— Ты заслуживаешь лучшего, чем это, Ри.
— Ри? Мне нравится. — Он нежно целует меня, потом садится на одеяло. Он нервничает, и я сажусь напротив него, слегка склоняя голову.
— Окажи мне услугу. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.
Я снисходительно улыбаюсь ему.
— Для тебя, что угодно.
Райан поворачивается спиной ко мне, запуская руку в сумку, которую он принес. Там был наш обед, упакованный вместе с бутылкой вина, которое мы пили несколько часов назад. Я не могу видеть, что он делает, но, когда он отстраняется от сумки и поворачивается ко мне, мое дыхание словно застывает в легких.
В его руках футляр для скрипки.
— Ты сыграешь для меня?
Я смотрю на него и его взгляд насторожен, потому что он знает, что я не хочу, чтобы он покупал что-либо для меня. Я складываю руки на коленях и смотрю на них вниз. Слезы застилают мои глаза, и все же мои пальцы зудят от желания взять инструмент.
— Прежде чем ты скажешь: «нет», Данни, пожалуйста, я знаю, что мне нужно отдать это тебе. Я хочу, чтобы ты была цельной, а ты не можешь стать такой до тех пор, пока не вернешь в свою жизнь музыку.
Ох, как же эти слова много значат для меня. Райан пытается сделать мою жизнь насыщенной эмоциями. Что я сделала, чтобы заслужить его? Я смотрю на него, и одинокая слезинка срывается с уголка глаза, скатываясь по щеке. Он вскидывает руку и легким касанием смахивает ее подушечкой пальца.
— Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, — умоляет он.
Я протягиваю руку, и мои пальцы дрожат, когда я забираю у него чехол. Я аккуратно кладу его на одеяло и щелкаю застежками, чтобы открыть его. Внутри сверкающая скрипка «Баццини». Я слегка пробегаюсь пальцами по дереву и смотрю на него.
— Спасибо тебе, — шепчу я. — Она прекрасна.
— Сыграй мне, — мягко требует он.
Вынимая скрипку из футляра, я оцениваю соотношение ее размера и веса. Она странно ощущается в моих руках, и я чувствую непреодолимую грусть по скрипке, которую продала несколько месяцев назад, чтобы помочь оплатить медицинские расходы своей мамы. Она была моей с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать лет, и это было, словно потерять старого друга.
Я заглядываю внутрь и вижу небольшой камертон-дудку. Я беру скрипку и слегка дую на Ля первой октавы. Затем касаюсь соответствующей струны скрипки, и она звучит так же. Я повторяю это для каждой последующей струны, чтобы проверить, правильно ли настроен инструмент.
Смотря на Райана, я вижу, что он внимательно следит за мной. Он посылает мне подбадривающую улыбку.
Я беру инструмент и укладываю его под подбородком. Сжимаю смычок и провожу им по канифоли, затем быстро оцениваю тональность. Я многое забыла и мне неловко, но так и быть. Простые ноты выходят прекрасно, но только большой ценитель музыки сможет услышать разницу.
Сделав глубокий вдох, я закрываю глаза и начинаю играть концерт Моцарта для скрипки с оркестром № 5. Музыка въелась в меня, и ноты выходят ровнее и чище с каждой секундой. Я погружаюсь в звуки; в вибрацию, проходящую через мои руки; в струны, врезающиеся в мои пальцы, поскольку от отсутствия игры мои мозоли исчезли. Мое сердце наполняется музыкой, и я чувствую, как слезы текут из моих глаз, но я продолжаю играть. Я не хочу когда-нибудь снова останавливаться.
После того, как прошли минуты или часы, осознание внешнего мира врывается обратно в тот момент, когда я исполняю последние длинные ноты произведения. Я прерывисто выдыхаю и не спеша останавливаюсь. И тут слышу громкие аплодисменты, а мои глаза открываются. Несколько человек остановились поблизости и слушали, как я играю. Я посылаю им небольшую улыбку, а затем оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Райана.
В его глазах наблюдается легкий блеск и ясно, что он сильно взволнован. Я просто смотрю на этого невероятного мужчину, который дал мне то, чего я, честно говоря, уже и не думала, что когда-либо захочу снова. И тогда я бросаюсь к нему в объятия и целую его лицо, шепча:
— Я люблю тебя! — с каждым прикосновением своих губ. Он забирает скрипку из моих рук и отставляет ее в сторону. Толкая меня обратно вниз на одеяло, он прижимает меня своим сильным телом, ласково берет мое лицо в ладони...
— Спасибо тебе, — шепчу я.
— Не за что, — отвечает он и снова целует меня. Когда он отступает, ухмыляется мне. — Ты знаешь, это было действительно горячо. Как думаешь, я смогу заставить тебя сыграть для меня голой, пока ты будешь меня объезжать?
Я хохочу.
— Я думаю, что смогу это устроить.
Райан
Солнце проникает сквозь окно в мою комнату и мягко касается головы Данни, создавая впечатление, словно она носит нимб. Она так мило лежит там... на животе... делая задания по учебе. Она держит зубками карандаш и мило морщит лобик. Я сижу за столом, пытаясь заставить себя заниматься, но это не работает. Продолжаю смотреть на нее, и понимаю, что полностью погряз в любви к ней.
Я улыбаюсь, потому что Данни вникает в изложенный материал. Ее хмурое выражение исчезает, и появляется милая ямочка на щеке. Она стирает что-то, написанное карандашом, и записывает другое вместо этого. Она выглядит чрезвычайно довольной собой.
Ох, да к черту эту учебу.
Я встаю со стула и подхожу к кровати. Данни глубоко задумалась и не обращает на меня никакого внимания.
Я это исправлю.
Быстро накрываю ее тело своим и слышу ее вздох перед тем, как она начинает хихикать.
Убирая ее длинные волосы назад, подальше от шеи, я слегка щекочу губами ее нежную кожу чуть ниже уха. Она вздрагивает в ответ и извивается подо мной.
— Тебе это нравится? — я тихо шепчу ей на ухо перед тем, как провести языком по ее ушку.
Данни издает низкий стон, и я в ответ прижимаюсь бедрами к ее попке так, что она может чувствовать всю силу моего желания.
— Райан... закрой дверь...
Я спрыгиваю с кровати, чтобы сделать, как она сказала, но как только я добираюсь до двери, она распахивается. Майк стоит там с дерьмовой улыбкой на лице. Я сердито смотрю на него.
— Надеюсь, я не помешал?
Данни смеется себе под нос, и я оглядываюсь на нее. Она перевернулась и отползла обратно, опираясь на спинку кровати и разместив голову на своих коленях, выглядя совершенно невинно. Я вздыхаю и шагаю назад, позволяя Майку войти, зная, что мне придется ждать, чтобы получить возможность взять Данни.
— Как дела, чувак? — спрашиваю я.
— Я с плохими новостями, приятель! Твоя мама находится внизу и хочет тебя видеть.
— Дерьмо!
Я провожу рукой по волосам, пребывая в крайнем расстройстве. Моя мама пыталась дозвониться до меня в течение нескольких дней, но я сознательно игнорировал ее телефонные звонки. Я надеялся, что ей просто надоест, и она оставит меня в покое. Она возложила на себя миссию вернуть в мою жизнь Энджелин, что произойдет, могу вам с уверенностью сказать, не раньше, чем рак на горе свистнет, то есть — никогда!
