2
САША.
Русые прямые волосы чуть ниже лопаток, изящный разлёт бровей, аккуратный носик. Большие миндалевидные глаза карего цвета, пухлые губы и острый подбородок. Красивая, уж я-то знаю, каждый день эту красоту в зеркале вижу. Разве что крошечной родинки на виске у меня нет.
От неожиданности и волнения я даже слова вымолвить не могла, только прикусила наманикюренный ноготок указательного пальца, пошкрябав его зубами. Вредная привычка. Стоит мне выйти из равновесия, как я тяну указательный палец в рот. Ладно хоть грызть отучилась и только слегка прикусываю.
Девушка оказалась более выносливой и от удара оклемалась быстрей. Прочистив горло, она нервно сжала чайную ложечку и хрипло спросила:
– Ты кто?
– Александра Воеводина, – а что ещё я могла сказать, когда в голове звенит от пустоты и непонимания, что происходит.
– Ирина Колчанова, – представилась собеседница. – Но я не об этом.
– Если ты по поводу внешности, для меня это такой же сюрприз, – ответила, наконец взяв себя в руки.
– Так я тебе и поверила. Почему тогда за мой столик села? – прищурилась девушка подозрительно.
– Случайность. Просто это единственное место, которое не просматривается из холла, а там меня ищут.
Чуть наклонившись вбок, она посмотрела в строну выхода и, сквозь стеклянную перегородку оценив, что происходит в холле, уточнила:
– Три здоровых мужика в костюмах и при галстуках?
– Мои телохранители, – кивнула я, сжимаясь, поняв, что личные охранники уже спустились с третьего этажа.
– Ого, да ты важная птица... – протянула новая знакомая уважительно и замерла, всё же сообразив: – Подожди, ты что, жена Алекса Воеводина?
Вот тут я пришла в замешательство. Если она знает Алекса, не лично, разумеется, по снимкам в журналах, не могла меня не видеть. Теперь настала моя очередь, подозрительно на неё коситься.
– Ну да, а ты не в курсе? Его уже два года печатают только со мной.
– Я не местная, – отмахнулась Ирина. – Из его родного города, там он у нас тоже личность известная, по крайней мере, в своё время был. Ну и о том, что он сюда переехал и неплохо поднялся, я слышала. Профессия, знаешь ли, обязывает.
– А ты кто? – ну как тут не спросить, где это таких осведомлённых держат.
– Журналист. А ты чего от мужичков-то сбежала?
– Правильно, я тебе сейчас выговорюсь, а завтра выйдет горячая статья: «Тёмная сторона семейной жизни железного Алекса». Нет уж, уволь, откровенничать с тобой я не собираюсь.
– Не бойся, я не занимаюсь сплетнями и светской хроникой. На расследованиях специализируюсь. А жёлтую прессу вообще считаю стервятниками. Рассказывай давай, может, помочь чем смогу, – хмыкнула собеседница, помешав явно уже остывший кофе.
– Просто устала. Свободы хочу, принимать собственные решения, жить в конце концов, а не существовать, – пожаловалась я со вздохом.
– Зачем тогда замуж вышла, если он такой тиран?
– А меня никто не спрашивал.
– Как это?
– Долгая история, – заметив, как Ирина скептически выгнула бровь, намекая, что никуда не спешит, тяжело вздохнув, сдалась: – Мама сбежала с любовником, когда мне чуть больше года было. Отец на этой почве помешался совсем, всё орал, что если мне дать волю я такой же шлюхой вырасту, вот и закрыл меня дома. Няньки, гувернантки, репетиторы, естественно, тоже женского пола – это все, с кем я общалась. В школу нельзя, училась на дому. Подруг нельзя, да и откуда бы им взяться? Покидать территорию парка перед домом запрещено. Педагогическое образование тоже заочно. Причём доучивалась, уже будучи замужем.
Мне исполнился двадцать один, когда в нашем доме появился Воеводин, без приглашения, конечно, о чём папенька ему напомнил и попытался выставить. Но Алекс не тот человек, которому можно указывать. Бесцеремонно отодвинув моего родителя со своего пути, он сообщил, что пришёл за долгом. Отец сразу задёргался и залебезил, а мне стало любопытно, как выглядит тот, который умудрился привести сурового властного папеньку в состояние ужаса.
Выскользнула из своей комнаты, где подслушивала и прокралась к гостиной, приложив ухо уже к той двери. Да только не рассчитала и надавила на дверь сильнее, тотчас вывалившись в комнату. До сих пор помню тот страх, что сковал душу под холодным, сверлящим взглядом. Я боялась его так, что пальцы на ногах немели, да что там, до сих пор боюсь!
А этот гад заявил, что пока папенька не выплатит долг, я поживу у него. Отец, разумеется, был против, орал, что я порядочная девушка и всё в таком духе, но кого это остановило? Уже через час меня вместе с вещичками загрузили во внедорожник, и одна клетка сменилась на другую.
Я старалась вообще не выходить из выделенной комнаты, чтобы не встречаться с пугающим меня мужчиной. Не помогло. Спустя неделю Алекс вручил мне мой же паспорт уже со штампом о браке и сказал, что за меня он не только долг простил, но ещё и доплатил. Вот так я и стала игрушкой. Без прав, без собственного мнения, просто красивым аксессуаром для выходов в свет, ну и как грелка в постели тоже сгодилась со временем.
– Как это со временем? – удивлённо переспросила Ирина.
– Ну... месяца три он меня не трогал, – прошептала смущённо.
– А потом изнасиловал?
– Нет, ему это без надобности, – моё лицо окончательно приобрело насыщенный красный цвет и, пока собеседница не задала ещё какой-нибудь провокационный вопрос, я сменила тему: – В общем, осознав, что сил так жить не осталось, я решила сбежать.
Задумчиво побарабанив ногтями по столешнице, Ирина прищурившись спросила:
– Я правильно поняла? К сексу муж тебя не принуждал? Бил?
– Нет!
– Как-то наказывал?
– Нет!
– Денег не давал? Из дома не выпускал?
– Да нет же! Карточка безлимитная, а из дома... Выпускал, но только с охраной.
– Что с его положением очень разумно. Знаешь что? Прости, но я пришла к выводу, что ты дура!
Ну вот, я же говорила, что никто меня не поймёт! С чего вдруг решила, что женщина с моим лицом поддержит моё мнение? Она не я, не знает, каково быть постоянно одной. Без друзей и подруг. Когда вместо любимого мужа у тебя лишь глыба льда, которую ты едва знаешь. Мне иногда казалось, что я скоро и говорить-то разучусь, ибо не с кем!
