневалась. Он в кафе говорил об этом прямым текстом, он и после при каждой встрече возвращался к этому вопросу, а тут мэр мне сует в руки визитку, сходи, мол, Катюша, не откажут.
Интересно, тот казус с квадратномордым получился случайно или Горов и там приложил свою руку? Мог он попросить мэра, чтобы тот посодействовал? И если да, то к чему был этот спектакль? Просто подошел бы к администрации кафе, ткнул пальчиком, и меня без всяких скандалов выставили бы вон. Вряд ли такому важному клиенту можно отказать.
Я кручу в пальцах маленький кусочек белого картона с номерами телефонов и адресом. Сходить? Или нет? Быть или не быть? Вот же вечный вопрос.
