Я не могу сопротивляться этому взгляду! Этой дикой, безумной мощи, что черной пропастью плещется в нем!
Кажется, сердце подпрыгивает к самому горлу.
Начинает прямо в нем так яростно колотиться, что может выпрыгнуть в любой момент.
Тело не слушается. Замирает. Подрагивает странной мелкой лихорадочной дрожью.
Зрители в зале начинают что-то кричать. Свистеть. Возмущаться промедлением.
Но он не сдвигается с места.
Никак не реагирует на выкрики и требования начать бой.
Даже не поворачивается к своему противнику.
Продолжает пронзать, буравить меня своим черным омутом глаз.
И я тону в этом омуте.
Со всего размаху улетаю в эту пропасть.
С каждой секундой захлебываясь все больше и больше, все сильнее.
Забываю обо всем на свете.
Не вижу остальных, всех этих людей.
Будто и нет здесь никого больше. Только он и я. Все остальное нереально. Оно тает перед глазами, словно дымка. Будто его и не существует в реальности.
Он продолжает смотреть.
Так, будто все уже решил. Словно я его собственность.
Ведущий подходит к нему, шепчет что-то на ухо, но он лишь вскидывает в его сторону налитую мышцами огромную руку.
И тот тут же отскакивает. Если бы не успел, уже наверняка валялся бы на ринге со сломанной челюстью, как минимум. Отскочить самый разумный вариант в этом случае.
Атлант снова издает рычание. Из самого горла.
Бьющее по каждой клеточке. По каждому нерву. Пронзающее меня насквозь. Не обращая внимания ни на кого. Словно и для него, как и для меня сейчас, больше ничего не существует, кроме этого дикого, безумного сплетения наших взглядов.
Как завороженная, как загипнотизированная смотрю на его лицо. Впитываю в себя.
Он красив.
Яростной, мужской нереальной, какой-то идеальной красотой.
Как бог войны.
Нечеловеческой.
Бьющей током от одного взгляда на него. Пронзающей насквозь.
Высокий лоб. Широкие скулы. Сильный подбородок.
Он идеален. Чистое совершенство. Высеченный гениальным скульптором, не иначе. Впрочем, ни один скульптор не обладает такой гениальностью. Разве что дьявол. Или Господь Бог. Но вряд ли последний наделил бы такой обжигающей красотой такого. Я смотрю в черную бездну глаз явно не ангела.
И главное то, что написано на этом лице.
Страсть. Победа. Всегда. Во всем.
Безоговорочное подчинение всех, кто попадает в поле зрения.
Он привык подминать под себя. Подчинять безоговорочно.
Это видно. Читается в каждой клеточке. В выражении лица. Невозможно не подчиниться. Даже на расстоянии оставляет меня пригвожденной к себе. Сминает. Порабощает. Заставляет забыть собственное имя.
И губы.
Чувственные.. Достаточно большие. Идеально очерченные темной вишней на смуглом лице
Теперь мой взгляд опускается на них.
Даже пальцы подрагивают. Непреодолимая, ненормальная тяга просыпается вдруг к ним прикоснуться. Провести пальцами.
Какие они на вкус?
Бред. Это бред.
Я не должна об этом думать.
Эти губы наверняка просто обрушивают свою мощь. Размазывают до нутра. Не оставляют после себя ничего живого.
У них может быть только один вкус. Металла и крови. Другого не остается. Они умеют только пожирать.
Но здравый смысл тонет. Сердце начинает колотится часто. Рвано.
Особенно, когда плотно сжатая нитка этих губ размыкается.
– Ты. Моя.
Он произносит это беззвучно.
Но я читаю. Невозможно ошибиться. Он и правда говорит это. Одними губами.
И в висках начинает бешено биться пульс. Ударять по ним так, что сейчас разорвет черепную коробку.
Меня всю бросает в жар. Дикий. Безумный.
Я таки падаю на стул, больше не в силах удерживаться на ногах.
Все тело горит.
Голова кружится сильнее, чем от того шампанского, которое успела выпить.
Вскочившие зрители должны бы заслонить меня от него.
