Открыв дверь, Ангел услышал достаточно.
Когда он возвращался в свой номер, ему казалось, что все стены начали смыкаться вокруг него. Поэтому, когда он добрался до безопасной комнаты, он сразу же направился к темному шкафу, закрыв за собой дверь.
Темное, маленькое пространство окружало его, когда он положил руки на стену шкафа, закрыв глаза...
...Когда звук поезда вдалеке стал ближе, он посмотрел вниз на свои ноги. Они находились внутри металлических рельс.
Он посмотрел на своего шестнадцатилетнего брата-близнеца, который стоял рядом с ним.
— Если вы, мать вашу, сдвинетесь с места раньше, чем я вам скажу, вы получите шкаф на пять дней, — кричал Люцифер на них с расстояния в несколько футов. — Но если вы первыми сдвинетесь с места, то получите его на четыре.
Теперь был виден свет поезда, который был все ближе и ближе, освещая окружающее их ночное небо.
Ангел оглянулся и увидел, что Матиас уже близко, его глаза смотрят на свет.
— Лучано ничего не боятся! — Развращенный голос Люцифера соответствовал свирепости несущегося к ним поезда.
Свет от поезда теперь касался их кожи, а гудок поезда просигналил, чтобы они убирались с дороги.
— Ни поезд, ни пуля, ни человек, ни тьма. Мы ничего не боимся! — продолжал кричать дьявол, не давая команды двигаться.
Встав на ноги, он был готов бежать первым, но не от страха, а от мысли, что его брат не выдержит четырех дней в чулане в одиночестве.
Злой голос прорычал:
— Вперед!
Ангел рванул с места, уходя от железнодорожных путей, надеясь, что первым побежит именно он, но когда он оглянулся, Матиас все еще стоял с закрытыми глазами, а гудок зазвучал в их ушах еще громче.
Ему не хватило и секунды, чтобы увидеть спокойное выражение лица брата, чтобы понять, что его брат не собирается покидать этот железнодорожный путь. Сладкое освобождение от смерти было единственным, что могло спасти их от отца, и Матиас хотел этого.
Сила, с которой Ангел сорвался с места, устремившись к брату, потрясла землю. Страх - это то, чего не было у его отца, но только когда он подумал о своей жизни без брата, он понял, что способен на него.
Поезд, мчащийся прямо на Матиаса, не собирался настигать его первым, потому что это был не вариант. Либо он спасет брата, либо они оба умрут так же, как пришли в этот мир. Вместе.
Когда он бежал прямо на него, вся их жизнь промелькнула перед его глазами за одно мгновение, когда он обхватил брата руками и прыгнул.
Когда сила порывистого ветра пронеслась мимо них, он почти подумал, что Матиас получил то, что хотел, пока не понял, что их не встретили ни боль, ни страдания. И все же он крепко прижался к брату, не отпуская его несколько минут, пока проезжал длинный поезд.
Выражение лица его брата перед тем, как он спас его, выражение, которого он не видел у него много лет, наконец-то он подумал, что обрел покой... Но Ангел забрал его у него: следовательно, он не спас его в конце концов.
Рука, лежащая на его рубашке, оттащила Ангела от Матиаса, и он оказался лицом к лицу со своим отцом.
Кулак Люцифера встретился с его лицом с такой силой, что Ангел полетел на землю. Плюнув на его упавшее тело, он поднял ногу и опустил ее на шею, чтобы задушить сына.
— Ты не заслуживаешь носить фамилию.
Ангел поднес свои руки к ботинку отца, пытаясь сбросить давление, чтобы дышать.
— В отличие от тебя, Матиас сильный... и ждет прыжка до самой последней секунды. — Он надавил ботинком чуть глубже. — Ты - мое самое слабое творение.
Задыхаясь, он почувствовал, как жизненные силы начинают покидать его.
— Я сделаю из тебя человека, или ты умрешь, пытаясь это сделать. — Он убрал ногу с его шеи и плюнул на него в последний раз. — Семь дней ты проведешь в шкафу, когда вернешься домой.
