И почему он продолжает меня звать этим чужим-настоящим именем?
Глава 3. Ада
– Не Ада, Адель, - поправляю на свой страх, опасаясь разоблачения. Никто не зовет меня Адой. Никто из тех, кто знал меня в криминальном мире. – Я…
– Адель, - растягивает долго, тягуче. От этого звука мурашки бегут, прижимая меня к дивану. – Слишком вычурное имя, Адель. Попроще не могла придумать?
– Сказал…
Кусаю язык до крови, проглатывая его имя. Девочка Луки не должна знать Халида, его внешность. Что пару месяцев назад одна сумасшедшая пыталась попасть в него из лука. И пытаюсь не вспоминать, как болели пальцы от тетивы. Зато стрелы не отследить. Безопасное оружие, надежное.
– Халид, - мужчина мою паузу за другое принимает, представляясь. – На самом деле как зовут? Аня, Даша?
– Евлампия, - делаю глоток алкоголя. Ранку на языке щиплет, но улыбка не дрогнула. Я так хорошо умею притворяться, что самой иногда страшно. – Так лучше?
– Нет. Тебе подошло бы другое имя, более резкое, сильное. Как минимум понтовое «Адель» сократить.
– Я не резкая!
Вскидываюсь, ресницами хлопаю. Потому что Адель сплошная мягкость в сравнении со мной. Только я не сильно легенды придерживаюсь, когда мужчина едва касается щеки, закидывая руку на спинку дивана. Цепляет выбившиеся кудряшки, смотрит прямо в глаза.
У меня на груди вырез глубокий. Из ткани, которую обрезали, можно другое платье сшить. Лука косился в дороге, после пытался нагло смотреть, показывая, что имеет на это право. И я не реагировала, действительно разрешала. Потому что мне Цербер нужен, а в этом все средства хороши.
Халид смотрит мне в глаза точно так же, нагло и уверенно. И ощущения, что у него на это права больше, чем у Луки было. Глазами не опускается на грудь, не лапает даже. Странный, непонятный. А те, кого я просчитать не могу, опасные. Заставляют начеку быть, нервничать.
– Резкая и пугливая, - кивает своим каким-то мыслям. – Мне нравится.
– Я просто счастлива, - в детдоме повторяли, что я молчать не умею. Надо научить. Силой, наказаниями пытались вбить это в голову. Не получилось, я свои правила устанавливала. И теперь снова. Дерзкая такая с правой рукой мужчины, которого я хочу уничтожить. – Извините, прозвучало грубо.
– Ты же не хотела извиняться. Так, Зафар, говоришь, прислал?
– Я не говорила. Я, правда, тут случайно оказалась. В зале шумно и я хотела побыть одна. Уже объясняла.
– И я уже дал понять, что слабо верю. Раздевайся.
– Чего?
– У меня нет привычки повторять. Или сама, или я помогу.
Отправляясь на свидание с Лукой у меня был чудесный, прекрасный план. У меня всегда и для всего есть план, без него я не действую. Только четкая последовательность.
Широко улыбнуться, оставить след от помады на щеке парня. Поблагодарить за цветы (которые остались валяться в машине), громко рассмеяться на пошлый комплимент.
Лука простой, хоть на Цербера работает. Легко считывается, легко нужное получать. Я была настроена на дорогой ресторан и отбиваться от продолжения вечера.
Лука знает, что будет у меня первым и его это безумно заводит. Но он не догадывается, что я не собираюсь с ним спать. Не сейчас, не готова даже за месть телом расплачиваться.
Но весь план рассыпался, словно карточный домик, стоило мне в эту комнату попасть.
Халид не Лука, с ним играть не получается.
– Ада, я не повторяю.
– Ты повторил то, что не повторяешься.
На «ты» перехожу, стараясь нас сравнять. Но поднимаюсь медленно, чувствуя, как ноги подкашиваются. Мне часто перед операциями в одном помещении с парнями приходилось переодеваться. ФСБ на пол плевать до тех пор, пока дело до повышения не доходит.
Поэтому раздеться не проблема.
Проблема в том, что Халид дальше будет делать.
Глава 4. Ада
– Так? – голос даже не дрожит, когда язычок молнии вниз веду. Платье с груди падает, но я придерживаю руками.
– Дальше.
– Зачем?
– Я так захотел.