Но меня все равно трясет от его безумной энергетики. Даже на расстоянии и сквозь толпу я чувствую дикий жар его мощного нереального тела.
Теперь появляются крики. Только сейчас начинают проникать в мое сознание. Становятся все громче. Оглушая.
Тянусь за коктейлем, стоящим на столе. Даже не важно сейчас, чей он. Костя заставил ими весь стол.
Опрокидываю в себя, но наваждение так и не проходит.
Так же, как он, по-прежнему так и не сдвигается с места.
– Бой вообще будет или нет?
– Вы вышли драться или покрасоваться?
Ревет разъяренная толпа.
Но даже они не закрывают меня от его черного дьявольского взгляда.
А я…
Невольно, так, будто глаза сами по себе опускаются вниз, смотрю на его тело.
Идеальное. Нереальное. Невозможное.
Оно напряжено.
Стальные канаты мышц надуваются под кожей. И мое тело тоже превращается в натянутую напряженную струну.
Внутри вспыхивает настоящее пламя. Внизу живота растекается горящая пульсация, когда скольжу взглядом ниже.
Под шортами явно виднеется конкретная выпуклость.
Все лицо, все тело вспыхивает, словно меня бросили в костер. Полыхает. Стонет, растекаясь по стулу.
Там… Там у него все тоже нереально, запредельно огромное. Это видно даже через шорты.
Но что происходит с моим телом?
Это бред.
Даже щипаю себя за запястье.
Я не могу так реагировать на незнакомца! Я же нормальная, порядочная девушка! На каком свидании я позволила Косте себя поцеловать? На седьмом, кажется!
А сейчас я теку, как последняя шлюха, чувствуя, как дикие спазмы пронзают мое влагалище!
Это наваждение. Дурман. Больное и совершенно ненормальное!
Я ведь не могу его хотеть! Я не такая, как эти обезумевшие фанатки, что бросали свое белье к ногам бойцов! Готовые отдаться тому, кого впервые видят!
Да и наверняка он просто горилла с грудой мышц. И больше ничего в нем нет, хоть и дьявольски красив. До одури вызывающий тягу.
К тому же…
То, от чего я не могу почему-то отвести глаз, его огромный член наверняка просто разорвал бы меня! Ничего, кроме боли, такое орудие не принесет!
Но как завороженная продолжаю смотреть. Непристойно пялиться . Прямо туда. Где под шортами подрагивает и становится еще большим его огромное орудие.
Будто магнит перетягивает мой взгляд снова на губы.
Словно подчиняюсь какому-то безмолвному приказу.
Приказу, который снова и снова бьет током. Проносится по венам.
– Я. Хочу. Тебя, – снова беззвучно произносят эти губы.
– И ты. Сегодня ночью. Будешь. Моей.
Даже пальцы на ногах поджимаются.
Глотаю, даже не глядя и не считая очередной коктейль. Просто опрокидываю в себя.
Но не помогает. В голове гудит так, словно по мне проехался танк.
– Итак! Начинает бой!
Ревет в микрофон ведущий под одобрительный рев толпы.
– Этот бой сегодня не был запланирован! Но два идеальных, несокрушимых бойца решили сразиться! Они идеальны! Совершенны! Непобедимы! Каждый из них – совершенная машина убийства! Сегодня мы не будем называть имен! Этот бой просто сражение двоих! Но те, кто находится в этом зале наверняка знают одного из противников! Потому что не знать этого человека нельзя!
– Град! Град! Град!
Раздается дикий вопль толпы.
– О, нет!
Ведущий поднимает руку, заставляя всех умолкнуть.
– Бойцы сегодня дерутся инкогнито. Этот бой не войдет ни в один из рейтингов и соревнований. Поэтому повторяю! Никаких имен! Но, чтобы высказывать свою поддержку, предлагаю вам называть бойца справа от меня Штормом. А второго Смерчем. Тем более, что вряд ли кто-нибудь из вас сможет сказать наверняка, кто из сегодняшних бойцов тот, чье имя вы только что называли! Даже я, находясь так близко, и то не смогу определить этого наверняка! А, может, его среди них и нет!