Ангел тяжело дышал, позволяя воздуху снова наполнить его легкие, пока он лежал на гравии и смотрел, как его брату помогает подняться их отец, прежде чем они уйдут.
Кровь, попавшая в глаз, затуманила его зрение, когда темнота начала забирать его после потери слишком большого количества воздуха. Только перед тем, как она поглотила его, он услышал шаги, приближающиеся к нему, и пара сине-зеленых глаз уставилась на него, когда все... просто... исчезло...
Тридцать один
Первые четыре стадии прощания
Выйдя на следующий день на холодный воздух, Адалин почувствовала себя больной. Только когда подъехала Escalade и Ангела не было видно, она поняла, что ее страх сбылся.
Всю ночь она отрицала, плакала и обещала себе, что только когда он не появится на следующее утро, она поверит, что Ангел попрощался с ней окончательно.
«Прощай, Адалин»
Теперь она окончательно убедилась, что так оно и было.
***
Прежде чем костяшки пальцев Адалин успели встретиться с дверью, она распахнулась, и появился Лука, пропуская ее в свой кабинет.
Когда он занял место за столом, она решила встать, слишком волнуясь, чтобы сидеть. Прошла неделя с тех пор, как Ангел попрощался с ней и исчез. Даже в номере отеля, где он остановился, его не было.
— Где он? — спросила она, переходя прямо к делу. Она злилась на себя за этот вопрос, но еще больше она злилась на то, что он исчез так, как исчез, не дав ей даже возможности поговорить.
Лука откинулся в кресле.
— Я не могу сказать тебе этого, Адали.
— Почему? — Она почти выкрикнула это слово, зная, что неправильно так злиться, но это было необъяснимо.
Он молчал несколько мгновений, прежде чем сказать ей правду.
— Он сказал мне, что не хочет ни видеть, ни говорить с тобой.
Когда слезы наконец упали, они изменили ее видение. Впервые она увидела мужчину, в которого была влюблена, другими глазами и поняла, что на самом деле вовсе не была влюблена в него. Она была влюблена в него, в саму идею о нем, в любовь к боссу, в любовь к бугимену.
Как она наконец узнала об этом спустя столько времени? Потому что до этого момента она не чувствовала, что значит любить кого-то по-настоящему, по-настоящему.
На этот раз, когда Лука заговорил, в его голосе прозвучала легкая нежность.
— Мне жаль, Адалин.
Вытирая слезы, она смотрела на него, не зная, извиняется ли он за то, что Ангел исчез из ее жизни, или за то, что заставил ее влюбиться в Ангела.
***
Лежа на кровати, она не могла отвести взгляд от кольца, которое лежало на тумбочке. Оно преследовало ее каждый день в течение месяца, поскольку это было единственное, что у нее осталось от него. Единственное, что давало ей понять, что все это было на самом деле, а не просто сон.
Адалин взяла кольцо с конским башмаком и покрутила его между пальцами. Она надеялась, даже ожидала, что он вернется в ее жизнь, хотя бы на мгновение, чтобы вернуть кольцо. Она хранила его, планируя использовать его для сделки с ним, когда он вернется, но он не вернулся. И это только усугубило боль, ведь оно было так важно для него. Это показало ей, что он предпочел бы, чтобы она хранила его до скончания времен, чем увидеть ее снова.
Это было так жестоко и так больно, что разрушило каждую частичку ее души до такой степени, что она не знала, сможет ли она когда-нибудь снова полюбить.
Бывают раны, которые режут глубоко, но другие просто убивают тебя.
***
—Как сильно ты меня любишь? — Адалин сжала кольцо, которое спрятала в карман куртки.
Лейк настороженно смотрела на нее, пока они сидели за стойкой, делая вид, что заинтересованы домашним заданием.
— Зависит от того, что ты хочешь, чтобы я сделала. Если ты хочешь скопировать мою домашнюю работу, я люблю тебя достаточно, чтобы поделиться ею. Но если ты хочешь, чтобы я сделал что-то, из-за чего у меня будут проблемы с Винсентом, то это спорно.