Короткий ответ, всю суть Халида показывающий. Нельзя глаза закрывать, последние крупицы контроля терять. Но жмурюсь, стоит лёгкой ткани на пол упасть. Вздрагиваю, когда грубые пальцы щеку накрывают. Кожа у мужчины загрубевшая, но горячая.
– Что ты…
– Помолчи.
Не могу себя заставить глаза открыть. Слабой вдруг рядом с ним становлюсь, хотя не должна. Наоборот нужно, силу показывать, не позволять так себя вести. Халиду многое можно, но только не контроль над моим разумом брать.
Мужчина шеи касается, и я реагирую мгновенно. Плечи вжимаю, не давая сжать ладони, причинить боль.
– Легче, Ада, - настоящее имя по ушам бьёт. И хотя Халид просто власть доказывает, называя так, как ему хочется, легче не становится. – Не зажимайся.
– Не могу. Убери руки.
– И как мне это сделать, если ты в капкан зажала?
Я долго инстинкты тренировала. Реакция на угрозу мгновенная. Сплю чутко, всегда наготове. И это – тоже выше меня. Просто плечи опустить, когда никто убивать ещё не начинал. Просто для тех, кто мой путь не пришел.
А я не могу.
– Ада, если я силой выдерну, тебе же больно будет.
– Хорошо, пускай, - смотрю на него, страх в себе пряча. – Я не смогу.
– Сама выбор сделала.
Жду боли, но вместо этого Халид целует меня. Кусает губы, сминает. Моего разрешения не спрашивает. Сам решение принимает, сам выполняет. Скользит языком, жаром со мной делясь.
Тело неправильно реагирует, непривычно. Мурашками от мощи и грубости. Стянутой нитью и теплом в низу живота. Я дрожу и не понимаю, чего в этой дрожи больше – страха или непонятного желания.
– Умница, - на чеченском произносит, но я понимаю. Я выучила много кавказских языков, не зная, кто именно Цербер по национальности. Не русский – единственное, что узнать получилось. Поэтому старалась ко всему готовой оказаться. – Хорошенькая.
Тому, насколько я «хорошенькая», есть прямое доказательство. Когда в меня далеко не пистолет упирается. Руки Халида на талии оказываются, сжимают сильно. На себя тянет, грубой тканью по обнаженной коже проходя.
– Что? – переспрашиваю глупо, отрываясь от губ мужчины. Которые мягкими отказались. Кажется, единственная мягкость, что в Халиде есть. – Что ты делаешь?
– Для начала проверю тебя на жучки. Минуту молчания организуй. Живо.
Я и не собиралась говорить. Только думала, что действительно могла взять с собой прослушку. Договориться с Валерой, который техникой заведовал в отделе, и пару записей сделать. Так, для подстраховки. Но я ехала на банальное свидание с Лукой, а не в логово врага.
Халид же времени не терял. Зарылся пальцами в волосы, грубо дёргая за пасма. Всего несколько движений и тёмные кудри рассыпались по плечам. Заколка с грохотом упала на паркет. И точно так же рухнуло моё сердце, когда мужчина накрыл грудь.
Сжал, лова пальцами торчащий сосок. Уловил мою реакцию, сильнее надавливая. Его короткое «хм» прошло вибрацией по телу, заставляя бояться собственной реакции. Это всё настолько жутко и неправильно, а я ничего поделать не могу.
Ожила лишь в момент, когда его пальцы ниже пошли.
– Жучки в трусиках не прячут!
– Я сказал тебе помолчать. Для твоего рта другое применение найду.
Обещает, не допуская отказа. Потому что таким мужчинам не отказывают. Покорно на колени опускаются, ремень расстёгивая. С восхищением смотрят, преклоняясь перед чужой силой и властью. Уверена, поймай Халид в свои руки девушек из клуба, они бы уже давно с его возбуждением справились.
Но он поймал меня.
А я – не они.
У них бы мысли о деньгах крутились, может просто о ночи с красивым мужчиной. Потому что Халид, бесспорно, тот, кто нравится девушкам. Но у меня – планы образуются, строятся на бешенной скорости.
Как выкрутиться? Что будет после? С Халидом выгоднее быть, чем с Лукой. И опасней. И мысль мелькает, мелкая и глупая, что я не шлюха. Никогда через постель себе дорогу не прокладывала и сейчас не собираюсь.
